"Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Дом, наш дом, Сайд! Убили вы и вам подобные! Даже не убили… Вы поступили страшнее – вы свели его с ума. Пятнадцать лет назад. – Безобраз вновь тяжело вздохнул. – Мир встал на дыбы и стряхнул с себя капельки росы!
Впервые, его лицо замерло с выражением такой нечеловеческой скорби и боли, что, в другое время, я бы его и пожалел. Может быть.
Не будь у меня седых волос, после падения самолета, на котором должна была лететь Марша.
– Хватит. Я просто теряю время, беседуя с больным, безумным человеком. – Я криво усмехнулся. – Ничего нового ты мне не сказал. Так, спел песню о собственном
Безобраз, в ответ на эти слова начал облачаться в доспех, новенький и блестящий.
Как и я, все это время он не только трепался, но и собирался силами, для нового боя.
– Стоп. – Выдохнул я, останавливая время.
Уже не свое, а именно это, время места-пространства в котором мы сейчас находились. – Могу тебя разочаровать и, к сожалению, смертельно… Ты не бессмертен. Ты – болен. Ты – Безумен. А безумец, облеченный правом дара – страшнее акулы.
Мой противник замер, пытаясь разорвать время, сорвать мою паутину, освободиться и нанести удар новеньким мечом, обычным "бастардом", пришедшим на смену пожеванному эспадону.
Ему нужен один удар.
– Не-а… - Покачал я головой, уже не радуясь собственному превосходству или тем дарам, что переполняли меня. – Не сейчас.
– Ты не сможешь меня убить. – Мысль Безобраза, в отличии от его тела, время преодолеть смогла. – Ты не выберешься отсюда. Ты даже не знаешь, где ты находишься!
Нимб над головой почти поблек, образы менялись, но уже не с той завораживающей быстротой, что в самом начале.
– Нет… Сегодня явно не твой день. – Я осторожно улыбнулся, ощупывая языком острые бугорки отрастающих зубов. – Мне все равно, где я нахожусь. И я спокойно уйду, а если захочу – вернусь обратно.
– Ты не знаешь тропинки над пропастью! – Мысленный голос Безобраза казался странно знакомым, словно мы встречались, только уже очень давно.
А может быть и встречались?
– Тропинки? Той, что ведет к пещере? Блин, пойми ты, болезный, не нужны мне твои тропы, пещеры и тяжкие переходы. В отличие от тебя – я здоров.
– Надо было убить тебя сразу, как только я понял, кто ты! – Выплюнул мне в лицо свои мысли, человек, который все больше и больше, казался мне знакомым.
– Привет из Голливуда! – Широко ухмыльнулся я. – Сколько пафоса и полное отсутствие стиля. Лишь искалеченное сознание рядового, да и не только рядового, человека.
– Ты меня не убьешь! – Безобраз разобрался с "паутиной" и расплылся в улыбке.
– Да. Я тебя не убью. – Со вздохом признал правоту своего противника, я. – Защит накрутил ты, совсем не зря… Только… Так беспокоясь за свою драгоценную жизнь, ты забыл о том, что в голове тоже много чего надо… Так что, в одном ты совершенно прав – следовало убить меня сразу, а не дарить целый мир и полгода времени, на раскачку… И, болтать со мной – тоже не следовало.
Я чувствовал, как нити "безвременья" начинают звучать как струны гитары, напоминая, что играть со временем совсем не просто. В висок принялись медленно впиваться тонкие иглы.
– Мы еще встретимся! – Пообещал мне Безобраз, расплываясь в улыбке.
– А вот это – вряд-ли. – Я сжал виски пальцами. – Физический вред я тебе причинить не смогу. Но… Ты сам себя прикончишь.
– Не дождешься!
–
И снова – ты прав! – Боль в висках уже становилась непереносимой, но только так, через нее, я мог сделать то, что задумал. – Не вижу удовольствия наблюдать за суицидником. Я лишаю тебя дара, Миро!– Это, какого дара ты меня лишаешь? – Миро, человек в моем городе известный своей уникальностью, рассмеялся, не обратив внимания на то, что его узнали. – Дара разума?
– Нет. – Не скрою правды, такие моменты я обожал. – Дара Безумия.
Разбившийся нимб осветил вспышкой место нашего боя, выжигая все, до чего дотянулся.
Мир вокруг нас не выдержал, дрогнул и стал опадать стеклянным витражом, в который попал футбольный мяч удачливого мальчишки, промахнувшегося по воротам.
"Вот тебе и вывезли население…" – Скривился я, вспоминая прочитанное и молясь, чтобы все, наконец-то, закончилось.
Ледяной металл под лопатками, запах горелой проводки, озон и истошно воющая сирена.
"Пора отсюда сваливать!" – Я перевернулся на живот, подтянул под себя руки-ноги и на четвереньках, как братья наши меньшие, поволокся в сторону двери шлюза. – "Там тепло. Там одежда. Сохнет…"
Тело, содрогаемое рвотой, ознобом, отчаянно просило дать ему передышки, просило сесть вот прямо тут, у стеночки, и спокойно подышать, закрыть глаза и может быть – вздремнуть. Минуток шестьсот. Или, хотя бы – сто…
Со стоном, уцепился руками за штурвал, подтянулся и уперевшись лбом в холодную дверь, принялся крутить железную ручку.
Стоило двери открыться, снова рухнул на холодный пол и уже колобком, вкатился в шлюз, растянувшись на решетчатом полу.
Потоки воды, для разнообразия, на этот раз – теплые, значительно подняли мне настроение.
Кожа горела, кровь утекала в канализацию, а я валялся и кайфовал.
Теперь было можно отправлять в этот город обычных людей, чтобы они разобрались во всех грехах.
Теперь уже не будет Безобраза – Миро, последнего представителя "Черного воинства", его идейного вдохновителя и самого мощного "мертвого", проигравшего свой "последний и решительный", обычному…
Мысли пришлось прятать, привычно и буднично, как и всегда, все эти годы и возможно, все оставшиеся.
– Нэт! Аша! Вытягивайте меня, студни мои дражайшие! – Взмолился я, надеясь, что меня услышат.
Ведь всегда в нашей жизни есть место чуду, правда?
Я встретил Маршу, а значит – чудо есть и в моей жизни!
Вторая дверь, автоклав, отработавший свою программу и чистенькое, даже теплое, белье.
Вот как тут не поверить в чудеса…
Натянув пострадавший в неравном бою с обваливающимися перекрытиями, камуфляж, привычно нацепил оружие и подхватил рюкзак.
Прислушался к своим ощущениям.
Вроде, терпимо. Конечно, не так идеально, как в мире Безобраза, где сил хватало на что угодно, но уже и не полумертвое тельце.
Как говорится: "Вечная слава горячей воде"! Даже пусть и с моющими веществами, призванными избавляться от частиц пыли, несущих радиацию.
– Ау, люди! – Я прислушался к своему голосу и от души выругался. Теперь, правда, шепотом. Хриплое карканье, что вырывалось из моего горла, назвать голосом можно было лишь с великой натяжкой. А шепотом, нормально. Даже можно разобрать, что я сказал.