"Фантастика 2023-182". Компиляция. Книги 1-23

– Почему в перьях? – удивилась Ческа.

– Потому что летает. – Вино все же брало свое. И Филиппо нес откровенную чушь, которая казалась ему жутко глубокомысленной.

– Адриенна летает? – удивилась Ческа.

– Нет. Она не летает… она просто приедет.

– К-куда?

– С-сюда, – как ему показалось, очень смешно спародировал любовницу принц. – К-ко мне!

И прибавил несколько соленых морских словечек.

– Зачем?

– Жениться буду. – Филиппо мрачно влил в себя остатки шестой бутылки. – Отец сказал… Дану Алессандру жалко.

– Бедненький мой… ты так страдаешь!

– Я… да, я страдаю!

Филиппо в этом и не сомневался. А что – у него нет повода для страдания?! Да у него вся жизнь – одно сплошное страдание! Поворачиваться не успеваешь!

На любимой женщине жениться нельзя, с проклятием разбирайся, корона вот еще…

Ладно. Корона – это хорошо. И трон тоже. Но ведь остальное-то вообще жуть жуткая… И в церковь с этим не пойдешь!

Предки вот попробовали, теперь расхлебываем всем потомством. Интересно, правда, кем стали потомки принцессы?

Хотя – нет. Не интересно. И не важно, и не нужно… к чему? Они от своей крови отказались, и ничего им не надо. И они никому не нужны… в глубине души принц очень завидовал той девушке.

Это надо иметь мужество… он бы не смог. Уйти из рода, отказаться, вот так поступить… неприятно осознавать, что у нее мужества было намного больше. Ведь наверняка… зная отца, Филиппо ушел бы с пустыми руками, в неизвестность… если он правильно понял, та принцесса уходила к любимому человеку. Но это как же доверять надо!

А вот он никому довериться не может, даже любимой женщине.

Нельзя-а-а-а-а-а-а-а…

Это ее попросту сломает. Или его сломает, или их отношения… власть в качестве клейстера Филиппо недооценивал, а Ческа не спешила его просвещать. Ни к чему.

Ну почему вот так?! Так несправедливо, жестоко, горько, омерзительно?!

Почему?!

За что?!

Как же он сейчас ненавидел – всех!

Сибеллинов, СибЛевранов… просто – всех! Чтоб вы, сволочи, попередохли! Мучительно! Как Алессандра! Она-то точно ни в чем не повинна, а вот…

Как же больно.

Как тоскливо…

Эданна Ческа сапоги с любовника лично стягивать не стала. Позвала лакеев, те и перетащили его высочество на кровать, и сапоги сняли, и часть одежды. Ческа укрыла его одеялом, морщась от запаха вина, и улеглась рядом.

А что поделать?

Надо вытирать сопли, утешать… вот зачем ей еще один ребенок? Ей-ей, иногда и этого не знаешь, куда бы засунуть… И вдобавок Адриенна СибЛевран.

Вот не было печали…

Ческа и своему отражению не созналась бы, но девушку она боялась. Только вот и у нее тоже выбора не было.

Глава 12

Лоренцо

Динч волновалась.

Лоренцо… ее личный персональный Ангел – пропал. О его выступлении на арене она была наслышана, а вот потом…

Потом он ушел – и пропал. То есть никто не знал, ни где он, ни что с ним…

Никто.

Ничего.

Бема-фрайя тоже не знала и откровенно бесилась. Но если у Зеки-фрая можно было что-то спросить, он-то старался поддерживать хорошие отношения с жителями Ваффы, особенно с теми, от которых многое зависело, то Кемаль-бей…

Динч знала, что он в бешенстве.

Что он проиграл рабу. Причем проиграл и его свободу, и свободу своих жертв…

Что Ангел выстоял три боя на арене.

Три. Боя. Подряд!

Это может понять только тот, кто сталкивался с подобным. Даже один бой – уже тяжело, особенно если противник…

Собака, лев, берсерк…

Кому-то и одного льва хватило бы. Да и собака не самый легкий противник, особенно такая, бойцовская.

Так что к Кемаль-бею никто с расспросами не лез – себе дороже. А вот куда делся Ангел?

Вроде как последний бой он выстоял, он победил, а потом… потом Кемаль-бей приказал его убить.

И Ангел убил два десятка его людей, а потом сам ушел с арены. На своих ногах.

Ваффа гудела.

Ваффа шумела.

Ангел прочно стал героем Ваффы и, если бы захотел, смог претендовать на звание почетного гражданина… ладно, такого здесь не было, но что-то близкое по смыслу – вполне. Гладиаторов ценили, любили, изображали на вазах и даже на стенах домов… а уж таких гладиаторов!

Но Ангел не находился, и Динч нервничала.

Допустим, с ним что-то случилось… его ранили, он где-то отлеживается, он умирает, он мечется в горячке… а она даже помочь никак не сможет!

Вообще никак!

Вот ведь где ужас!

Почему ужас, почему ее трогает судьба гладиатора, почему она переживает? Динч не хотела себе отвечать и на половину этих вопросов.

Ни к чему.

Если признаваться самой себе, она прекрасно могла и уехать одна, и договориться с кем-то… выкупиться у Бемы-фрайи… или не выкупиться, а просто сбежать.

Динч и это могла.

Она была некрасива, но ума ее это не лишало, даже наоборот. Она много чего видела, слышала, запоминала, она преотлично могла справиться и без Лоренцо.

Да, ей пришлось бы сложнее.

Да, она бы дольше возилась. Но – могла.

А почему она решилась заговорить с Ангелом, то есть с даном Феретти? Да потому, что мужчина показался ей умным, серьезным, потому что… Динч не хотела признаваться даже самой себе, но она ведь женщина!

Она самая обыкновенная женщина, и ничто женское ей не чуждо!

Пусть слуги-мужчины смеются за ее спиной, называя ее страшилкой и «стерлядью», пусть на нее никто не обращает внимания – зачем, если есть множество хорошеньких, молоденьких, кокетливых, – пусть служанки хихикают в кулачок, называя ее «наша рыбина» и намекая на ее холодную кровь.

Пусть!

Динч, то есть ньора Дженнара Маньяни, и так все отлично знала! И в себе не сомневалась! Она достойна лучшего! Спутаться с грязным стражником или другим рабом? Признать, что она такая же, как и все?!