Fallout Fantasy

Митч быстро вышел из-за браминов, и оказалось, что в руках он сжимает уже готовую к бою винтовку. В глазах Митча светилась ярость и решимость пустить оружие в ход. Фрэнк не ожидал такой решительности от старого наемника, а вот бандиты были явно готовы к подобному развитию событий. Четверо, стоявшие поодаль, незамедлительно подняли оружие, а первый бандит отвел пистолет от головы Бэра, направляя его на Митча.

Парализованный страхом, Фрэнк следил, как пистолет бандита неумолимо поворачивается в сторону старого наемника, одновременно краем глаза отмечая, как Митч поднимает винтовку к плечу, прицеливаясь. Вот-вот должны были раздаться выстрелы, и поглощенный их ожиданием Фрэнк поначалу не заметил, как между ним и бандитами вдруг непонятно откуда появился еще один человек. Описать его было трудно, так как он двигался очень быстро: он не шел, и даже не бежал, а как будто невесомо летел над землей, едва задевая ногами верхушки песчаных холмиков. Рука человека взметнулась вверх, и первым раздался грохот его, этого самого человека, выстрела, затем еще и еще. Первого бандита развернуло, и он отпустил Бэра. Вторая пуля бросила бандита на землю, третья, когда бандит уже падал, попала ему в глаз и разнесла затылок бандита на куски. Забрызганный кровью Бэр остался стоять на месте с ошарашенным видом.

Было очевидно, что незнакомцу не успеть укрыться от выстрелов других членов шайки, но он даже не пытался искать укрытие, а бежал прямиком на оставшихся четверых, и тогда что-то щелкнуло в голове Фрэнка. Сломался какой-то ограничитель. Страх, сковывавший волю, моментально испарился. Все неожиданно стало происходить со скоростью молнии. Он вдруг оказался на одной линии с пришедшим им на помощь незнакомцем и ощутил, что сам несется сломя голову прямо на бандитов, а в руке у него его собственный пистолет, неведомо как там оказавшийся. Ощутимый толчок в момент выстрела почти заставил Фрэнка остановиться, но он закричал, как сумасшедший, этим криком не давая себе опомниться, усомниться, сдрейфить.

Минуту спустя, дрожа, он стоял возле входа в лачугу, уставившись на уложенное бандитами возле стены тело мертвого Боунса. Все еще целиком не осознавая, что произошло за последние секунды, Фрэнк медленно обернулся. На песке лежали неподвижные тела бандитов - практически там же, где они стояли, когда началась схватка. Неподалеку совершенно целехонькие стояли Митч и Бэр. Оба как-то странно смотрели на Фрэнка.

– Ну, дела...
– выдавил старый наемник.
– Вот уж не думал, что мы вывернемся из этой переделки.

– Да уж, парень, - похлопал Фрэнка по плечу подошедший Бэр.
– Что и говорить, я никак не ожидал от тебя такой прыти. Ты просто их в клочья порвал...

– Но это не я. Это странник, - отрешенно возразил Фрэнк.
– Я видел его. Это он... Он был здесь...

– Не знаю, кого ты там видел, - замотал головой Митч, уже начавший, ничуть не смущаясь, обшаривать тела бандитов.
– Но только я видел, как ты вдруг заорал, как умалишенный, выхватил пистолет и стал палить по бандитам. Я и опомниться не успел, как ты уже троих завалил, ну и я тоже без дела не сидел. Вон тот, крайний, - Митч указал рукой на одного из бандитов, - точно мой. Хотя, если признаться, я уже и в этом не очень-то уверен.

Фрэнк разрядил свой пистолет и озадаченно уставился на пустую обойму. Он никак не мог сообразить, как умудрился полностью ее расстрелять...

Сердце Джона все еще продолжало колотиться в сумасшедшем ритме. Его вновь охватила обида и сожаление, как это было уже не раз. Что нужно сделать такое, чтобы остаться там, в мире живых, где светит солнце, где ощущаешь ногами твердую землю, а высокий свод синего неба делит мир напополам с рыжей чашей пустоши? Вот и сейчас он заметался, задергал руками и ногами, которые все еще помнил по ощущениям, и внезапно к собственному удивлению вдруг осознал, что его обступает вовсе не серая никчемная мгла, а нечто плотное и теплое. Может это все-таки конец его бытия? Он с новой силой заметался, и тут вдруг почувствовал на своей груди давление. Мягкое, но настойчивое, будто кто-то неловко толкает его в грудь рукой. Воображение разыгралось, и он будто бы даже услышал где-то за гранью темной пелены приглушенные слова:

– Тихо... Успокойся...

Джон приоткрыл глаза, и в окружающей его тьме появилось мягкое пятнышко света. Оно постепенно расплывалось все шире и шире, по мере того, как он все шире раскрывал веки. И одновременно это мутное пятно света расслаивалось, распадалось на все более мелкие детали, и он уже мог различить склонившееся над ним человеческое лицо. Еще через пару секунд он уже различал, что это лицо юной девушки. А потом он понял, что девушка очень привлекательна. От незнакомки распространялось такое ощущение добра и умиротворения, что Джон невольно подумал, что перед ним самый настоящий ангел, а сам он наконец-то оказался на небесах.

– Я что, уже в раю?
– сорвалось с его губ.

– Вовсе нет!
– робко улыбнувшись, ответила незнакомка.
– Ты всего лишь в Шемиче.

– Шемиче?

– Так называется наша деревня. Ты находишься в доме моего деда. Меня зовут Тая, а как твое имя?

– Джон, - ответил он, одновременно пытаясь вспомнить все то, что с ним произошло.

Джон вспомнил нападение на караван, события последовавшей за этим ночи и, наконец, вспомнил о своих ногах. В этот момент он замер. Ему стало страшно. Страшно попробовать шевельнуть ими. Но ведь только что он чувствовал их, или это был всего лишь сон? Его глаза посмотрели поверх груди туда, где под одеялом угадывались торчащие ступни его ног. Тая, проследив его взгляд, понимающе улыбнулась.

– С ними все должно быть в порядке.

И немедленно подкрепила свои слова легким похлопыванием по его ногам. Он почувствовал давление ладони, ощутил мягкость ткани укрывавшего его одеяла и облегченно вздохнул.

– Но как...?

Девушка улыбнулась еще шире, сделавшись от этого еще привлекательней.

– Мой дед знахарь. Он сказал, что твой разум не давал телу справиться с травмой, и потому его надо было выпустить на свободу, а потом, когда тело излечится, вернуть твой дух обратно.

– И сколько я... э... гулял?
– живо поинтересовался Джон, покрывшись холодной испариной.

– Без малого пять недель.

– Пять недель!?
– Джон недоверчиво посмотрел на девушку, пытаясь переварить услышанную новость. Наконец представив себе, как он бездыханный все это время валяется на постели без движения, Джон поинтересовался: - За мной, наверное, кто-то ухаживал все это время?

Тая смущенно потупила взгляд, а по ее щекам разлился легкий румянец.

– Дедушка попросил меня поухаживать за тобой, - ответила она.
– Это было вовсе несложно.

– А как я оказался здесь?
– спросил он.
– Как вы нашли меня?

– Шемич находится недалеко от того места, где бандиты напали на ваш караван. Мы слышали стрельбу и решили узнать, что происходит. Мы успели увидеть, как бандиты добивали раненых, но, поверь, мы ничем бы не смогли им помочь. Бандиты были хорошо вооружены, а у нас в деревне не так уж и много храбрых воинов. Но даже когда налетчики ушли, захватив с собой уцелевших браминов и весь товар, мы все равно не решились подойти. Даже когда увидели, что один из караванщиков, а это был ты, уцелел, мы побоялись, что бандиты могут вернуться, и не отважились тебе помочь. Только когда стемнело, мы, наконец, пошли за тобой. Мы видели, где ты укрылся от солнца, поэтому без труда отыскали тебя и принесли в Шемич.

Тая пристально следила за лицом Джона, ища на нем выражение осуждения или укора, но на лице Джона Финчера ничего не отражалось. Мог ли он требовать от этих крестьян большего, чем они сделали? Наверное, нет.

– Тебе надо подкрепиться, - сказала Тая, не дождавшись от Джона какой-то определенной реакции, - а то все пять недель ты ничегошеньки не ел.

Джону было трудно в это поверить, но когда он увидел, что принесла Тая, у него непроизвольно потекли слюнки. Уже спустя время, утолив так неожиданно проявившийся голод, Джон наконец-то смог уделит внимание тому месту, где он находился. Это была незамысловатая хижина, представлявшая собой деревянный каркас, обтянутый грубой материей и поставленный на утоптанную земляную площадку, служившую хижине полом. Земля была укрыта плетеными циновками, а кроватью служил скрученный из жердей невысокий топчан. Через единственное окно, прорезанное в материи, лился теплый солнечный день.