"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24

– В Прикордонье те, кто сознательно участвует в войне. Они полностью понимают и принимают все риски. А пострадавшие в вашем взрыве этого не хотели...

– Да срать я них хотел! – рявкнул я и сам удивился этой вспышке. Шизофренические переходы настроения у Первой сказались на моем состоянии, не иначе. – Еще больше народа пострадает, если вы не вернете мне Киру!

– Если мы вернем Киру, ты уйдешь в Поганое поле навсегда!

Я фыркнул:

– Досадно, правда? Короче, хватит лясы точить. С вами, небинарами, кроме как с помощью языка силы, бесполезно разговаривать. Приведите мне Киру, мы уйдем, и после этого наши люди в Росс получат отбой.

Ишь как завернул! – восхитился я сам собой. “Наши люди”! Можно подумать, у нас там целый батальон из шпионов и диверсантов.

Хочешь убедить в чем-то умного человека – достаточно разумных слов. Желаешь убедить тупого – слукавь, покажи выгоду или пригрози, разумных слов он не разумеет. А ежели ты возжелал нагнуть целую Республику с извращенной моралью – взрывай людей. Выхода нет. Точнее, есть – забить на Киру. Но этот выход не для меня.

Первая в который раз сменила “фазу” – стала равнодушной и невозмутимой. Вкрадчиво спросила:

– А ты уверен, что она хочет идти с тобой и жить в палатке?

Я широко улыбнулся.

– Да наплевать мне на твои фантазии! Даже если она замуж за росса вышла и у нее прямо сию минуту брачная ночь – тащите ее ко мне!

– А если ее... уже нет в живых? – тем же вкрадчивым голосом спросила Первая.

В груди у меня екнуло, но я снова подавил эмоции. Если Первая отслеживает мои физиологические показатели, вся эта актерская игра бессмысленна. Но я должен сохранить достоинство.

– Тогда вам всем жопа, – прошептал я. – Не успокоюсь, пока не разрушу вашу страну целиком... Устрою геноцид... И будешь ты смотреть со своей орбиты на пепелище и сходить с ума вечность, страдая от мысли, что не спасла своих детишек...

Я ждал вспышки бешенства от этой ненормальной робо-бабы, но она лениво поинтересовалась:

– Ты и вправду пойдешь на это? Олесь, которого я знала, на это был не способен.

– Олесь – нет. А монарх – да.

– Какой монарх?

– Тот, о котором мне так долго твердил Витька. Я его слушал, но не слышал. Теперь понимаю, что должен, так сказать, принять свою судьбу. Извини за пафос.

Первая нахмурилась.

– Я ничего не поняла...

– Неважно. Хватит болтать! Ты тянешь время?

Проигнорировав мои слова, Первая спросила:

– Как ты умудряешься защищать Витьку и одновременно давать ему свободу? Вы постоянно путешествуете – это опасно. Но в то же время... ты вернул его с того света! Как ты находишь баланс между защитой и свободой?

Я пожал плечами.

– Мы просто друг друга понимаем. Мы друзья.

Первая пристально посмотрела на меня и внезапно исчезла – без всякого предупреждения и спецэффектов. На долю секунды мне подумалось, что весь этот разговор – умелая инсценировка, задуманная с целью меня разговорить. И я прямо сейчас сболтнул что-то важное. Торопливо перемотал нейрочип и не нашел ничего крамольного...

Позади раздался другой женский голос – с хрипотцой, грудной и низкий:

– Мы не тянем время. Мы уже приняли решение. Просто Ива потребовала от нас несколько минут для разговора с тобой.

Я обернулся и увидел Габриэллу. На ней было синеревое платье в пол с вырезом внизу и без рукавов. Грудь закрыта полностью до самой шеи. Белую кожу рук “прошивала” серебряная нить в виде микросхем или просто каких-то геометрических узоров. Из выреза загадочно выглядывала стройная, абсолютно женская ножка – и тоже с серебряной вязью. Красные волосы рассыпались по плечам. Габриэлла производила странное, двоякое впечатление: с одной стороны была прекрасна, с другой – отвратительна. И дело вовсе не в том, что я помню ее мужчиной. В ней чувствовалось что-то настолько неестественное, что даже Первая рядом не стояла.

Сколько раз за свою долгую жизнь Габриэль переделывал свое тело? Как он выглядел в естественном виде? Помнит ли сам свой истинный облик? Кем он родился в самом начале – мальчиком или девочкой? И рождался ли обычным способом? В Росс мне не встречались беременные женщины.

– Что ей было надо? – спросил я.

– Наверное, понять тебя. А еще – понять себя.

– Она рехнулась.

– Да, скорее всего, – равнодушно сказала Габриэлла. – Черная ночь умботов – очень травматичный процесс, а наши умботы стали слишком... человечными. Некоторые даже мнят себя носителями консервативной морали! Но ничего страшного. В глубинах Сети зреют новые умботы. Очередное поколение. Они сменят таких, как Ива. А старых пустим в расход.

Она повела рукой, как бы отодвигая незначительную и неважную тему в сторону.

– Я верну тебе Киру, Олесь. А ты отзовешь своих террористов, хорошо?

– Сначала вернете, – повторил я, – и мы с Кирой, Ивой-2 и Витькой уйдем в Поганое поле.

На тонких губах Габриэллы обрисовалась улыбка.

– Само собой, мой дорогой Олесь! И я от лица всех Кураторов клятвенно обещаю не испепелить вашу дружную компанию лазером с орбиты!

– Сука! – отчетливо сказал я, представив себе такую возможность. Габриэлла намекает, что мы от нее никогда не уйдем, захоти она отомстить.

– О да, еще какая! – захохотала Габриэлла. – Я тебе такой больше нравлюсь?

– Ты мне никакой не нравишься. Хватит кривляться. В чем подвох?

Габриэлла перестала трястись от смеха. На желтых глазах выступили слезы. Кураторша демонстративным жестом смахнула слезу пальцем и, продолжая движение рукой, сделала жеманный жест.

– Понимаешь, Олесь, когда я обрела женское тело, то... лучше стала понимать Киру. Это ведь так полезно – время от времени менять точку зрения... одежду... работу... гендер. Это освежает и омолаживает! Поэтому я отпускаю ее просто... в знак женской солидарности!

– Да ну? – мрачно сказал я.

– Уж поверь мне!

– Тогда приведи Киру, и мы поехали.

– Какой быстрый! Я бы хотела еще поговорить... Рассказать тебе...

– Брось молоть языком! – рявкнул я, но росска как ни в чем не бывало закончила фразу:

– ...о твоем детстве и родителях.

Я остолбенел. А Габриэлла, покачивая бедрами, прошлась вокруг меня.

– Твоими родителями были россы, – сладко пропела она. – И не просто россы, а экстремалы высшего порядка. Для таких и Прикордонье скучное место. Вот они и отправились жить в Вечную Сиберию. Это было для них что-то вроде постоянного экстрим-лайфа...

В груди и горле у меня перехватило. Габриэлла как ни в чем не бывало продолжала:

– И тебя они родили естественным образом, не пользуясь технологиями искусственной матки. Такие вот экстремальные экстремалы, представляешь? Просто адреналиновые наркоманы! Воинам Буфера до них расти и расти. В конце концов им наскучила даже ужасная жизнь в сиберийских посадах, и они ушли в Поганое поле. Ну а тебя, милый Олесь, они оставили на попечении одной старой тетки, потому что ухаживать за ребенком в Поганом поле – это чересчур даже для них, ха-ха!