"Фантастика 2023-171". Компиляция. Книги 1-24

– А уничтожить все становища они не угрожали?

– До такого не дошло. Исход нескольких становищ – дело нешуточное. Наверняка у Сюзерена Прикордонья и Спикеров от этого рейтинг понизится.

– Да и хрен бы с ним, с рейтингом, – сказал я, сдерживая радость. Пусть Габриэлла утрется. А то совсем распоясалась. Если в Росс и вправду горизонтальная динамическая структура, выкрутасы Кураторов не останутся без внимания тех, кого Кураторы еще не подкупили. – А где остальные становища?

– Откочевали на юг от Танаиса. Через росский мост.

– А как они переберутся сюда, если приспичит? Снова придется идти через Прикордонье?

– Нет. Есть еще один мост, древний. Он там.

И Алишер махнул широкой ладонью в сторону приближающейся грозы. Я посмотрел туда. Значит, ниже по течению есть еще один мост, и он не на территории россов?

Я отстал от Алишера и прогулялся по будущей улочке становища. Пока мы беседовали со старейшиной, уже больше половины всех шатров были в темпе возведены. Кто-то ставил жилища, кто-то – ограды для скота. Каждый четко знал свое дело, и никто не прохлаждался. Я нашел “свой” шатер. Его ставили незнакомые симплы и Артур. Катерина и Азалия носились туда-сюда, выгружая из телег разный скарб.

Тут же отирался Викентий.

– Это твои симплы? – поинтересовался я у него.

– Мои. Помогают твоим наложницам.

Он посмотрел на меня прямо и открыто.

“Помогают, стало быть? – подумал я. – А взамен что получают? И какой у тебя интерес? Это такой отщепенский обычай – помогать ближнему, или личный расчет?”

Собственно, я не против, если к моим наложницам, которым я дал свободу, наведывается другой Отщепенец и оказывает помощь в таких вот ситуациях, когда две нежные женщины и один подросток не справились бы. Кочевая жизнь – трудная.

Но в этот момент к нам подошел Франсуа, улыбнулся мне, оскалив белоснежные зубы, и взял Викентия за руку.

Сразу же отпустил, впрочем, но мне хватило, чтобы отбросить первоначальную догадку о хождении Отщепенцев к моим наложницам (бывшим!) в мое отсутствие. Это – искренняя и бескорыстная помощь, оказываемая, судя по всему, не впервые.

А еще мне стало понятно, почему эти двое всегда вместе.

Я кивком поздоровался с Азалией, Катериной и Артуром, с которыми только недавно прощался будто навеки. Надо же, до чего прихотливы зигзаги судьбы! Думал, что нескоро увидимся, а увиделись на второй день.

Возвращаясь к своей палатке, которая на фоне мощных и высоких шатров становища выглядела жалко и убого, я подумал, что надо бы упросить старейшин отдать мне один лишний шатер, если таковой найдется. А лучше два. Семья растет, и жилплощадь тоже должна расти. Негоже заставлять Витьку постоянно ночевать в вездеходе.

Ливень хлынул буквально спустя минуту после того, как я залез в палатку. В ней было ужасно тесно. Мы сидели в ней втроем – я, Витька и Кира. Ива расположилась в машине. Струи воды барабанили по ткани палатки с такой силой, словно хотели пробить ее насквозь.

Потемнело. Из-за страшного шума низвергающейся воды и раскатов грома ничего не было слышно, разговаривать не имело смысла.

Витька свернулся клубком в углу палатки и вроде бы уснул. А мы с Кирой принялись обниматься и целоваться.

А чем еще прикажете заняться в такие часы? Интернета с соцсетями у нас нет, чтобы тупо втыкать в смартфон. Я начал возбуждаться и охотно перешел бы от поцелуев к более решительным действиям, но меня сдерживал спящий с нескольких сантиметрах Витька. Но и так тоже было интересно...

Я боялся, что непогода затянется на несколько дней, но уже к вечеру гроза переместилась на северо-запад. Мы поспешно организовали обильный ужин, согретый на газовой горелке. Отщепенцы в своем свежеустановленном становище тоже задымили очагами – наверное, заготовили себе сухих дровишек загодя.

Если бы до ночи ливень не прекратился, мы бы вернулись в шатер наложниц. Но в этой гористой местности погода меняется очень быстро, а долгоиграющие грозы – прерогатива более северных земель.

После плотного перекуса мы с Витькой и Кирой пошли в становище. Все равно делать нечего. Возле центрального, самого большого шатра наблюдалась какая-то движуха: бегали симплы, таскали тюки, горело несколько костров. Несколько Отщепенцев готовили длинную телегу, запряженную двумя конями.

– Они что, Джерома сюда привезли? – догадался я.

– Не в Прикордонье же его хоронить, – сказал Витька. – Отщепенцы – народ вольный, как монголы когда-то. Наверняка похоронят старейшину в чистом поле, а потом прогонят по могилке табун лошадей, чтобы никто захоронение никогда не нашел.

Он оказался прав насчет всего, кроме табуна лошадей.

Тело Джерома, закутанное в плотный саван, положили на телегу и повезли в степь на ночь глядя. Все были молчаливы и мрачны, в том числе Люция, которая встретилась со мной взглядом, но ограничилась коротким кивком.

– Мне кажется, нам надо с ними, – сказал Витька шепотом. – То есть не нам, а конкретно тебе. Ты же Отщепенец, и Джером тебя инициировал как ведуна. Надо отдать дань, так сказать.

Я и сам так подумал, но колебался. Во-первых, Джерома убил я, хоть и в соответствии с пожеланием самого старика и некоей суровой традицией. Уместно ли убийце присутствовать на похоронах жертвы?

Наверное, все-таки уместно. Самураи взрезают себе животы, а чтобы они не мучались лишний раз, голову им сносят так называемые друзья. Другом может быть, кстати, тот, кто победил самурая в схватке, после которой средневековый японец не захотел больше жить. На самом деле отрубание головы человеку, делающему харакири, – большая честь. Судя по всему, и я оказал Джерому честь.

Мы с Витькой взяли коня – того самого, на котором я “воевал” в надежде обратить на себя внимание Секуляров. Витька настоял, чтобы съездить со мной. Я не противился – пусть проветрится. Будет под присмотром.

Мы еле разместились в одном седле – я впереди, Витька сзади. В моем бывшем хозяйстве имелись еще лошади, но их неважно объездили.

Похоронная процессия медленно продвигалась в наступившей ночи по мокрой степи. Небо очистилось от туч, с него светили звезды и стареющая луна. В молочном свете кусты, трава и земля казались осыпанными бриллиантами. Мы остановились на пригорке в паре километров от берега и становища. Я подумал, что старейшину похоронят в Ведьмином круге, но дольменов поблизости не было видно.

Симплы вырыли круглую яму глубиной в рост взрослого человека. Пока рыли, Отщепенцы затянули унылую песню о богатыре, чей жизненный путь подошел к концу. В песне загробная жизнь не упоминалась. И я не припоминал, чтобы кто-то из здешних когда-либо говорил о богах, ином свете и чем-нибудь религиозном.

Телу Джерома придали сидячее положение и усадили в яму. Туда же положили лук со стрелами и какие-то тряпочные свертки – надо полагать, все же подразумевалось, что другой свет существует и в нем Джерому понадобятся некоторые вещи.