"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— На эту мысль меня навели два события. Во-первых, капитан строго-настрого запретил мне высаживаться на планету. Возможно, он и диверсант, но губить свою родную дочь вместе с экипажами трех челноков наверняка в его планы не входило. Ну а во-вторых, я присутствовала на втором, секретном собрании высшего руководства «Магеллана».
«Ах, до чего же складно ты поешь, — думал я, восхищаясь выдержкой Марии. — А ведь ее ложь действительно будет трудно вскрыть».
Девушка кивнула в сторону Ковалева:
— Вы ведь тоже там присутствовали,
Егор кивнул, отводя от меня взгляд.
— Вы помните, что обсуждали на том совещании? — спросила его девушка. Ковалев заколебался, и она его подбодрила. — Ну же, товарищ майор, сейчас уже не до секретности. Вас всех пытались уничтожить, и им это почти удалось!
Егор взглянул на меня, не решаясь ответить. Я чуть заметно кивнул ему. Будет интересно сопоставить факты. Ковалев еще немного помялся, затем все же заговорил:
— Совещание инициировал научный руководитель полета. На нем присутствовали я, Мария, капитан и сам научрук. На повестке стоял лишь один вопрос: целесообразно ли вообще тратить силы на бессмысленную, по мнению научного руководителя, разведывательную операцию?
Первым со своего места встал геолог:
— Простите, товарищ майор, — поинтересовался он, — правильно ли я понял вас? Вы утверждаете, что научный руководитель полета Зольский был изначально скептически настроен по поводу вопроса изучения текущей ситуации на планете?
— Да, — подтвердил Егор. — Он был уверен, что мы уже обладаем исчерпывающими данными о планете и ее обитателях. По его мнению, количества выживших не хватит для естественного прироста населения и восстановления человеческой популяции. Во всяком случае, не в тех суровых условиях, которые царят на планете. Кроме того, его пугала перспектива столкнуться с глубокой деградацией населения планеты. Варварство, междоусобные войны за территорию и ресурсы, по его словам, завершили бы начатый природой геноцид менее чем за сотню лет.
Тут уже не выдержал первый пилот. Репей вскочил с места и задал вопрос, волновавший в эту минуту всех окружающих:
— Хотите сказать, Зольский предлагал уничтожить остатки населения?
— Если смотреть глобально — да, — потупил взгляд Ковалев. — Он предлагал немедленно приступить к терраформированию Земли. Этот процесс запустил бы целый каскад природных аномалий на планете. Смещение оси Земли, изменение скорости вращения планеты, опреснение океанов, землетрясения, ураганы, наводнения — все эти неизбежные спутники вмешательства человека в естественный ход развития планеты поставили бы завершающую точку в развитии текущей цивилизации.
— А дальше что? — удивился Коля Болотов.
— А дальше, — продолжила за Ковалева Мария, — Зольский предлагал активировать протокол «Заселение».
— Но протокол «Заселение» мы должны были реализовать в точке прибытия! — возразил Чак Ноллан.
— Да, — ответила Мария, — но лишь при условии, что колыбель нашей цивилизации будет процветать. Именно так мы планировали начать нашу экспансию в космическое пространство. Иметь две жизнеспособные колонии в безграничном космосе означало иметь удвоенные шансы на выживание нас как вида.
Наступила тяжелая пауза. Члены экипажа не знали, что и думать. Я, конечно, подозревал все это и без объяснения Егора. Еще на «Магеллане»
я предчувствовал нечто подобное. Однако у меня была небольшая надежда на то, что если протокол «Заселение» и запустят в отношении нашей планеты, то постараются учесть при этом наличие более чем сотни миллионов выживших. В конце концов, именно гуманизм как основа нашего общества сделал нас той высокоразвитой цивилизацией, коими мы себя считали до последнего времени.— Чем завершился тот брифинг? — спросил я Марию.
— Большинством голосов предложение Сергея Аркадьевича Зольского было отклонено. Против проголосовала я и капитан Владимир Веровой. Вместо начальника ОНР Виктора Сергеевича Орлова голосовал его заместитель Егор Васильевич Ковалев.
Егор услышал свою фамилию и вздрогнул, густо краснея.
— И как же вы проголосовали, мой друг? — поинтересовался у него Леонид Боровский.
Майор поднялся со своего места и четко произнес:
— Я был единственным, кто воздержался. Я не обладал подобными полномочиями и считал себя недостойным голосовать за своего непосредственного начальника.
— А почему самого Орлова на этом совещании не было? — продолжал допытываться геолог.
— Хороший вопрос, — поддержал я его, лишний раз подчеркивая тот факт, что меня на этом собрании тоже не было. За это ухватился и Саша Репей:
— Да! И начальника медицинской службы там тоже почему-то не было!
— На самом деле, все просто, — ответила девушка. — Протокол запрещает людям с имплантированными в мозг чипами иметь право голоса. Их способность влиять на психоэмоциональный фон остальных участников голосования сводит к нулю объективность подобного мероприятия. По нашему законодательству люди, обладающие подобным апгрейдом мозга, приравниваются к киборгам. У них иные задачи: анализировать огромные объемы информации, принимать решения в вопросах своей специализации и прочее. Но участвовать в решении судеб чистых людей они не могут по этическим соображениям. И начальник медицинской службы, и руководитель ОНР Орлов имеют импланты, усиливающие их псионические способности.
— Что за вздор? — возмутился десантник Сергей Козырев, до этого момента не проронивший ни слова. — Товарищ полковник ничем не хуже нас всех!
— Тут, на Земле? — резко развернувшись к десантнику, спросила Мария и тут же сама ответила. — На планете — да. Тут все его микрочипы и улучшения ничего не стоят. Для их полноценной работы необходимы мощные ретрансляторы и программное обеспечение главного квантового компьютера «Магеллана». Поэтому тут Герман — простой смертный человек. А на «Магеллане» он обладал куда более серьезными способностями.
Девушка пристально посмотрела на меня, давая понять, что знает о моих попытках воздействовать на ее разум. Я даже слегка смутился. Меня спас Леонид Боровский.
— В любом случае, — произнес он, — как бы то ни было, подобное голосование не могло быть принято ЦУПом как команда к действию. В голосовании не могли участвовать четверо. При определенных условиях голоса могли разделиться поровну, и тогда решение не было бы принято.
— Да, — согласилась Мария. — Тогда голосование просто перенесли бы на другую дату. И уже к новому голосованию мнение кого-либо из голосующих могло бы измениться.