Фальшивый брак. Невольная жена императора

Нас провели в терем. Изнутри пахло едой, вдали раздавался треск дров. Похоже, здание было жилым домом, а не каким-то официальным органом управления. Видимо, отсюда правила глава ковена. Большинство наших сопровождающих остались снаружи. А здесь Сигаль протянула браслет и мне.

— При подданных испугалась? — скривила я губы в ухмылке, проигнорировав артефакт.

— Они мои сёстры, — отрезала Сигаль.

— Ну, они-то верят в этот бред. А мы видим, что ты запудрила им мозги.

— Дерзкая девчонка, глупая, ничего не знаешь, а обвиняешь, — она резко отпрянула, когда передо мной выступил Доминик. — Не смей мне перечить! — рявкнула, и мой муж, охнув от боли, рухнул на колени.

— Шевалье же неприкосновенны, — зло рыкнула я, выхватывая у неё браслет, и защёлкнула его на запястье.

Слабость навались мгновенно. Ориентиры потерялись. Доминик подхватил меня, аккуратно положил на пол и прижал к груди, поддерживая под лопатки.

— Мама! Нет! Хватит! Что ты делаешь?! — К нам выбежала Анэйс. Она вцепилась в локоть Сигаль. — Хочешь, чтобы родная внучка тебя ненавидела?

— Ей и не надо стараться, — фыркнула я, обнимая Доминика за шею.

Он перестал вздрагивать, похоже, бабушка прекратила воздействие.

— Она и не должна меня любить, — ответила мрачно Сигаль. — И он тоже.

— Не говори так. И ты, Валери, ты не знаешь всего, — Анэйс приблизилась ко мне, присела перед нами на колени.

Зелёные глаза наполнялись слезами, на губах играла улыбка.

— Валери, доченька, я так рада тебя видеть, — прошептала она, потянувшись ко мне.

— Ты серьёзно?! — воскликнула я, поняв, что она хочет меня обнять.

Анэйс отпрянула, когда моя рука налетела на её щеку.

— Ты ещё смеешь называть меня дочкой? Да хуже мать нельзя даже представить! Ты пыталась похитить моего сына, разлучила нас. Теперь он там один без родителей, рискует остаться сиротой.

— Т-ты не права, — всхлипнула она, касаясь дрожащими пальцами покрасневшей щеки. — Мама сказала, ты… вы должны быть здесь.

— И ты поверила ей после стольких лет вранья? Если хотела помочь мне, могла попытаться спасти только меня, но ты решила похитить и ребёнка. Его в первую очередь. Он родился-то только потому, что бабка этого хотела. Я была о тебе лучшего мнения, раньше считала, что ты пыталась нас спасти от козней отца и бабки. А ты ей помогаешь. Больше никогда не пытайся со мной заговорить, пока не исправишь, что натворила.

Задохнувшись, она отпрянула, дрожащие руки прижались к губам, останавливая громкий всхлип.

— Хватит, — Сигаль схватила дочь под локоть и помогла ей подняться. — Приведи себя в порядок, — и подтолкнула её в сторону коридора, откуда она и появилась.

Нас же проводили в комнату в подвале, точнее, можно сказать, в темницу. Голые стены, металлическая дверь с двумя окошками, одно с решёткой, другое очень узкое с подставкой для передачи еды. Обстановка тоже оказалась скудной. Койка, отхожее место в углу, к счастью, убранное. Похоже, темницей пользовались редко. Даже бельё на койке имелось и совершенно чистое.

— Как вы закрываете мой взор? — потребовала ответа Сигаль. — Отдайте мне эти артефакты.

Переглянувшись с Домиником, мы выполнили требования. Старуха сжала в руках драгоценности, неприязненно скривилась и, показалось, помрачнела ещё больше.

— Наши судьбы связаны со слишком многими факторами, — покачал головой Доминик. — Ключевые лица предстоящих событий тоже защищены. Вы разозлили слишком многих, мадам Сигаль.

— Будете мне угрожать армией Тринаты? Пусть идёт, мы ждём, как и ваших крылатых друзей, — сухо улыбнулась она. — Что же, общаться я буду только с тобой, внучка. Идём.

— Нет, я мужа не оставлю. Ты можешь говорить при нём. Мы доверяем друг другу, это ослова наших брачных клятв. Зато тебе доверять нельзя. Ты уже нарушила собственное правило о неприкосновенности шевалье и напала на него.

— Жаклис была права на твой счёт. Дерзкая, непокорная. Твоя мать надеялась на воссоединение семьи. Но это невозможно. Ты не позволишь, — со странным сожалением покачала она головой.

— Потому что вы не знаете, что такое семья.

— Мы будем говорить наедине. Мнение мужчины мне неинтересно. Если доверяет тебе, то поверит на слово, когда ты донесёшь ему мои слова. Это не обсуждается. Ты либо идёшь со мной добровольно, либо я добиваюсь своего силой. Красных ведьм не просто так боятся больше всех остальных. Ты видела мою силу.

Доминик стиснул мою ладонь сильнее, потом отпустил. Поймав его кивок, я дала знак Ланцелоту, чтобы оставался тут, и побрела за бабушкой. Сердце было неспокойно. Союзники не знают, где мы, и они далеко. Сейчас проще всего избавиться от опасного заложника в лице императора Тринаты и этим же ударом ослабить возможного противника.

Глава 21.3

Мы покинули подвальные помещения и поднялись на второй этаж. Я на миг замерла у входа, потому что в по-домашнему обставленной гостиной нас ожидали Жаклис и моя мама. Анэйс уже успокоилась, но при моём появлении прижала ладонь к щеке.

— Хранительница вас накормила? — голос Сигаль покинула властность, она говорила как обычная старушка.

— Д-да, — я несколько растерялась.

— Мама, сядь, — Анэйс подала ей руку и помогла опуститься в кресло у стоящей в центре каменной чаши с водой.

— Это алтарь. Я напитывала его силой всю жизнь, и теперь он питает меня. Тебе тоже стоит организовать для себя алтарь, но земли, приняться работать с ним и передать его своим детям, — заговорила Валери.

— Что? Я не понимаю, — мотнула головой, вновь скользнув взглядом по скорбным лицам матери и Жаклис.

Последняя вообще была непохожа на себя. В обычном платье с собранными в косу седыми волосами. Простая, будто бабушка из деревни.

— Садись, объясню. Дочка, помоги мне расстегнуть платье. Иначе она не поймёт.

Анэйс кивнула и зашла за спину матери, чтобы приняться развязывать шнуровку её одеяния. Жаклис пододвинула мне стул к алтарю и направилась к полке с книгами. Немного подумав, я воспользовалась приглашением и села. Сигаль протянула мне тонкую пластину, ключ от блокиратора.

— Можешь снять. В одном из видений ты напала на меня, когда я решила разлучить тебя с мужем. Пришлось ограничить тебя.

Я совершенно растерялась, но всё равно спешно избавилась от наручника. Силы вернулись в тело, стало легче дышать.

— Ты не права, я знаю, что такое семья, но заставила себя забыть, — заговорила она, обнажая плечо.

Из-под рукава выскользнула окровавленная тряпица. На дряхлой коже пылал кровоточащий ожог в виде сигмы.

— Что это? — насторожилась я.