Фальшивый принц

Я не знал, как пробраться на верхний, третий этаж Фартенвуда. Там находились бывшая детская и классная комната, куда мы с Роденом ходили на занятия, но я не знал, что еще там есть. Скорее всего, комнаты для учителей и, может, еще спальни. Я мог бы рано или поздно найти способ туда забраться, но я не слишком старался. Едва ли там могло быть что-то интересное.

Я спустился по водосточной трубе на твердую землю — всегда приятное чувство — и отправился обследовать территорию. Я миновал конюшни, дворик для стрельбы из лука, обширный огород, потом ухоженный садик. Меня охватило желание просто сбежать.

Но я знал, что не посмею. Уверенность в этом подтвердила мои худшие подозрения на собственный счет. В глубине души я был трусом.

Серп луны висел уже с другой стороны дома, когда я решил вернуться в комнату, где, как самоуверенно считал Коннер, он держал нас взаперти. Было темно, и я принялся ощупывать край окна, чтобы найти щель и открыть его.

Но щели не было. Окно было плотно закрыто. Я надавил на него, но оно то ли было заперто, то ли слишком крепко закрыто и не поддавалось.

Я не знал, что делать. Постучать и попросить Родена и Тобиаса впустить меня? Они обязательно наябедничают Мотту или Коннеру, и я буду жестоко наказан.

Но оказалось, что мне не обязательно это делать. Тобиас сел на кровати и посмотрел прямо на меня, злобная улыбка расплылась по его лицу. Он поднял брови, словно спрашивая, как я собираюсь справиться с этой проблемой.

Я протянул обе руки и показал на окно. Он медленно покачал головой, отвернулся и лег на кровать.

Я взглянул на Родена, но не понял, спит ли он. Он лежал ко мне спиной и не двигался. Я гадал, было ли это делом рук Тобиаса. Роден подговаривал меня подставить Тобиаса. Может, Роден подговорил Тобиаса подставить меня. Так он мог избавиться сразу от двух конкурентов. Неплохой план, и я почти пожалел, что не подумал об этом раньше.

Я стоял на узком выступе у окна на одной из стен Фартенвуда. Скоро должны были проснуться слуги, чтобы начать свои ежедневные дела. Времени у меня оставалось совсем не много.

20

Некоторые окна в комнатах слуг были открыты, но меня не привлекала мысль пройти через них. Слишком много людей, и большинство из них вот-вот проснутся. Кроме того, мне пришлось бы красться по коридору мимо Мотта или кто там охранял снаружи нашу комнату.

Окно спальни Коннера было приоткрыто. Войдя туда, я по крайней мере оказался бы на нужном этаже. Я мог бы осмотреться и надеяться на то, что слуга, охраняющий нашу комнату, спит или отлучился. Несмотря на риск, эта комната была лучшим вариантом. Может быть, единственно верным.

Снаружи комнаты Коннера был небольшой балкон. Дверь на него была заперта, чтобы порыв ветра не хлопнул ею, но окно рядом с балконом было немного приоткрыто. Окно легко поддалось, когда я попытался его открыть. Оно было намного шире, чем окно нашей комнаты, и мне не составило труда проскользнуть через него внутрь.

Я долго стоял неподвижно, чтобы по глубине и частоте дыхания удостовериться, что хозяин комнаты спит. Он негромко похрапывал, что давало мне небольшую фору на тот случай, если я произведу какой-нибудь шум.

Широкая кровать с пологом была так задрапирована, что его самого было почти не видно. Но храпа было достаточно, чтобы я чувствовал себя в безопасности.

Живя в приюте миссис Табелди, я много дней и ночей провел, бродя по чужим комнатам. Я знал, как определить, будет ли пол скрипеть, перед тем как встать на него. Я знал, как открывать двери, шкафы и комоды так, чтобы не создать шума. И я знал, как стать невидимым.

По крайней мере, знал, как делать это там.

Здесь все было сложнее. Обстановка комнаты Коннера была мне незнакома, и к тому же было темно.

Комната Коннера была намного просторнее нашей. Абсурдно велика для одного человека, но ведь он был здесь хозяином, хозяином всего этого богатства и всех людей, которые его обслуживали. В одном конце, слева от меня, стояла кровать. А возле меня оказался мягкий стул, сидя на котором, он мог смотреть с балкона на дальнюю лужайку и прихлебывать утренний чай. Справа стоял небольшой шкаф с книгами. В его кабинете книг было намного больше, и я гадал, прочел ли он все эти книги или просто выставлял их напоказ. Может, и прочел. Коннер был разносторонним человеком. Мне захотелось взглянуть на заглавия, узнать, какие книги он читает. Но тут Коннер пробормотал что-то неразборчивое во сне и перевернулся с боку на бок. Надо было идти.

Дверь в коридор была плотно затворена. Основная проблема состояла в том, что я не знал, что снаружи. Вдруг его комната охраняется и там дежурит слуга? Со знатными господами такое случается, но убедиться, так это или нет, я смогу, только открыв дверь, а наказание за неверный шаг будет строгим.

Вдруг в лунном свете одна деталь привлекла мое внимание, наведя на мысль о чем-то, о чем я догадывался, но не мог пока проверить. Бахрома на висящей гардине застряла в стене. Когда-то Коннер говорил нам, что знает все секреты Фартенвуда. Я надеялся, что он имеет в виду именно это. Или внутренние стены были необычайно толстыми, или в Фартенвуде были потайные ходы.

Я медленно пересек комнату Коннера. Деревянный пол известен своей скрипучестью, а я не хотел, чтобы Коннер проснулся от скрипа. Как только я оказался у стены, найти способ открыть потайную дверь оказалось очень просто. В стене были вырезаны три углубления для пальцев, скрытые гардиной.

Я открыл дверь так медленно, как только мог, и ровно на столько, на сколько это было нужно. При необходимости я могу пролезть и в узенькую щель. Тогда необходимость была серьезная, так что мне хватило очень узкой щели, чтобы войти.

Оказавшись внутри, я увидел, что проход освещен масляными лампами, висевшими на таком расстоянии друг от друга, чтобы было видно, куда идти. Ход был узкий, выходов из него не было видно, только небольшие ручки торчали из стены, обозначая место потайных дверей. Я пробовал открыть некоторые из них и оказывался в гостевых комнатах, которые, к счастью, были пусты.

Когда добрался до нашей комнаты, я сразу понял, почему Коннер решил поместить нас именно туда. Внизу стены было небольшое отверстие, которое я по ошибке принимал за мышиную норку. Это был не норка. Коннер выбрал для нас помещение, где при желании мог подслушать наши разговоры.

Коннер явно пользовался этими ходами, а может, это делал кто-то из его помощников. Вот почему масляные лампы горели днем и ночью. Мне придется быть очень осторожным, если я решусь снова войти сюда.

Я бесшумно открыл потайную дверь и снова оказался в нашей комнате. И Тобиас, и Роден спали в своих кроватях. Я внимательно посмотрел на каждого из них, думая о том, смогли бы мы при других жизненных обстоятельствах стать друзьями. И быстро отбросил эту возможность. Пройдет немало времени, прежде чем я решусь назвать кого-либо другом. Для меня это пока было возможно только в теории.