"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Короче, я тут продумал все гипотезы насчет нашего общего сновидения... – заговорил он. – То есть... как бы это назвать?..
– Трип, – подсказал я.
– Пусть будет трип. Короче, гипотеза первая: мы телепаты и как-то сподобились зацепиться умами. Создать замкнутый контур. Непонятно, почему способности появились только сейчас, и почему трип именно о Поганом поле, а не чем-нибудь другом. Гипотеза вторая: мы одновременно свихнулись под воздействием какого-нибудь засекреченного препарата...
– На мне провели опыт, а с тобой-то что сотворили?
– Ничего, – отрывисто
– Ты киношек насмотрелся, – хмыкнул я. – Слишком много допущений. Нас объединяет не эксперимент, а Поганое поле.
– Сейчас это неважно, – отрезал пацан. – Гипотеза третья: оба мира реальны, и мы перемещаемся туда-сюда, но не телами, а... типа душой. Или психической матрицей сознания.
– А ты начитанный, – одобрил я.
– Подписан на канал в Телеге про реинкарнацию, – хмыкнул он. – И на пару ютуб-каналов на тему нейрофизиологии. Гипотеза четвертая: один из миров нереальный, а другой – реальный.
– Какой именно?
– Не имеет значения. По этой гипотезе наш мир и может быть лимбом, понимаешь?
– Или тот, – добавил я. – Если во время того эксперимента я умер, то попал в Поганое поле, как призрак, не понимающий, что он призрак... Блин! Ну бред же!
– Бред – это то, что не вписывается в узкие рамки человеческого мировосприятия, – сказал Витька. – И чем человек тупее, тем эти рамки уже. Поэтому для тупицы очень многие вещи – бред. А на самом деле это может быть вовсе не бредом. Если ты умер во время эксперимента и попал в Поганое поле, то как потом вернулся? И я что-то не припоминаю ни одного случая, когда мог бы откинуть концы.
Я хотел что-то ответить, но в итоге запутался во всех этих предположениях о реальных и нереальных мирах.
– Гипотеза пятая, – продолжил Витька, когда я так и не выдавил ни слова, – оба мира нереальны, и найти ens realissimum, наиреальнейшую вселенную, бессмысленно.
– Такое тоже возможно? – устало осведомился я. Разговор начинал утомлять. Бесполезные умствования...
– Еще как! Согласно индийской традиции мы все живем в мире иллюзий – Сансаре. А в Сансаре миллиарды миров.
– И все нереальные?
– В какой-то мере да. Гипотеза шестая...
– Ладно, хватит с меня гипотез, – перебил я. – Это все сплошная философия. Пользы от нее ноль. Что делать-то будем?
Витька внимательно заглянул мне в глаза. Он был очень серьезен.
– Ты можешь вообще ничего не делать, Олесь. Живи себе дальше, а Поганое поле вспоминай, как длинный и интересный сон. Книжку напиши и в интернете опубликуй – там такое любят. Глядишь, прославишься.
Я проигнорировал насмешливый подтекст его слов, хотя говорил он спокойно, без ехидства. Подумав, я сказал:
– Я хочу вернуться туда. В Поганое поле.
– Даже если оно нереальное?
– Даже если. Я-то не уверен, что этот самый мир реален... так что терять нечего. И раз уж нужно выбирать, то там мне будет лучше.
– Правильная позиция, – одобрил Витька. – Вот и я хочу разобраться...
– И как ты будешь разбираться? Дальше строить гипотезы?
На сей раз пришла очередь
Витьки пропускать мимо ушей шпильку.– В детстве я жил в деревне, – сказал он. – Неподалеку от города. У бабушки и дедушки там дом. Правда, бабушка умерла, так что там живет один дедушка... Так вот, возле той деревни в лесу есть этот самый... дольмен. А вокруг него кто-то выложил круг из камней поменьше.
– Ведьмин круг? – оживился я.
– Получается, да. Когда ты рассказал, где меня... э-э-э... похоронил, я сразу вспомнил про тот дольмен. А до нашей встречи думал, что он мне и снится. Нам надо туда съездить и...
– ...переночевать в нем? – догадался я.
– Именно. Надеюсь, сработает.
Витька проводил взглядом пару девочек его возраста. Они оглянулись, наткнулись на его взгляд и дружно захихикали. Витька покусал губы, взгляд его расфокусировался. Я понял, что он едва заметил этих девчушек, усиленно размышляя.
– Да, – сказал он, отвечая на собственный мысленный вопрос, – придется сделать так...
– Сделать как?
– Сбежать из дома. С тобой. Мать и отчим меня одного не отпустят. Если я скажу, что хочу навестить деда, отчим велит Матвею отвезти меня. А с ним никакой ночевки в Ведьмином круге не получится.
– А с дедом получится?
– А он немного не в себе, – отмахнулся Витька и впервые за все время нашей встречи улыбнулся. – Забудет, что я приехал, через несколько минут. А его горничной наплевать на то, чем мы будем в лесу заниматься.
– У него и горничная есть?
– Да, отчим нанял одну тетку ухаживать за дедом.
– Если ты сбежишь из дома со мной, меня обвинят в киднеппинге. А это серьезная статья.
– Статья будет, если заявление написать, – парировал грамотный Витька. – А я постараюсь, чтобы не написали... Да и вообще, если мы вернемся в Поганое поле, это будет неважно.
Повисла пауза. Солнце зашло за крыши высоток на западе, на аллею легла тень, дневная жара спала. Гуляющих стало еще больше.
Я повернулся к Витьке и некоторое время наблюдал его профиль.
– Ты тоже хочешь вернуться? – наконец тихо спросил я.
– Для меня тот мир как сон, – ответил он. – Но если он реален, я хочу туда. – Он воодушевился и в кои-то веки стал соответствовать своему возрасту. – Это же охренительный шанс доказать, что мир не такой скучный и унылый, как думает большинство! Вероятно, мы докажем реинкарнацию, множественность вселенных и еще неизвестно сколько всего. И я ни за что не упущу такой шанс, Олесь!
Это азарт передался мне.
– Ну так поехали прямо сейчас. Сядем в автобус, или я возьму тачку в аренду и...
– Куда это ты собрался увозить моего подопечного? – проговорил кто-то над нами.
Я поднял голову.
Перед нами, уперев руки в боки, стоял Матвей.
Витька полувозмущенно-полуудивленно воскликнул:
– Ты как меня нашел?
– Я профессионал, – сказал Матвей, надувшись от гордости.
– Какую-то прогу на мой телефон установил? – нахмурился Витька.
– Ага! – радостно ответил Матвей. – Но не я, а твои родители. Для твоей же безопасности. Чтобы, если с тобой свяжется такой проходимец, как вот этот гражданин...