"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18

До темноты добраться мы не успели. Примерно два часа ехали в полном мраке. Кондик нацепил ПНВ, а мне приходилось вглядываться во тьму. Сердце начинало бешено колотиться при виде каждого деревца или остова давно сгоревшей машины.

Наконец впереди показалась огромная ледяная скала. Ее нельзя было не заметить, так как она заслоняла половину неба, пряча и без того тускло светящие звезды.

– Охренеть, это что такое? – вслух искренне удивился я.

– Это наша конечная. Чтоб переночевать в тепле осталось всего-то подняться несколько километров вверх по отвесной скале, – рассмеялся Кондитер.

Я понимал, что он пошутил, но вспоминая, как Танк быстро забрался на мой родной кластер, мне невольно захотелось испытать себя и в этом аспекте.

С неба, а точнее с вершины скалы ударил красный луч лазерного целеуказателя, мигнул лишь на секунду, а затем исчез. Хлыст вышел в эфир и продиктовал всем частоту канала этого стаба. Только Кондитер переключился, как там заговорили:

– Вы кто такие, мы вас не звали. Идите на…

Глава 17. Мёд Господен

День сорок третий

Поселение диких

Минус тридцать четыре градуса по Цельсию

– Вы кто такие, мы вас не звали. Идите на другую частоту. Это внутристабовая, – недружелюбно пробухтели на том конце.

– Принял, – отозвался Хлыст. – Цифры продиктуй, а то я в этих местах первый раз.

– А откуда частоту знаешь?

– У рейдеров взял.

– Понял, – говоривший продиктовал частоту, и все разом перескочили на этот канал. Там на связи был уже другой человек, говорил он с уверенностью хозяина замка, что глядит на нищих чумных крестьян, стучащих в ворота.

– Кто такие? Какого рожна на ночь глядя приперлись?

– Хлыст меня зовут. Караванщики мы. Едем на Ледокол. Просим ночлега.

– Расценки знаете?

– Примерно представляем.

– Ждите. К вам спустятся.

Прошло несколько минут, прежде чем на вершине скалы появилась крохотная светящаяся точка фонаря. Бац, и точка размазалась в линию, протянувшуюся к подножию. Моргнуть не успел, а внизу уже шарится тень, тычет себе под ноги лучом света словно слепец тростью.

Хлыст выпрыгнул из машины, тоже включил фонарь и пошел навстречу. Переговоры он провел быстро. Вернувшись, приказал сменить частоту, чтоб нас не подслушали, и тут же начал командовать.

– Так, бойцы, подъезжаем до упора – прячем транспорт, там покажут, где. Дежурные в машинах по графику. Остальные, бабки и жратву с собой. За товарами утром вернемся. И это… – командир замялся. – Языками особо не чешите, рты не разевайте, по сторонам пялиться не надо, и, самое главное, яйца в кулаке держите, мля. Если у кого с этим проблемы, сразу мне говорите, останетесь сторожить, потому что там из-за этого в конфликт вступать никак нельзя. Я серьезно, кастрирую нахер, без шуток.

– Что там такое, командир? – уловив обеспокоенность в голосе Хлыста, спросил Кондик.

– Пока ничего, но… Короче, доверьтесь, чувствую я что-то такое.

Колонна подъехала почти в упор к скале. Там нас жестом остановил человек. Затем он повернулся спиной, чуть завалился вперед, выставив ладони, и начал делать странные пасы руками. Стена льда треснула.

У Кондитера даже рука на коробку передач дернулась. У цельного основания скалы вдруг появились швы как у кирпичной кладки, и ледяные блоки начали с треском выходить и аккуратно складываться друг на друга.

– Че замерли? – рыкнул Хлыст. – Первый раз в Улье что ли, мать вашу. Газу! – машины снова затарахтели и заехали в образовавшийся проход. Блоки за нами встали на место, и мы оказались заперты внутри ледника. Свет фар причудливо отражался от гладких стен.

– Движки глушите, тут вентиляции нет, – снова подал голос командир.

Управляющий льдом человек оказался заперт вместе с нами. Хлыст о чем-то с ним переговорил. Мы переставили машины кучнее и повылазили все уже с пожитками. Я отыскал в толпе Варика.

– Был здесь? – почему-то шепотом спросил я.

– Нет, но слышал. Наверху, говорят, вообще красота. Только ветер, зараза.

Один из блоков снова покинул свой паз. Люди цепочкой потянулись наружу. Хлыст раздал последние указания дежурным и вышел вместе с остальными. Там нас уже ждал большой деревянный лифт на тросах. Конструкция доверия не внушала, но выбора у нас особо не было. Пришлось делить народ на две партии. Кабина заскрипела, затрещала и, покачиваясь, начала неспешно подниматься вверх.

Я оказался зажат в углу и мог сполна насладиться картинкой. Поднимались минут пятнадцать, не меньше. Наверху нас встретила целая делегация: несколько вооруженных бойцов, раскрасневшийся мужик, от которого шел пар в одном лишь полотенце, с прилипшим на плече березовым листом, и целых два священника в черных рясах.

Один худой, с диким взглядом и клочковатой бородой, второй, наоборот, высокий и плотный, глаза умные и добрые, а борода пышная и ухоженная. Похоже, не подвела командира чуйка. Интересное тут место.

За спинами людей возвышалась стена с воротами и башнями, слева от которой стояла длинная постройка.

Тот мужик, что был в одном полотенце, протянул руку Хлысту.

– Меня Пышма звать, я тут начальник гарнизона, – заявил мужик. – Оплата вперед. Внутрь стаба на ночь глядя не пустим. Бани и прочих удобств тоже не предлагаем. Только если завтра.

– Понятно, – сказал Хлыст и протянул Пышме кулек со споранами, тот передал его одному из стрелков, который и начал все пересчитывать.

– Пока заселяйтесь в гостевой дом. Места должно хватить, если кто не влезет, то так уж и быть, разместим в городе. Не на улице же им спать, ё-маё, – начальник местного гарнизона наклонился к Хлысту и что-то прошептал на ухо, тот кивнул.

– Давайте вон в тот дом, врубайте генераторы и печки затопляйте, – скомандовал Хлыст.

– Ну отдыхайте, – махнул рукой Пышма, – а завтра с утреца к вам человечек подскочит, всех желающих приглашаем на проповедь.

Все время, пока начальники переговаривались, меня не отпускало странное ощущение. Не сразу дошло, что это давление чужого взгляда. Я глянул на остальных местных и тут же наткнулся на колючий, острый взор худого священника. Он смотрел на меня даже не с холодом, с презрением. Первый раз, что ли, кваза видит?

Забив на придурковатого священнослужителя, я поплелся за остальными. Меня догнал Хлыст, придержал за рукав, наклонился и начал шептать:

– Завтра, когда за стены пойдем, не вздумай в одиночку шляться. И если на проповедь соберешься, то только в правую церковь.

– Охренеть, их там еще и две!

– Угу, и в левой тебе скорей всего башку отпилят.

– О времена, о нравы, – притворно вздохнул я, сделав зарубку в памяти.

Гостевой домик представлял из себя небольшой тамбурок или предбанник и один длинный зал, с низкими потолками и сразу с четырьмя печками. В каждом углу воткнули, что при такой кубатуре помещения немудрено. Попробуй его протопи.