"Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Правильно. Не фиг, губы раскатывать! – Отвесил я самому себе подзатыльник, отфыркиваясь и шипя от боли в поцарапанном лице. – Ну, не любят меня боги, не любят! Так что, как всегда, придется самому…
Комната исчезла, явив до боли знакомый пейзаж.
Скалящийся Безобраз, уже отрастивший руку, заносил над моей многострадальной головой, свой иззубренный эспадон.
И шквал пустой, серой и чистой, энергии.
Захлебываясь, словно неопытный купальщик, накрытый волной, оттолкнулся руками от почвы и встал.
Глубокий вздох и время вошло в свой четкий и привычный
Краем уха, отдаленным сознанием, что всегда у меня включено на анализ, я ощущал, как огонь, вода, земля и воздух, все четыре стихии стонали у нас под ногами, рвались под ударами наших кулаков, лопались и крошились, от наших промахов.
Разноцветные, разновеликие молнии сыпались с бордово-красного неба, навстречу им горбилась земля, жадно глотая электричество и исторгая его из себя потоками, возвращая в небо.
"Вереницы, сонмы молитв, никогда не отмолят то, что мы творим, сейчас". – Вновь поймав Безобраза на потоке безвременья, я сделал шаг назад, стараясь запомнить все то, что здесь и сейчас происходит. – "Жаль только, что все это нельзя записать на видео и прокрутить перед детишками… Вот это было бы… Ого-го, какое видео!"
Пока тешил самолюбие и предавался мечтаниям, Безобраз, в сильно измятых доспехах, покрытых пятнами ржавчины, вырвался и вновь занес свой меч для удара. Дыхание его, тяжелое и неровное, выдавало неслабую усталость.
Но, даже при всей его усталости, мне приходилось весьма и весьма не сладко. Не объявись эта волна сил, заинтересовавшаяся мной, этот новый дар, этот финт со временем – лежал бы я уже… Остывал. И потрескивал, хрустящей корочкой.
Снова и снова ныряя в разные полосы спроецированного мною времени, срывал защиту Безобраза, оставляя после себя то прах рассыпавшегося от старости металла, то огненные брызги – рождающегося.
– Ты все равно не сможешь меня победить! – Безобраз оттолкнул меня, разорвал дистанцию и замер, тяжело дыша. – Тебе этого не дано.
– Ну, я, по крайней мере, постараюсь… Очень, постараюсь!
– Я смотрел в ежесекундно меняющиеся глаза противника и признавал его правоту.
– Бесполезно. – Безобраз улыбнулся тенью очередного лица и я вздрогнул.
То, что на меня сейчас смотрело…
Тихая ненависть, тщательно сдерживаемая, "забитая" на самое дно моего душевного чемодана, смогла вырваться на волю, застилая глаза кровавой пеленой.
– Кто ты? – Сжимая кулаки так, что ногти впивались в кожу, разрывая ее до крови, я уставился в ненавистное лицо. – Зачем?
– А-а-а-а… Поговорить захотелось? – Безобраз тяжело сел на землю, переводя дух.
Лицо пропало, нарисовав другую личину, и стало чуть легче.
Ярость сменилась любопытством.
– Ну, давай поговорим… - Брякнул, исчезая, доспех. – Только, вот ответь мне сперва на один вопрос. На твой дом напали. Ты будешь защищать дом или тех, кто в нем?
– "Верша справедливость". – Ответил я, неожиданно для самого себя и плюхнулся на пятую точку, напротив своего противника. – Дом? Людей в доме – да. А сам дом… Его всегда
можно отстроить…– Представь себе, на мгновение, что на тебя напал Твой собственный дом!
Я замер, пытаясь представить.
Не получилось.
– В просторечии, это называют "белочкой"! – Вырвалось у меня, едва мысли о нападающем доме приняли уже совсем не то направление. – Хотя… Я могу быть и не прав – мне не хватает воображения…
– Я защищаю свой дом. Свою душу. Свое право. – Безобраз откинулся на спину, вольно раскинув руки и нисколько не боясь, что я перейду в нападение. – Вот тебе и ответ, на все твои вопросы. Разом. Все было очень хорошо, пока не появились Вы! Вы начали изменять себя, а когда до изменялись до черт знает каких беспределов – начали изменять саму ткань реалий.
– Погоди. – Я поднял руку, как ученик за первой партой, что выучил урок. – Или я в бреду, или…
Нет. Урок я не выучил, как не крути.
– Или. Вы молоды и проходите виток за витком, все ускоряясь. Но… Не можете оценить то, что у вас уже есть. Это похоже на горную реку, только у реки, в конце, океан. А у вас – пустыня… Пустыня после Вас и пустыня перед вами. – Безобраз, углубившись в разговор, стал реже менять маски, демонстрируя задумчивую неторопливость.
– Океан. Океан может быть разным. – Усмехнулся я. – Перед нами тоже океан, между прочим…
– Ты в этом так уверен? – Безобраз вновь сел и уставился на меня меняющими цвет и разрез, глазами. – Уверен в том, что вы его увидите? А, быть может, ты и тебе подобные, набрав скорость, привыкнув к ней, смогут оценить покой? Взять и раствориться в океане? Принять его щедрые и таинственные глубины? Сейчас я вижу, что ты используешь энергию, которой я даже не чувствую. Но, что чувствуешь ты? Могу поспорить – отнюдь не покой.
Врал Безобраз, беззастенчиво и безбожно. Каждое его слово, сказанное сейчас, ложь от первого и до последнего символа – враньё.
Может быть, он и верил в сказанное, когда-то. Но не теперь.
И, да, именно сейчас я чувствовал покой.
– Кто ты? – Вновь повторил я свой вопрос, всматриваясь в текущий облик сидящего напротив меня, человека.
В том, что это человек – сомнений не было: человеческая логика, непоследовательность, построение фраз, сменяемые облики, пусть и причудливые, но, несомненно – человеческие.
– Я прошлое и будущее. Я – бессмертен! Расу, осколки которой вы будете находить в космосе, находить на своей планете, находить везде, где вы появитесь, ибо мы – первые! То, что Вы называете верой – наше бывшее знание, которое мы донесли да вас! И, теперь, я наказываю…
Я поднял обе руки, останавливая вольно льющийся поток.
– Так чем же мы провинились, что ты пытаешься нас наказать? Я, видят Звезды, пытаюсь тебя понять, но не получается. Хотя… Я уже встречался с такими, как ты. Сказанное тобой – бред и ахинея человека, обвиняющего окружающих в том, что его заставляют лечиться.
Безобраз поджал ноги и вздохнул:
Вернувшись в дом, где нет уж никого,
Просторы камня, пустоши морские,
Он, не простив предательство мое
Меня убил…