"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Тоже вот… мир не настоящий, и куртка, и все они… но почему-то показалось правильным.
– И в чем меня обвиняют?
– В убийствах, - спокойно ответила Милисента. – В издевательствах.
– В изготовлении запрещенных проклятий, - Бертрам Орвуд встал рядом.
– В покушении, - Чарльз пожал плечами и пояснил. – Все-таки я пока жив, так что формально убийства как такового не было.
Алистер рассмеялся. Громко так, заливисто.
– У вас… и доказательства есть?
– Свидетели.
– И кто будет свидетелем?
– Я, - Найджел Сент-Ортон подошел к
– Ничтожество.
– Пожалуй, что да.
– Трус. Предатель. И ублюдок.
– Это ты зря, мама всегда была тебе верна. А вот что трус, так это верно. Не будь я таким трусом, давно бы доложил, но… как же… предать родного отца. И что взамен? Ты меня проклял. И помнишь, каждое утро напоминал, что я жив только потому, что ты позволяешь жить.
– А теперь ты сдохнешь.
– И это не самый худший вариант. Я уже не боюсь. Главное, что и тебя не станет. А мама будет свободна.
– Свидетель предвзят, - хмыкнул Алистер. – Раз уж вы играете в суд… кстати, а судья кто?
– Я, - Эхтанон вышел вперед.
– И кто ты такой?
– Дракон. Ты ведь хотел дракона?
– Дракон…
Алистер медленно движется вдоль границы круга. Проверяет на прочность? Несомненно. Чарльз бы на его месте так бы и поступил. Вступил бы в разговор. И желательно, чтобы тот длился подольше, а пока идет беседа, прощупал бы ловушку.
Слабое место должно быть.
Слабое место есть всегда.
– Извини, но как-то слабо верится…
Дракон сменил обличье.
– А так?
– Так… пожалуй что, хотя, конечно, мир здесь таков… мир снов и грез. И возможностей. Отчего бы в нем человеку и не стать драконом? – легчайшее касание и воздух вспыхивает. Алистер же убирает руку. – Что ж… какая разница, верно? Пусть будет дракон. В легендах они – мудрые создания… никогда не верил легендам.
И снова огненный росчерк в воздухе, словно алая рана, из которой льются огненные капли, чтобы истаять.
– Но допустим, что ты и вправду древний мудрый… дракон. Тогда и суд тоже справедливый. А если он справедлив, то… у вас ничего нет. Слова моего сына? Обиженного мальчишки, который не оправдал надежд?
– Дети и не обязаны оправдывать надежды.
– Ну да… конечно. Но… есть ли еще свидетели?
– Есть, - Эванора Орвуд вышла вперед, а Эдди положил руки на её плечи, то ли поддерживая, то ли просто обозначая свое присутствие. – Есть…
И руку подняла.
Меж сомкнутых пальцев её появилось перышко. Яркое, синее, такое, словно выточенное из драгоценного камня. А потом оно засветилось.
Вспыхнуло.
И осыпалось пеплом, белым-белым. И главное, перышко крохотное, а пепла много. Он поднимается, кружится в воздухе, и множится, множится. Куски пепла тянутся друг к другу, слепляясь в девушку.
– Что за… - Сент-Ортон сделал шаг назад. – И кто это?
– Нэнси, благородный господин… меня звали Нэнси. Или еще Нэн. Помнишь, ты купил меня? Мне сказали, что сорок монет вывалил… состояньице. Обещался любить и беречь, да только я ж не шлюха…
Она
была красива той диковатой красотой, в которой равно сошлись грубоватые черты и сила, что чувствовалась в женщине.– Ты меня зарезал.
– Я её не помню…
– Зато я помню, благородный господин. И ты помнишь. Я ж тебе руку проткнула. От тут, - она провела пальцем по своей ладони. – Ты еще заверещал… и убил. Шею свернул. Помнишь?
Лицо Сент-Ортона скривилось.
– Эта шлюха стащила клинок из лаборатории…
– А я помню… это было лет пять тому, - сказал Найджел. – Ты сказал, что порезался, что… и рана еще плохо заживала. Целитель…
– Заткнись!
– А меня помнишь? – вперед вышла девушка столь тонкая и хрупкая, что казалась она вовсе прозрачной. – Помнишь? Как ты обещал мне новую жизнь. И свободу… я ведь долго умирала. Так долго…
– Лили, добрый господин. Лили я, - женщина невысока и кряжиста, на ней простое платье и красный фартук. – Вы сказали, что кухарка надобна…
– Эмили…
– Сивилла…
Они выходили, одна за другой. Вставали напротив Алистера Сент-Ортона и говорили, говорили… их было так много, что Чарльз даже испугался, что никогда-то они не закончатся.
– Хватит! – Сент-Ортон не выдержал первым. – Я понял… вы собрали всех обиженных потаскух, кого только нашли. Да ни один суд в здравом уме не поверит им. Никому…
Он выдохнул.
Вдохнул.
А потом всею своей силой обрушился на невидимую стену. И тьма заполонила круг. Она поползла, завиваясь, карабкаясь выше и выше. И в месте соприкосновения её и воздуха, тот вспыхивал. Огонь расползался, рождая руны, а те цеплялись друг за друга.
Показалось, что Чарльз слышит треск.
И огненная ловушка вот-вот треснет.
– Отдай мою силу, - сказала девушка с рыжими волосами и лицом, густо покрытым оспинами. Она протянула руку и, преодолев огонь, коснулась тьмы, чтобы вытащить из ловушки клок её.
– Отдай… - протянула руку Эмили.
– Отдай, отдай, отдай…
– Знаешь, - Милисента отвернулась. – На некоторые вещи лучше не смотреть.
Вопль Алистера Сент-Ортона сотряс небеса. И Чарльз поспешно последовал примеру жены. Но… слишком поздно. Он увидел. И теперь вряд ли когда сумеет забыть.
Полупрозрачные руки, наполненные огнем, раздирающие тьму на клочки.
Уши бы заткнуть, но…
Тишина воцарилась вдруг. Она была вязкой и тяжелой, как кисель. И в ней Чарльз слышал, как ухает его сердце. А еще не только его. Он обнял жену, которая даже здесь была реальна. И коснулся губами волос.
Так и стояли.
– Он… еще жив? – дрожащий голос Эваноры Орвуд заставил обернуться.
– Вполне. Душу крайне сложно уничтожить, даже такую гнилую, как эта, - Дракон подошел к самой границе круга, в которым, сжавшись в клубок, сидел старик. Он был страшен и уродлив.
Седовлас.
Одноглаз.
И криворот. Но ненависти, что горела в единственном его глазу, хватило бы, чтобы уничтожить мир.
– Думаете… - старик с трудом поднялся. – Думаете… вы победили? Нет… вы все сдохнете… ты, Диксон… мое проклятье ведь осталось. А я могу его снять.