"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Даже не вступив в новую должность, я уже сталкиваюсь с беспрецедентным давлением. Признаюсь, что этот диктат чужой воли рождает во мне внутреннее противоборство.
– Ну, как тебе сказать, мангуш, – узкие глаза собеседника Дилморона хищно блеснули из–под набрякших ресниц и вновь погасли. – Контур–эфенди желает, чтобы каждая птичка Овиума клевала крошки с его ладони. А вы… Вы – другие. Для минотавров свобода важнее жизни. Это роднит Подземелье с ногайларами.
– Значит, ногаи могут поддержать нас в позиции неприсоединения?
Гость попыхтел белесыми туманными завитушками и осторожно промолвил:
– Я этого не говорил.
– Понятно. Пусть так. А если я просто попрошу у вас совета?
Правитель вольного клана ногайларов,
– Мы живем на поверхности сферы, у нас больше пространства и свободы. Пустынь велика, тут всем довольно места. Но на Иггдрасиле ваши планеты висят общем стволе. И вот что я хочу тебе сказать, будущий король. Когда ты сам ведешь своего ишака, то никто не может указать тебе, с какой стороны обходить термитник. Но когда ты едешь с обозом, то должен слушаться караван–баши. Такова жизнь. Когда два молодца оспаривают друг у друга девушку, мудрецы опускают головы, потому что они понимают – в юношах звенит зов крови, но когда пустые разговоры становятся причиной ссоры между мужчинами – это неправильно.
Вождь кочевников уже много лет держал стальной хваткой весь север эклиптики. Степняки бились на границе, ходили в набеги по всему верху Овиума, и никто, даже Контур, не мог сказать им поперек ни единого слова. Но это была сфера. Не Иггдрасиль. На Великом Древе установились иные порядки. Дилморон медленно отщипнул горстку бледно–зеленых листьев салата и сказал:
– Спасибо за совет, бий. Я понял.
В последнем раунде квалификации жребий вывел Махора на инфернального дублера великого Дмидаша. Надо было видеть лицо Ниамы, когда баркидец перед боем попросил ее благословения на поединок. О, как она только сдержалась, чтобы не проклясть его немедленно. Впрочем, это не помогло бы. Участники перед боем проходили через Ворота очищения, которые сидящий подле них герой почему–то называл «рамкой». Это хитрое магическое устройство сдирало с бойцов все заклятья – и плохие и хорошие, словно скорлупу с яйца.
Демонолог появился на арене, весь перепоясанный стальными лентами, и выглядел уверенно. Плечи его были открыты, и по ним прокатывались волны рельефных мышц. Махор уступал противнику в росте почти две головы. Он невозмутимо стоял напротив, дожидаясь объявления схватки герольдом, и ковырял ногою белый песок. Горящая медным жаром рында содрогнулась от удара, и поединок стартовал. Инфернал прыгнул вперед и хлестнул наискось кривой легкой саблей. Махор принял удар на латную перчатку и ткнул соперника палашом прямо в брюхо. Тот, демонстрируя какую–то неестественную гибкость, прогнулся назад, втянул живот до состояния доски и винтом вышел из ближнего боя. Сделал ложное движение корпусом вправо, дернулся в другую сторону, а потом внезапно полоснул по Махору горизонтальной репризой. И вновь наткнулся на жесткую отбивку. Баркидец принял клинок противника на фухтель палаша и тут же провел рипост в область груди. Даже с трибуны я услышал скрежет оружия о сталь доспеха. Первые алые капли крови адского гладиатора жадно впитал горячий песок ристалища. Демонолог вновь отступил и лихо закрутил карусель мулине, стараясь сбить Махора с толку.
Я, на секунду отвлекшись от боя, торопливо взглянул на Ниаму. Прекрасная ифритка сидела и кусала губы. Дилморон, казалось, полностью ушел в огонь битвы.
Вращение вылилось стремительной атакой в бедро. Махор неуклюже попытался увернуться, но сабля инфернала взрезала плотную кожу его турнирных штанов. Теперь оба соперника были задеты. Я стиснул кулаки, видя, как карминовая змейка поползла по ноге нашего бойца. Видя, что его тактика приносит результат, выкормыш геенны вновь раскрутил сверкающий круг. Удар! Не вышло! Сабля была отброшена батманом, и острие палаша баркидца опять напилось инфернальной крови. Демонолог пошатнулся, отбивая новые ожесточенные выпады. Теперь он не помышлял о нападении, а лишь стремился спасти свою шкуру, делая назад один шаг за другим. Снова ранение! На этот раз в руку.
Констебль поединка
подошел к участникам вплотную, зорко наблюдая за происходящим, и уже начал поднимать руку к сигналу об окончании схватки, когда случилось неожиданное. Клинки воинов со звоном скрестились над их головами, плечи бойцов столкнулись, и Махор впечатал кулак прямо в нанесенную им же рану. Демонолог пошатнулся и неловко завалился на спину, продолжая выставлять перед собой саблю. Палаш баркидца, казалось, достал до облаков, готовый рухнуть и разрубить неприятеля на несколько маленьких инферналов.Ф–ф–фырр!!! Раскаленный шар огня сбил нашего парня с ног и протащил несколько шагов по песку. Нечестно! Этот мошенник швырнул заклинание! Трибуны негодующе загудели. На поле обрушился град посторонних предметов. В основном, судя по запаху, это были испорченные остатки пищи. Видимо, они содержались в закрытых узлах и были припасены именно для подобного случая.
С грохотом на нарушителя из–под небес сверзился целый сталактит льда. Звук был такой, словно обвалилась стена замка. Лед на секунду вернул себе свойства жидкости, обтек со всех сторон фигуру демонолога и сковал ее, превратив несчастного в сверкающую статую.
– За злостное нарушение правил турнира Азнах из Инферно будет немедленно дисквалифицирован и изгнан из города Корентина! – прогремел, усиленный волшебными талисманами, голос маршала. – Отныне, в назидание за содеянное, ему запрещается участвовать в любых состязаниях под эгидой Овиума в течение двух следующих лет!
Ледяная скульптура резко взмыла в воздух и через несколько мгновений скрылась из глаз в пелене облаков. А констебль с подбежавшими лекарями тем временем оказывал помощь пострадавшему Махору. Они лили на него разные целительные зелья. Пустые пузырьки один за другим летели в стороны. Наконец баркидец поднялся на ноги и в приветственном жесте помахал рукой болельщикам. Зрители взвыли от восторга. Прижимая вторую руку к груди, Махор заковылял к проходу под трибуны. Констебль осторожно придерживал его под локоть.
Я вскочил с места:
– Пойдемте вниз!
Ниама сидела с лицом темнее черного крота и, кажется, задыхалась от гнева. Дилморон в смущении скосил глаз на свою девушку и чуть пожал плечами в извиняющемся жесте:
– Сбегай, Гонзо. Глянь, как там он. Потом доложишь.
Я загрохотал лапами по ступеням. Деревянные доски жалобно стонали под моей тяжестью, а зеваки испуганно отскакивали в стороны. Еще бы, на них опрометью неслось усаженное иглами чудовище.
Махор сидел на низкой дубовой скамье, устало привалившись к стене. К моему удивлению, рядом стояла баронесса Дениза и торопливо рылась в женской изящной сумочке.
– Видал? – только и спросил баркидец.
– Нечестивое отродье Прогнившего Ада! – выкрикнул я.
– Да просто скотина какая–то! – ничуть не смущаясь присутствием барышни, искренне высказался Махор. – Основательно залепил. Прямо в личность. Чуть не сделал из меня цыпленка табака! У меня же Магической защиты – ноль. Хорошо хоть Естественная Броня прокачана – дай Бог каждому.
– На–ка, прими микстуру, – Дениза сунула ему под нос желтый флакон с резким пряным запахом.
– Ну, ваше здоровье, – дурашливо сказал Махор и опрокинул внутрь себя содержимое.
Из–за волнения о его здоровье я сначала пропустил, а потом отметил – как–то фамильярно держит с ним себя желтая баронесса. Что–то тут не так.
– Как самочувствие?
– Болезнь отступает, – баркидец подмигнул мне и вдруг ущипнул Денизу за пятую точку.
Та взвизгнула и отскочила на несколько шагов. Я в ужасе зажмурил глаза. Эх, сейчас она ему вмажет! Это тебе не деревенская девчонка с ярмарки. Она же – ба–ро–не–сса! Понимать надо. Когда я набрался смелости и осмотрелся, то чуть не поперхнулся языком. Они стояли и целовались, словно влюбленная парочка! И почему–то мне пришла в голову мысль, что это у них происходит не в первый раз. Оторвавшись от девушки на секунду, Махор помахал мне рукой – иди, дескать, я тут без тебя разберусь.