Фамильяр

Я усмехаюсь, вспоминая, что «черное в моде всегда». Придется признать, что он в очередной раз оказался прав.

Вся обувь в моем гардеробе новая. Это то, что дядя Вернон не решился выбросить, иначе пришлось бы покупать мне новую, ведь если одежду я мог донашивать за Дадли, то сделать такое с обувью было бы невозможно.

Выбранные по случаю черные туфли завершают мой торжественный ансамбль. Все, я готов. Смотрю на время - без десяти минут восемь. Пора спускаться, сейчас начнут прибывать гости.

Я выхожу из комнаты и, уже спускаясь по лестнице, слышу в холле голоса.

– Ну, здравствуй, Нюниус, как лето?
– ехидно осведомляется слишком знакомый голос, - Не сгорел на солнышке? А то, боюсь, как бы твоей отвратительной бледности это не повредило, - голос притворно переживающий, наполненный отвратительной издевкой.

Это Сириус. Вот ведь, блин! Директор что, не мог хотя бы предупредить о том, что Снейпа и Сириуса придется целый вечер разводить по разным углам. Хотя, Снейп ведь так и не согласился присутствовать на ужине. Его лаконичное «посмотрим, мистер Поттер» можно трактовать скорее как отказ, а не как обещание.

– Ты так переживаешь о моей бледности, Блэк, что у меня возникает мысль о том, не хочешь ли ты, чтобы она была исключительно твоей. Уж не влюбился ли ты случаем? Вот было бы забавно, клянусь Мерлином, - голос холодный, я давно такого от него не слышал, а то, о чем они говорят, звучит как-то, как-то… не знаю как. Снейп тем временем продолжает.
– Хочу расстроить тебя, Блэк, ты не в моем вкусе. Я предпочитаю, чтобы от мужчины рядом со мной пахло чем-то изысканным. И уж никак не псиной.

Так, или я плохо знаю Сириуса, или он сейчас убьет Снейпа. Нужно срочно их отвлечь.

– Сириус!
– вскрикиваю я и сбегаю с последних ступенек лестницы так, будто несся, сломя голову, и не слышал ничего из того, о чем они говорили, - я так рад тебя видеть! Сириус! Как хорошо, что ты здесь, я знал, что директор пригласил ко мне друзей, но до сих пор не знаю кого. Сириус, я так рад!

Я подбегаю и обнимаю Сириуса, но смотрю поверх его плеча на Снейпа. Странно, мне кажется, что он прекрасно знает о том, что я слышал их разговор, его не обмануло мое фееричное появление. Наверное, мои глаза смотрят слишком тревожно, сильно контрастируя с той улыбкой, которая успешно обманула Сириуса, потому что я вижу проблеск благодарности в его взгляде.

– Мистер Поттер, не смею мешать вашей идиллии, я буду у себя. Не разнесите дом, - он смотрит на меня, и я понимаю, что он не хочет портить мне праздник очередной стычкой с Сириусом.

– Обещаю, сэр, - говорю я и легонько киваю в знак того, что понял, почему он уходит.

– Гарри, ну и вымахал же ты, - говорит Сириус, прижимая меня к себе, - жаль, что твои родители не дожили до этого дня. Тебе понравился мой подарок?

– Я не знаю, я его еще не видел, - вдруг говорю я.

Я не вспоминал о подарках весь день. Сначала из-за утренней ссоры со Снейпом, потом из-за урока плавания, а затем потому, что просидел у себя в комнате, пытаясь проанализировать свою реакцию на его… ммм… выход из пучины морской.

– Этот козёл не отдал тебе подарки?
– угрожающе говорит Сириус, - ну, я ему сейчас устрою…

– Да о чем ты говоришь, Сириус?
– поспешно отзываюсь я, потому что Сириус уже испепеляющее смотрит на лестницу и делает первый шаг в ее сторону.
– Все подарки в гостиной, просто я решил не открывать их, пока не прибудут те, кто их подарил, чтобы сразу сказать всем спасибо. Ты думаешь, он может быть гадом настолько? Правда так думаешь?

– Я не просто думаю, я уверен, Гарри, - отвечает Сириус.

Мне в последнее время кажется, что крестный очень неадекватно реагирует на Снейпа. Тот тоже ведет себя как мальчишка, конечно, но хоть первый не задирается, не то, что Сириус.

Я имею отвратительное свойство характера, я слишком часто ищу причины поведения людей. Я хочу понять их мотивы, мне постоянно кажется, что если я их пойму, то буду точно знать, как мне с ними себя вести.

Я понимаю всех своих школьных друзей, я понимаю Дурслей, я понимаю Люпина и Тонкс, Хагрида, я понимаю, или кажется, что понимаю, Дамблдора. Я также понимаю Сириуса, почти. Я понимаю все, что не касается его отношения к Снейпу. А вот кого я совсем не понимаю, так это самого Снейпа. Это бесит и интригует одновременно. Что он прячет там, в душе, под бесчисленными слоями черных одежд? Какие мысли бродят в его голове, когда он смотрит на меня своим непроницаемым черным взглядом? Но я отвлекся…

Я не понимаю Сириуса. Школьная вражда, какой бы она ни была, обычно проходит вместе со школой. Если только за враждой не стоит нечто большее, да и в этом случае со временем эмоции притупляются. А тут же какой-то абсурд! Будто эти эмоции всего лишь замена другим, тем, которые не хотят или боятся показать. Мне вдруг приходит в голову, что если бы я не был уверен в обратном, Сириусу действительно небезразличен Снейп.

Может быть, именно поэтому он сейчас так вызверился? Потому что Снейп угадал? Да нет же, чушь! Бред!!! А то, что я сейчас думаю о чувствах, которые могли бы возникнуть между двумя мужчинами меня, значит, не смущает? Таааак, я подумаю об этом позже.

Каминное пламя в гостиной вспыхивает изумрудом, и через каминную решетку начинают перебираться Рон и Гермиона. Оба сияют, как галеоны. На Гермионе легкое летнее платье, открывающее плечи, но не испорченное длиной мини. Гермиона, так же как и я, считает, что молодого человека в девушке должна привлекать не длина ног, но проницательность, чувственность и интеллект. Хотя это абсолютно не мешает ей, порой, носить блузы с довольно откровенным декольте, думаю я с усмешкой.

На Роне легкая клетчатая рубашка с коротким рукавом и светлые брюки. Вдруг я понимаю, что он сейчас выглядит старше, чем в тот день, сразу после окончания учебного года. Какая-то особая уверенность ощущается в каждом его движении. А потом понимаю, с чем это связано, когда он обхватывает Гермиону за талию, помогая выбраться из камина.

– Привет, дружище!
– говорит Рон, протягивая мне руку, другой рукой по-прежнему обнимая Гермиону.

– Привет, - говорю я и широко улыбаюсь, - у вас все хорошо, насколько я вижу?

Мне хочется смеяться, когда Гермиона заливается густым румянцем, а Рон смотрит на меня с видом кота, объевшегося сметаны.

– Все, правда, очень хорошо, Гарри. А как ты тут?
– интересуется Гермиона.

– Вполне прилично, - говорю я.

– Ты восхитительно выглядишь, - продолжает она, а Рон поворачивается обратно к камину, пламя которого вновь окрасилось в зеленый.
– Просто великолепная шелковая рубашка. Рон очень переживал, что все твои вещи у него, и ты остался без парадного одеяния. Но я вижу, что тебе удалось решить эту маленькую проблему.

А вот теперь мои щеки покрываются предательским румянцем. Я не хочу говорить им, что это рубашка Снейпа. Во-первых, это повергнет их в шок, во-вторых, вызовет ненужные вопросы, а, в-третьих, это почему-то кажется слишком личным. Чем-то из разряда «не для всех». Почему в этот раз ко «всем» я отношу двоих своих лучших друзей, я не знаю.

– Да, как видишь, выкрутился, - говорю я, надеясь, что мне удалось скрыть от нее свое смущение.

– Гарри, помоги, а? Нужно твои вещи отнести наверх, - говорит появившийся за моей спиной Рон, держащий в руке один из моих чемоданов. Второй стоит у его ног. Я с хитрецой смотрю на него и, ухмыльнувшись, достаю из заднего кармана джинов палочку.