"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
К ночи мы прошли более десяти километров, как сказал нам специальный прибор на панели рубки. Пару раз нам заступали дорогу любопытные волки. Дважды пришлось останавливаться и прорубать курс лапами–топорами, а еще однажды Заяц без труда переехал широкий лесной ручей, размолотив в щепки ветхий мостик. Гарпии донесли о кипящей в лесу обычной жизни зверья и нелюдей. Кого–то употребляли в пищу, кто–то сам стремился пообедать, прочие прятались. Из угрожающих тварей разведчицами неподалеку была замечена семейная пара Ржавых драконов, очевидно охраняющая отложенную кладку. Махор тут же азартно предложил устроить охоту, но Дилморон решительно отказал. В первые сутки нам надлежало оставить между собой и Паялпаном как можно больше пространства. Ужин прошел уныло. Люди перебили несколько тарелок и стаканов – никак не могли привыкнуть к качке. Заполночь Дилморон сменил усталого Горгота, и темп движения снизился еще больше. Молодой хозяин ехал предельно аккуратно – глаза Зайца освещали лишь небольшое пространство впереди, и нам толком не было видно, куда мы лезем. Через час принц сознался, что соскочил с дороги, и сам не понимает когда. Мы опустили защитные жалюзи, похожие на жаберные щели, и наконец–то смогли отправиться нормально поспать. Дилморон сказал, что ему нужно посидеть и подумать,
Почти весь железный грызун погрузился в сон. Погасли огни нижнего уровня, затихли гномы в своей норе, угомонились бехолдеры. Только Ноздрин сидел у порога и напряженно вслушивался в ночной шум леса. Увидев меня, начкар многозначительно положил ладонь на рукоять боевого молота и рявкнул:
– Брысь!!!
Быстро пробежав по палубам, я сунул нос в рубку. Дилморон уже дремал, уронив свою рогатую голову на приборную панель. Даже минотавры, с их феноменальной физической мощью и выносливостью, могут устать. В гостиной горел неяркий болотный фонарик. Открыв дверь, я увидел Ниаму, листающую какой–то фолиант из нашей маленькой походной библиотеки. Так… Обложка из серебряной чешуи Короля Нага. Что–то магическое и связанное с холодом. Ммм… Это… Точно! «Живая сила Льда». Пояснительное издание по боевым заклинаниям Школы Воды. Той, которую использует Дилморон, между прочим. Ниама, заметила меня на пороге, хитро прищурилась:
– Ага. Лягушонок Гонзо бодрствует в ночи. Вынюхиваешь измены и предательства, наш крохотный Аргус? Шучу. Ты совершаешь обход?
Я робко кивнул. Мне было не по себе наедине со слугой Адского Пламени.
– Ну что мнешься? Иди сюда, побеседуем, – прошелестел ее вкрадчивый голос. – Я разрешаю тебе присесть.
Мои ноги невольно сделали шаг. Сердце забилось с удвоенной частотой. Страх во мне боролся с нестерпимым любопытством. Что хочет мне сообщить коварная демонесса? Признаться, что специально сдалась в плен? Решила поведать о том, как ее выбрали из самых пленительных и обжигающих цветов Инферно с целью смутить разум и сердце наследного принца Подземелья? Я тихонько примостился на краешке вмурованного в пол железного стула.
– Итак, Гонзо. – Ниама сложила тонкие руки на коленях и откинулась на сиденье мягкого кресла. – Маленький, незаметный Гонзо. Верный, тихий слуга. Он всегда молчит, но все слышит. И обычно оказывается там, где нужно. Умеет повиноваться без унижения. Идеальный подданный.
Я, не моргая, смотрел ей прямо в глаза. Люди могут завораживать, это общеизвестно. Что же, пусть попробует. Брови Ниамы изогнулись, ее правильное лицо на миг покрылось тенью досады:
– Ты такой… слабый… одно движение пальца – и от Гонзо останется мокрое пятно на полу. Понимаешь? И все равно, вынуждена признаться, что я опасаюсь тебя. Бояться троглодита! Мне самой смешно от такой мысли. Но это – чистая правда. Коварный хитрец! Над Гонзо многие посмеиваются, но все прислушиваются к его мнению. Существо, которое не можем вымолвить и звука, сумело заставить всех считаться с его суждениями! Малыш, у тебя есть шанс стать первым в истории Овиума тайным советником– троглодитом для правящего монарха. Я не хочу рисковать. Поэтому я решила попробовать договориться. Давай с тобой заключим сделку. Ты не станешь мне препятствовать, а я обещаю устроить твое будущее. Что скажешь?
Сговор с демонессой? Она спятила. Определенно. Да я лучше пожму лапу ядовитой виверне! Впрочем, послушаем, что она хочет предложить. Почему нет? Я неопределенно покачал головой, как бы призывая ее продолжать – ты говори, мол, а дальше – посмотрим. Ниама улыбнулась:
– Хорошо, я поняла тебя, маленький плут. Буду откровенна. Вначале я испытывала жгучую ненависть к Подземелью. Вы – надменные гордецы, не желающие ни с кем считаться. Я разделяла убеждения Контура. Строить новую политическую систему Овиума, имея целую планету в качестве враждебного, независимого элемента – нереально. Минотавры слишком умны и сильны, чтобы не учитывать фактор их влияния на остальных. Тем более – врожденная жестокость, неприятие любых компромиссов. Не тупая ярость дикарей, а холодный продуманный расчет при отсутствии даже зачатков гуманизма. Вы не боитесь жертв, для вас любая цена приемлема, лишь бы цель была достигнута. Вот такой сосед по Древу достался Инферно. И быть бы кровопролитной войне между нами, если бы не Пий Контур. Он поменял меч на орало и удавку. Регент Желтка решил взять Подземелье измором. Сначала он лишил вас пустынских ресурсов. Потом блокировал войсками Центральный Ствол. И вот скажи мне, куда эта самоубийственная политика приведет твою Родину? Подземелье – планета, на которой ничего не растет. Вы продаете ресурсы, снабжаете железом и медью весь Овиум, у вас нюх на рудные залежи – и что с того? Как вы продержитесь без товаров остальных планет Иггдрасиля? Без оружия гномов, эльфийской одежды и всего разнообразия инструментов и продуктов с клеймом Желтка? Ваши кирки затупятся, ваши растения в подземных оранжереях перестанут родить без удобрений Некрополиса. А что будут употреблять в пищу твои собратья–троглодиты после того, как вы съедите последних крыс и червей? Вот цена за независимость. Когда народу становиться нечего есть, в пищу обычно идет власть. Свобода! Это гордое, чистое слово, но иногда непонятно, что за ним скрывается. Очень часто за этой вывеской прячется желание вельмож быть полновластными хозяевами для своих подданных. А интересы маленьких народов вообще никто в грош не ставит! Скажешь, не так? Ответь мне, ты же умный! Я знаю!
Мои глаза опустились, а голова склонилась. В словах ифритки лежало зерно истины. Минотавры крайне болезненно относятся к малейшим намекам на то, что им пытаются навязать чужую волю. В этом она права. И про будущее тоже не врет. Если история свернет на описанную Ниамой дорожку – Подземелью придется туго.
– Ага. Ты разделяешь мои опасения… Так вот, когда понадобился человек…, – инферналка запнулась, но все же с усилием произнесла. – Девушка для миссии… я вызвалась сразу. Во мне было достаточно силы и ненависти, чтобы осуществить этот план. Я думаю, ты уже обо всем догадался, поэтому не имеет смысла его озвучивать. Мы хотели напасть, когда к вам приехала бричка с чужаками, но командиры постановили не спешить. Я воспротивилась приказу и даже собиралась единолично возглавить атаку церберов. И лишь в последний момент отказалась от замысла. Все было бы слишком примитивно. Таргон раскусил бы меня в одну секунду. Да, Таргон – резкий, вспыльчивый и жестокосердный, его ни с кем не перепутаешь. Но твой принц… Дилморон… он совсем не такой, каким я его представляла. Я рассчитывала увидеть
напыщенного и одновременно грубого болвана, а встретила умного, тонкого и проницательного дипломата. Думаю, Таргон имел на него большое влияние. Он как бы являлся живым воплощением духа Подземелья, его принципов и корней. Это давило. Теперь разум Дилморона свободен от чужих идей. Он сам во всем разберется и еще преподаст сюрприз Иггдрасилю. Я хотела понравиться ему, не скрою. Но случилось так, что он понравился мне. И с каждым днем нравится еще больше.Говори, лей свой мед, бестия. Коварство инферналов границ не знает. Она догадалась, что раскрыта и неожиданным признанием решила выбить оружие понимания из моих рук. Ох и хитра! Специалистка по козням и интригам. И даже раскаяние обернула в сладкую обертку внезапной любви. Неужели надеется, что я поверю? Типа, была наживкой, но сама попалась на крючок.
– Ты не поймешь, – Ниама лукаво и одновременно победительно улыбнулась. – Могучие мужчины–минотавры… такие сильные… настоящие… они привлекательны для любой женщины. И я – не исключение. О Боже – кому я исповедываюсь! Поверить не могу! Ладно… Теперь слушай. Если все пойдет так, как должно, мы с Дилмороном быстро поладим и со временем составим отличную пару. Думаешь, что я слишком самонадеянна? Ты не знаешь женщин, Гонзо. А я не просто симпатичная девушка, я – Ниама! Мне подчиняются звери и люди! Поверь, я не желаю зла твоему господину, совсем наоборот. Придет время и моя помощь, как Хранительницы Адского Пламени, будет неоценима. Подумай – где еще вы сможете найти такого посредника как я для заключения перемирия? За любой войной всегда следует мир. Правда? Иначе же не было никогда! Вот вопрос: а зачем вообще война?! Для того чтобы выявить победителя и побежденного? Какая чудовищная глупость! Получается – глупость именно побежденного, который без пролитой крови своих граждан не смог вычислить свои незавидные шансы на исход вооруженного конфликта. Дилморон владеет Школой Воды, хотя сам – настоящее пламя страстей. Я – Огненный маг, но стану для него мокрым полотенцем, поскольку расчетлива, как любая женщина. Чего мы только не достигнем, помогая друг другу! И потом, как уже было сказано ранее – я уже неравнодушна к нему настолько, что это может стать чем–то большим. Если рядом не будет существа, которое попытается нарушить мои планы, – демонесса взяла многозначительную паузу и проткнула взглядом мой маленький мозг.
Прозвучало вполне зловеще. По–моему, это прямая угроза. Ха! Мокрое полотенце. Сколько страстей, эмоций одновременно бушует в ее душе. И как эти человеческие самки не взрываются? Мне вдруг стало понятно значение одного слова, которое я иногда слышал от Дилморона. Наверное, это и есть та самая «радуга». Похоже, бесполезно пытаться разгадать ее истинное пламя. Мне сомнительно, что даже она сама может это сделать. Я медленно кивнул, показывая, что отчетливо понял смысл ее слов.
– Ты – настоящий слуга. Неужели ты не хочешь, чтобы твой хозяин был счастлив? Подумай о Подземелье, о своих сородичах, что сотнями погибнут на полях сражений. Троглодиты идут на битву в авангарде и первыми получают кармический расчет. Неужели тебе не жалко маленькие народы, которые служат живыми игрушками в сложных политических партиях своих правителей? Я клянусь тебя, что моя цель – мир и только мир. Ты обязан мне помочь. Или хотя бы – не препятствовать.
Моя голова механически повернулась в сторону рубки, где страшная усталость взяла верх над молодым лордом. Я провел воображаемую линию оттуда к демонессе и нарисовал в воздухе вопросительный знак. Обычно только господин без слов понимал мои жесты, но и Ниама вдруг проявила неожиданную сообразительность:
– Не волнуйся, лягушонок. Перед моими чарами он не устоит. То есть, уже не устоял. С ума сойти! Моей взаимности добивались месяцами самые родовитые вельможи Овиума, а я сама готова уже через декаду со дня знакомства склонить голову на плечо минотавра…, – она беспомощно пожала плечами, удивляясь собственной безрассудности, потом ее глаза сверкнули. – Ты вправе мне не верить! И можешь следить за мной сколько угодно. Это не страшно, потому что мои чувства и намерения – искренние. Но если ты, даже осознав необоснованность своих подозрений, вероломно задумаешь помешать мне… Гонзо, я истреблю тебя! Не становись у меня на пути! Только попробуй наушничать принцу! Думаешь, кто–то будет лить горькие слезы, если я случайно залеплю в тебя Шаровой молнией? Оставшуюся после тебя горстку пепла сотрут мокрой тряпкой и тут же забудут о существовании смешного лягушонка в шлемофоне. Помни об этом всегда! Я – Ниама и не бросаю на ветер обещания!
Молния сверкнула и погасла. Эти женщины–люди – они такие странные. Настроение может поменяться в секунду. То ли дело троглодитки – отложат кладку и сидят спокойно, ждут добытчика и припасов. Зачем так волноваться? Итак, я заключил негласный союз с противником. Вернее, обещал ей свое невмешательство. Посмотрим, что из этого выйдет.
Утром, проснувшись раньше всех, я сбегал вниз и пообщался с обслугой ковчега. Все ощущали себя разбитыми после непрерывной тряски, Ноздрин угрюмо ворчал, а гномов и вовсе одолела морская болезнь. Несчастные бородачи лежали на полу, завернувшись в свои тюфяки, и отказывались от еды. Люди перенесли вчерашнюю болтанку лучше прочих. Повар на скорую руку сготовил им легкий перекус (меню было утверждено заранее и вообще большинство отобранных на первое время продуктов не нуждались в длительном приготовлении). После завтрака народ из кают–компании в полном составе выразил желание совершить краткий моцион вокруг стальной туши. Наш остов прочно врос в грунт прямо посреди смешанного бурелома. Вперед, петляя, уходила расхристанная лесная дорога, на которую уже вовсю посягала молодая древесная поросль. Мы–то думали, что потеряли ее, а она – прямо перед нами, только зачащобилась слегка. В воздухе ощущалось чистое дыхание осени. Шумели кроны, но ближе к земле ветер умиротворял свои рывки, и как ворчливый хозяйский пес, тихонько укладывался на красно–желтую подстилку, лишь изредка порыкивая и вздымая в воздух бархатинки листьев. Мы с трудом сумели свыкнуться с пугающей перспективой открытых пространств. Мне было легче, я не так давно стал зрячим, а Дилморон инстинктивно старался держаться поближе к обшивке Зайца.
Острые орочьи глаза Горгота что–то заприметили в глубокой небесной лазури.
– Я вижу–с точку ниже облаков, камрады, – важно доложил он. – Махор, соблаговолите передать мне ваш лорнет со встроенным заклинанием Визиуса.
А вот я и без подарка Франка, которым тот рассчитался с баркидцем за охрану своей персоны до Паялпана, мог точно сказать о природе летучего объекта. Но как всегда, смолчал. Горгот вкрутил оптический прибор в свои надбровные дуги, защищавшие агатовые пуговицы глаз, что–то подрегулировал в оправе и воскликнул: