"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25

Когда же стало окончательно понятно, что мены в этом году сорвались и о торговле можно забыть, волнения в крепости вновь усилились. Народ предчувствовал беду и надвигающийся голод. В крепости, по самым скромным подсчетам, проживало не менее двух с половиной тысяч сотрапезников и приблизительно столько же кореллов. Даже слепому было понятно, что такому количеству народа еще одну суровую зиму без пополнения припасов на менах не пережить. Оставалась, конечно, небольшая надежда на хороший урожай, но весть о пропавших отрядах воинов поселила в горожанах страх перед Пустошью. Поля уже давным-давно просохли, а люди не спешили покидать крепостные стены ради работы на пашнях. Кнес сулил фермерам золотые горы за их работу, но отрядить для их защиты воинов и ослабить оборону цитадели не мог. Фермеры же уходить на долгие три месяца в поля без вооруженного сопровождения отказывались. Как, собственно, отказывались уходить в шахты за горючим камнем и шахтеры.

Назревал бунт. Мы чувствовали это и старались без особой надобности из «Ермака» в город не выходить. Благо, наше снабжение не прекращалось — видимо, кнес боялся потерять столь необходимую в обороне города военную единицу и довольствие нам не урезал. Но и в наших рядах спокойствия тоже было не много. Вот уже больше месяца ни Герман, ни Оан, ни десантники не выходили на связь. Последний доклад, полученный от Германа, заключался в сухой констатации факта: «Добрались до крепости Соррибора. Осмотримся и пойдем на контакт». Затем связь с ними пропала, как пропал и сигнал их маячков.

Последней каплей, вконец осложнившей наше положение, стала новость от Марии.

— Вы все, наверное, уже догадались, — сказала она нам в один из вечеров. — Я беременна. Наниты, ранее сдерживавшие развитие плода, по какой-то причине вышли из строя. Я уже на третьем месяце, и что делать дальше — ума не приложу.

Глава 21 Гости из Пустоши

Они пришли на следующий день.

Ни я, ни пилоты не успели толком проникнуться шокирующим известием о том, что Мария ждет ребенка, как на нас свалилась новая беда. Ранним утром, когда еще даже солнце не поднялось, нас разбудил дежуривший в это время Саша Репей.

— Товарищ майор, — настойчиво будил он Марию, — там, на тракте… В общем, вам лучше самой увидеть.

Девушка быстро поднялась, стараясь не потревожить мой сон. Но куда уж там? Сна у меня уже ни в одном глазу и не было. Я вскочил вслед за Марией и босой прошмыгнул в кабину пилотов. На голлографе пилот указал на несколько точек, приближающихся к крепости с южной стороны. Я насчитал их пять штук. Они медленно ползли по тракту в сторону южных ворот крепости. Затем на парящей карте одна за другой появились еще пять точек. Затем еще пять, и еще. Наконец я сбился со счета, поскольку точек на карте оказалось слишком много и они начали сливаться между собой.

— Это еще кто? — не поняла Мария. — Почему тревогу не трубят?

Словно уловив возмущение Марии, с улицы раздался тяжелый металлический звон. Наблюдатели на южной башне, откуда на крепость надвигалась угроза, наконец обнаружили чужаков и начали колотить в металлический рельс, подвешенный там же. Послышался топот тяжелых сапог по крепостным стенам. То тут, то там перекрикивались между собой заспанные сотрапезники, поднятые по тревоге.

— Думаете, началось? — настороженно спросил Репей.

— Пока не знаю, — вглядываясь в точки на голлографе, ответила Мария. — Буди Болотова и сажай его за пульт. Ты пойдешь со мной. Скафандр надень.

— А я? — уверенный, что Мария оставит меня на челноке, я постарался вложить в свои интонации как можно больше жалостливых ноток.

Девушка прищурилась, глядя на мою умоляющую мордашку, и приняла решение, которого я, если честно, не ожидал:

— Тоже одевайся, — скомандовала она и побежала натягивать на себя скафандр.

Уже через пять минут мы быстрым шагом продирались по главной улице кнесова куреня к южным воротам. Мы именно что продирались сквозь возбужденную толпу поднятых спозаранок сотрапезников. Вокруг царила такая неразбериха, что Мария сочла за благо взять меня за руку, а Саша Репей взял девушку под локоть. Так, плотной тройкой, мы лавировали между бегающими взад и вперед горожанами. В основном панику разводили бабы.

— Ты чаво слышала, Гордеевна? — проорала у меня над ухом какая-то дородная сотрапезница. С другой стороны улицы ей отвечала соседка, выливая в сточную канаву ночное ведро:

— Говорят, наши едуть!

— Хто говорит-то?

— Так Бориславка сегодня на вратах стоял. Он-то Сашк а малого и послал сюды. Малой говорит, мол, едуть купцы на телегах.

— Так, значит, мены начались все-таки? — влез в разговор соседок худющий старик, по всей видимости, хозяин местной таверны.

— Да Лаог его знает! — откликнулась первая сотрапезница, впопыхах выкладывая все, чем могла торговать, на прилавок, наспех сколоченный из досок и поленьев.

Ее примеру последовали и соседи. На улицу начали вываливать все добро, которое планировали продать еще месяц назад. В такой сутолоке было невозможно спокойно идти по улице, и Мария, резко сменив траекторию движения, направилась по узенькому проулку к одной из башен крепости-звезды.

— Эй, там! — окликнула она сурового бородатого стражника с тяжелым ружьем на плече. Мужчина пристально вглядывался с крепостной стены в сторону центральной улицы, хотя должен был вести наблюдение за Пустошью. Ему явно было интересно, чем именно вызван такой всплеск активности горожан в столь раннее утро. Бородатый мужик нехотя перевел взгляд на нас:

— Тебе чаво?

— Проход свободен? — не останавливаясь, спросила Мария.

— Какой проход?

— По стене крепостной пройти можно? — как для глупого, перефразировала свой вопрос девушка, с трудом скрывая раздражение — сотрапезник тормозил наше продвижение.

— А чаво там за шорох?

— Да иди ты… — с досадой буркнула под нос Мария, дергая на себя тяжелую дубовую дверь у основания сторожевой башни.

Поднявшись на крепостную стену, мы первым делом увидели того самого туго соображающего сотрапезника. Мужик хотел показать силу и покачать права, но девушка, несмотря на свое деликатное положение, лишь без лишних слов лихо вывернула огромному мужику руку в суставе. Дозорный взвыл и по мановению руки Марии направился туда, куда она его вела. Перегнув массивную тушу стражника через зубчатую стену, она свободной рукой взяла мужика за волосы и задрала его голову назад так, чтобы тот видел Пустошь.

— Твоя задача, паскуда, вести наблюдение за Пустошью, а не сплетни бабские собирать.

— Ты чаво, стерва… — прохрипел сотрапезник, чуть не переваливаясь за забор. Падение с высоты крепостной стены в глубокий ров сулило ему если не смерть, то, как минимум, серьезные увечья. Мария нажала на вывернутую кисть и слегка приподняла ее над спиной нерадивого стражника. Тот взвыл от боли и накренился еще сильнее. Теперь страж стоял лишь на одной ноге, готовый в любой момент рухнуть головой в ров.

— Понял, — прохрипел он, — понял тебя. Пусти!

Мария резко одернула уже посиневшую руку сотрапезника и рывком за волосы вернула того на прежнее место. Грузный мужик с грохотом упал на деревянный настил, держась за поврежденную кисть.

— Еще раз замечу халатность в несении дозора, прикажу Гриже высечь тебя, — сквозь зубы прорычала она. — Мы к войне готовимся, а не к параду. Те люди на тракте могут быть лишь отвлекающим маневром, а реальное нападение может произойти в любой точке огромной крепости. И ты, сволочь, можешь прозевать это нападение, пялясь не в Пустошь, а на баб крепостных.