"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Дочери, почувствовав неладное, скуксились, готовясь расплакаться.
– Мать на смертном одре предупредила меня: «Явится человек и будет клясться, что он твой отец, не верь ему. Запомни, твой отец Богумил Каменецкий, все остальное ложь». И мне этого достаточно. Я верю матери.
– Я все поняла, не сердись, - прошептала София. – Но там может быть засада, в последний раз этот человек приходил через подземный ход.
– Там нет засады, - вдруг подал голос Любош. – И Зарунского больше нет. Я придушил его в подземелье, а письмо ваше сжег. Господин сам должен был принять решение. И я рад, что он выбрал правильное. Вы уж простите госпожа, только я под дверью весь ваш разговор подслушал, боялся вас бросить
– А его охрана, они его разве не искали? Они, наверное, стояли у входа в подземелье, - София никак не могла представить добряка Любоша, убивающего человека.
– Юрась собрал отряд из охраны замка и порубил людей Зарунского. Тела мы спрятали, лошадей продали. Деньги я господину на дорожку уже отдал. Я ему еще в церкви признался.
И Софии вдруг четко представилось, как большие руки Любоша ложатся на тонкую старческую шею. Старик не так слаб, он, наверняка, боролся за жизнь до последнего, возможно, пытался дотянуться до кинжала, но ненависть преданного слуги была так велика, что у Зарунского не было ни единого шанса, вырваться из смертельных объятий. «Одного жаль, что этот мерзкий старик так и не узнает, что я теперь законная жена Каменецкого».
В темном сыром подземелье девочки отчаянно разрыдались.
– Тише, тише, попрыгуньи, скоро выйдем наружу, потерпите, - успокаивал их отец, слегка подбрасывая на руках. – Горластые, женки хорошие будут.
Впереди показался луч света, беглецы ускорили шаг.
– Ну вот, а вы боялись. Сейчас птичек увидим.
Выбравшись наружу, все еще долго щурили отвыкшие от света глаза. У входа в подземелье уже стоял Юраська, придерживая Любимчика под уздцы. Красавец конь радостно заржал при виде хозяина. Софийка огляделась по сторонам. Да это же выход из склепа на Крапивечском кладбище! Первый раз, когда люди Зарунского вели ее этой тропой, София была так удручена своим горем, что даже и не заметила, как попала в подземелье. Хитро придумано.
– Ну, давайте прощаться, - объявил Кароль, усадив девчонок в седло и закрепив ремни. – Даст Бог – увидимся. А вы, Юрась, не затягивайте, за усы их дергать не надо, как увидите, что скачут со стороны Ивлицы, сразу выезжайте.
Обнявшись с любимыми слугами, как с самыми близкими людьми, новобрачные повели серебряного коня к лесу. Любош и Боженка еще долго стояли среди кладбищенской крапивы, осеняя распятьем бывших хозяев.
В просвете деревьев София последний раз кинула взгляд на Красный замок. Он стоял безмятежным великаном, равнодушным к людской суете. Розовые камни мягким светом отливали в лучах утреннего солнца. «Прощай. Мне нравилось быть твоей хозяйкой», - шепнула ему София. И замок улыбнулся, сверкнув витражами слюдяных оконцев.
– Это твоя мельница? – улыбнулся Кароль.
– Да, - вздохнула София, невольно любуясь мощью деревянного чудища, - твоя глупая жена построила для чужих людей мельницу, и теперь нам не на что обустроиться на новом месте.
– Моя умная жена, сможет обустроиться на любом месте, - Кароль ободряюще приобнял Софию за плечи.
Озеро с хрустальной водой осталось позади, путники вышли к развилке. Вон по той узкой горной тропе, заворачивающей вправо, Софийка когда-то ехала на королевский суд, а по этой едва различимой в траве стежке, уводящей влево, они сейчас будут пробираться в сторону Великого болота. Кароль торопился, тревожно оглядываясь, время от времени направлял Любимчика в чащу, чтобы спутать следы. Дважды они брели по дну небольшого ручейка, пряча запахи от гончих собак. Но за спиной лишь ветер трепал вершины деревьев, погони не было.
К вечеру почва под ногами стала более вязкой, деревья великаны сменились тонкими чахлыми деревцами, а
в воздухе запахло сыростью и тиной.– Великое болото дышит, почти пришли, - подбодрил Кароль.
Открывшаяся в просвете покосившихся берез картина одновременно и заворожила, и испугала Софию. Великая топь, сплошь покрытая лужицами и озерцами, простиралась до самого горизонта, за который уже падал красный диск закатного солнца. Болото было наполнено жизнью: квакали лягушки, разрезали воздух последние стрекозы, высокомерно, не обращая ни на кого внимание, бродили белоснежные цапли, облачка из мошки плавно двигались, влекомые ветром. Все они дома, в отличие от несчастных людишек, вздумавших потревожить покой дикого края.
– Кароль, разве мы сможем здесь пройти? – София вцепилась в руку мужа.
– Сможем, но завтра. Давай готовиться к ночевке.
Это была их первая брачная ночь – ночь любви и нежности. Костер отгорел, девчонки сопели на березовой подстилке, Любимчик в сторонке мерно качал головой, а Кароль с Софией жадно ласкали друг друга, утопая в наслаждении. Разве могла еще вчера раздавленная горем ясновельможная пани княгиня догадаться, что завтра она будет обычной счастливой женщиной. Ночь бережно ограждала влюбленных от всего мира.
А на утро Кароль первым ступил на зыбкую едва приметную по более темной насыщенной зелени тропу, плавно заворачивающую на северо-восток.
– След в след за Любимчиком, не зевай, - крикнул муж идущей последней Софии. – И близко к коню не подходи, может лягнуть случайно, ну или там чего под ноги подарить.
Вначале крались робко, неуверенно, но чем дальше уводила тропа, тем спокойней становилось беглецам. Иногда проход расширялся до большой поляны, и тогда путники устало валились на траву. София давала девочкам размять ножки, водя их за ручки по сухому островку, Кароль распрягал отдохнуть Любимчика. Второй день прошел без приключений, чему Софийка была безмерно рада.
А на третий день Болото стало мертвым, жизнь словно замерла, исчезли птицы, горластые лягушки и даже докучливые комары. Ухо резал только шелест травы, терзаемой порывами налетающего ветра. Из топкой жижи то тут, то там проступали серые камни: некоторые округлые и гладкие, напоминающие спины жуков, другие длинные и тонкие, словно высунувшиеся из трясины пальцы великанов. Тропа, по которой продвигались путники, тоже превратилась в каменистую и более очерченную.
Любимчик стал тревожно ржать и взбрыкивать. Кароль недовольно сдвинул брови, оглаживая рукоять палаша.
– Софийка, перейди ко мне, а то копытом зацепит.
– Чего он разволновался? – хотя и самой Софии было не по себе среди этой мертвой тишины.
– Не должно их здесь быть в эту пору, - прошептал побелевшими губами Кароль, - никогда ведь не было.
– Кого? – София попыталась заглянуть мужу в глаза.
Протяжный низкий вой был ей ответом.
– Ой, мамочки!
– Вон скала большая, быстрее туда!!!
И они побежали к плоскому массивному валуну, плавно перетекающему в громоздкую скалу с тремя округлыми вершинами, из щелей впадин к небу тянулись кривенькие деревца. Только там среди открытого простора болота можно искать временное спасение.
– Быстрее, быстрее, - подгонял Кроль.
От скалы их отделяли пять сотен шагов. «Коня туда не затащить», - мелькнула пугающая мысль. Ноги то ударялись об острые камни, то, соскальзывая, тонули в вязкой жиже. «Быстрее, быстрее». София, не оглядываясь по сторонам, видела только спасительный валун. «Ну же, еще, еще немного».
Но добежать они не успели. С двух сторон от скалы, перерезая беглецам дорогу, вышли болотники. Их было около десятка – крупные, но тощие с впалыми от голода боками. Они не скалились, не рычали, просто смотрели на добычу горящими маленькими глазками, и из глубины черных зрачков на Софию снова смотрела смерть.