Фантастические сказки

–  Скорее всего, знаете. Я Поль Бультон.

–  Надо же!
– вскричал Мармадюк.- Господи, это же мой юный племянник. А я твой пропащий дядя. Не будем, однако, обниматься и целоваться, я никогда не был охотником до таких излияний чувств, но послушай, юный плут, тебя ведь не звали на вечеринку. Сейчас ты должен быть далеко отсюда и крепко спать в школьной спальне. Как же ты тут оказался?

–  Я оставил школу,- сказал Поль.

–  Понимаю! Обиделся, что тебя не позвали? Решил, значит, появиться среди торжества, как жених-призрак? Я восхищаюсь твоей отвагой, но не знаю, оценят ли ее остальные…

–  Это не имеет значения,- быстро проговорил Поль.- Я должен кое-что рассказать вам. У меня мало времени. Я в отчаянном положении.

–  Уж это точно!
– признал Парадайн и громко расхохотался.- Потрясающе! Отчаянное положение! Страшная погоня. По пятам за тобой директор школы с розгой! Все это, конечно, очень весело, но если отставить шутки, боюсь, тебе за это сильно влетит.

–  Если бы я сказал вам,- смущенно начал мистер Буль-тон,- я это не я, совсем другой человек, но в чужом обличье, вы, наверное, станете смеяться?

–  Прошу прощения,- вежливо перебил его зять,- но я что-то не совсем понимаю…

–  Если я поклянусь, что я вовсе не тот несчастный мальчишка, в чьем обличье вынужден пребывать, скажете ли вы, что этого просто не может быть?

–  Нет, нет, я вполне готов тебе поверить. По если ты не тот мальчик, то какой же? Извини мое любопытство.

–  Я вообще не мальчик. Я ваш несчастный шурин Поль. Вы, я вижу, мне не верите.

–  Прошу прощения, значит, вот оно что: вы не ваш собственный сын, но свой собственный отец. Поначалу это сбивает с толку, но не так уж и невероятно. Благодарю за разъяснение.

–  Давайте, смейтесь,- горько отозвался Поль.- Вы думаете, что очень остроумны, но со временем поймете правду.

–  Не без некоторой помощи со стороны,- уточнил Пара-дайн.- В жизни не видел такого вруна. Тебе не кажется, что ты отменно сочиняешь?

–  Как мне это надоело!
– воскликнул Поль.- Прислушайтесь к голосу разума и здравого смысла.

–  Если мне представится такая возможность!

–  Говорят вам,- не сдавался Поль,- это горькая страшная правда. Я не мальчик вот уже много лет. Я пожилой человек, которого втиснули в это жуткое обличье.

–  Это как сказать,- возразил собеседник.- Честное слово, вид у тебя вполне симпатичный.

–  Вы хотите свести меня с ума вашими неуклюжими шутками?!
– вскричал Поль.- Ну посмотрите на меня? Разве я говорю, разве я веду себя как обычный школьник?

–  Надеюсь, что нет - наше подрастающее поколение не так уж и плохо,- отвечал Парадайн, усмехаясь своему умению неплохо ответить.

–  Вы сегодня в отменном настроении. Похоже, дела ваши в порядке,- медленно проговорил Поль.- А я помню, как в свое время мне предъявили счет, выписанный вами и акцептованный якобы мной задолго до того, как я его впервые увидел. Я согласился оплатить его ради бедной Мар, а также потому что, признай я свою подпись недействительной, ваша участь была бы плачевна. Вы не помните, как ползали в моем кабинете передо мной на коленях и клялись, что исправитесь и станете гордостью семьи? Тогда вы не были столь веселы, как теперь. А может, я ошибаюсь?

Эти слова оказали удивительное воздействие на Мармадюка. Он побледнел, глаза его забегали, он привстал с кресла и отбросил недокуренную сигару.

–  Ах ты юный мерзавец!
– тихо пробормотал он, тяжело дыша.- Где ты услышал эту ложь? Небось твой папаша рассказал тебе эту небылицу. Зачем ворошить прошлое! Ах ты, чертенок! Кто научил тебя подложить свинью дядюшке, который, возможно, в молодости кутил к веселился от души, но который никогда не причинял тебе ничего плохого.

–  Где я это услышал?
– переспросил Поль, заметив, как смутил его собеседника этот эпизод.- Неужели если бы мне было тринадцать лет, я бы знал о вас так много?.Могу рассказать и кое-что еще. Спрашивайте, если не боитесь! Хотите, расскажу, как вы внезапно покинули армию? Хотите, я напомню вам детали вашей карьеры в бухгалтерской фирме Паркинсона? Могу поведать об истинных мотивах вашей поездки в Нью-Йорк? Или о том, почему ваш отец оставил вам в наследство лишь серию гравюр «Путь распутника» и в придачу шиллинг, чтобы сделать для них рамки? Я могу подробно рассказать об этом, если вы желаете послушать.

–  Нет!
– взвизгнул Парадайн.- Не желаю! Когда подрастешь, попроси отца купить тебе дешевую бульварную газетенку. Ты просто создан быть редактором. Меня же это не интересует.

–  Ну так вы верите в мою историю или нет?
– спросил Поль.

–  Не знаю! Как в нее поверить?
– мрачно отозвался Парадайн.- Как вы ее объясните?

–  Помните, вы подарили Марии маленькую сандаловую шкатулку с камнем?

–  Помню, но смутно. Дарил какую-то вещицу. А что?

–  А то, что лучше бы я никогда ее не видел. Этот дьявольский камень и выкинул со мной такую штуку. Вам не говорили, что он обладает волшебными свойствами?

–  Теперь я припоминаю - этот старый мошенник Бинда-бун Досс сплел какую-то историю, говорил, что это талисман, но его секрет утрачен. Я-то решил, он просто набивает цену этой штуковине. Это и понятно, учитывая, что я сделал для старого негодяя…

–  Вы сообщили Марии, что это талисман. Этот ваш Биндабун был прав. Э то страшная штука. Выслушайте меня - и вы убедитесь.

И затем, пылая яростью и негодованием, мистер Бультон пустился излагать историю, о которой читателям уже известно. Он сделал особый упор на бесчестии и жестокости Дика и на собственных немыслимых страданиях. Мармадюк первое время слушал его, откинувшись в кресле с иронической улыбкой на лице, но в конце концов улыбка исчезла, и он выслушал рассказ молча и с подобающей серьезностью.

Да, поведение Поля не оставляло места для прежних сомнений Парадайна. При всей своей невероятности, эта история была слишком последовательна и точна в деталях, чтобы ее мог сочинить школьник. К тому же притворство в данном случае было просто бессмысленно.

Когда Поль закончил, Парадайн некоторое время молчал. Он был рад тому, что темные тайны его прошлого не стали известны не по годам смышленому подростку. С другой стороны, новости таили в себе некоторые неприятные моменты. Его благополучие в Вестборн-террас окажется под угрозой, если он не разыграет свою партию искусно.

–  Ну что ж,- наконец сказал он, метнув острый взгляд на Поля, с тревогой ожидавшего реакции зятя.- Предположим, что я скажу: в этой истории есть нечто, похожее на правду. Что я, по-вашему, тогда должен делать?

–  Учитывая все то, чем вы мне обязаны,- отозвался Поль,- и узнав о постигшем меня несчастье, вы, возможно, захотите мне помочь.

–  Предположим. Что потом?

–  Тогда я смогу вернуть себе то, что утратил,- разъяснил мистер Бультон. Он подумал, что его шурин глупее.

–  Так-то оно так, но что станет со мной?

–  С вами?
– удивленно спросил Поль, который как-то об этом не подумал.- Учитывая то, что я знаю о вашем прошлом, вы вряд ли можете рассчитывать на дальнейшее пребывание под моей крышей.

–  Нет, конечно,- сказал Мармадюк.- Я вас понимаю.

–  Но все же,- продолжал Поль, готовый на разумные уступки.- Я не прочь оказать вам содействие в реализации ваших планов, оплатить дорогу в Нью-Йорк…

–  Спасибо!
– отозвался его собеседник.

–  И даже выделить вам определенную сумму для начала новой - честной - жизни. Я готов пойти навстречу и тут.