Чтение онлайн

ЖАНРЫ

"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:

Вперед шагнул Рик.

– Разрешите доложить, господин ректор.

– Докладывайте, кадет Саттор, – кивнул Лосев.

– Мы находились на выполнении боевого задания на территории Таганайской тайги. Медведь – коренной житель тайги, значит, он – мирное население. Мы не трогаем мирное население, пока оно не проявляет агрессии. Как только животное показало нетерпимость и враждебное отношение к нашей группе, мы действовали согласно инструкции и нейтрализовали его.

– Мирное население, значит, – хмыкнул ректор. – Тогда, если опираться на инструкцию, вы первыми спровоцировали… конфликт.

– Никак нет, господин ректор, – отчеканил Рик. – Медведь нарушил личное пространство кадета Форда, действовал методом психологического подавления. Реакция кадета Форда была оправдана.

– То есть зверь сам нарвался? – уточнил Лосев.

– Медведь спровоцировал конфликт, после проявил агрессивные намерения и был нейтрализован. Наша группа была настроена на мирное

урегулирование.

– Я вас понял, кадет Саттор, можете вернуться в строй, – кивнул Лосев с непроницаемым лицо.

Он некоторое время молчал, справляясь с собой. С одной стороны хотелось рассмеяться. То, как вывернул ситуацию Рик, было забавным и даже вроде бы логичным. Но с другой… С другой стороны ректор до сих пор хотел надавать мальчишкам затрещин за промедление. Он едва не получил удар, глядя на экран, когда из кустов вылез неучтенный медведь. Невидимый глазу «наблюдатель» исправно передавал Базе всё происходящее. И когда Форд врезал зверю по носу, и тот замахнулся лапой, Лосев схватился за сердце. Единственная причина, по которой он медлил и не давал «наблюдателю» парализовать зверя – это его близость к кадетам. Да и вскинутые руки Рика и Егора с парализаторами говорили о том, что они сейчас закончат дело, но когда выстрел Саттора только замедлил медведя, Лосев больше ждать не стал. Разряд Брато и «наблюдателя» прошили косолапого одновременно. Так что к бедолаге была направлена группа ветеринаров, чтобы вывести того из глубокого шока. Сказать, что произошедшее довело ректора до белого каления, ничего не сказать. И вот ему докладывают с каменной миной, что «мирное население» спровоцировало конфликт…

– Однако, – все-таки выдавил Лосев, медленно выдохнул и, откашлявшись, продолжил: – Ваш жирный минус в том, что изучением выданной вам техники вы занимались по мере поступления проблем. Безалаберность начала испытаний, недальновидность, споры – всё это поставило вас на первое место с конца, и все-таки вы стоите на одной ступени с теми, кто по праву названы лучшим. И вот почему. В отличие от вас, никому не пришло в голову использовать стимуляторы. По сути, кадет Симонян был «убит», но кадет Кудельман быстро сориентировался. В результате «убийство» превратилось в ранение, ваши мозги встряхнуло, и группа, наконец, изучила выданные коммуникаторы. И можно было бы похвалить вас, но! Самоуверенность сыграла с вами дурную шутку. Впрочем, предложенную стоянку для отдыха и сна была вами оставлена позади еще раньше, и обстоятельства вынудили вас остановиться на ночевку в небезопасном месте. «Наблюдатель» как и остальные приборы оказался выведен из строя, и мы лишились контроля за ситуацией, однако запись звука все-таки велась, эта функция осталась рабочей. Мы имели возможность ознакомиться с ней, как только «наблюдатель» вернулся на Базу, и представление о том, что случилось у Трех братьев, имеем. Красная группа попала в зону выхода на поверхность радона и гелия, что могло привести к непредсказуемым последствиям, но! Ребята опять сориентировались. Кадет Симонян стал ключом к решению проблемы – стимуляторы вновь спасли группу. И парни виртуозно использовали ситуацию. Ночью, без приборов, нагло они отправились за захват противника, проиграв историю с отравлением газом на полную катушку. Кадет Брато, – Лосев усмехнулся, – браво. Вы сумели не только убедить противника в своем неадекватном состоянии, но и полностью переключили внимание курсантов на себя, дав возможность своей группе спокойно преследовать вас. Результатом стал захват лагеря курсантов в кротчайшие сроки и полная нейтрализация противника. Замечу, это удалось только Красной группе. И наименьший урон понесла тоже именно Красная группа. Даже кадет Брато был признан «тяжело раненым», а не «убитым». Благодаря тому же стимулятору. Кадет сохранил возможность не только оставаться в сознании, но и разговаривать. Для труппа он был слишком… живым. Так что Красная группа закончила испытания только с двумя ранеными бойцами, то есть без потерь. Признаюсь честно, ошеломлены произошедшим были не только курсанты, но и мы – руководство. И потому, благодаря именно смекалке, отваге и решительным действиям Красная группа встает на одну ступеньку с законным победителем игр по количеству набранных баллов – с Зеленой группой. Еще раз поздравляю вас, господа кадеты, с окончанием экзаменов, с окончанием обучения в Кадетском корпусе и с зачислением в ряды курсантов Третьей Космической Академии. Тем, кто покидает нас, я желаю удачи и успеха в их планах и начинаниях. Слава империи Гея! Слава императору!

– Слава! Слава! Слава!..

… Шарканье метел ворвалось в сознание ректора вместе со смехом проштрафившихся курсантов и вернуло на пустынную улицу академического городка. Пользуясь тем, что надзиратель перестал наблюдать за ними, Рик и Егор дурили, сметая листья не в кучу, а друг в друга.

– Змей вертлявый! – азартно воскликнул курсант Саттор, запуская в приятеля новый ворох листвы.

– Это что такое?! – грозно воскликнул ректор, пряча ухмылку.

– Нас заметили, – зашипел Брато, перекидывая ногу через древко метлы. – Валим!

Рик

оседлал свою метлу:

– Активировать систему запуска!

– Есть активировать систему запуска, – подхватил Егор.

– Отставить активацию! – рявкнул Лосев. – Машины в ангар, пилотов к командиру.

– А свобода была так близка, – поник головой Брато.

– Р-разговорчики, курсанты, – Лосев усмехнулся, осмотрел учиненный беспорядок и покачал головой: – Вернусь через час, чтобы всё было снова собрано. Курсант Саттор, назначаю вас старшим. Курсант Брато, попытка к бегству приведет вас прямиком в карцер. Как поняли?

– Вас поняли, господин ректор! – отчеканили парни, вытягиваясь по стойке «смирно».

– Так-то лучше. А теперь, мальчики, сжимаем полезный инструмент и приступаем к медитации. Удачи в труде.

И удалился. Рик и Егор проводили своего надзирателями взглядами, слаженно вздохнули, и вернулись к прерванной работе. Брато воровато огляделся и, понизив голос, произнес:

– Мне сегодня нужно свалить из академии.

– Куда?

– Потом расскажу, – отмахнулся Егор. – Но очень надо. Прикрой.

– Прикрою, конечно. Но…

– Расскажу, честное слово. Сегодня всё узнаю и расскажу. Мне это очень нужно.

Рик поджал губы, смерил испытующим взглядом приятеля, однако пожал плечами и расслабился, не найдя повода для тревоги. Если бы неприятности, Брато уже бы поделился, а раз отмалчивается, значит, ничего страшного не происходит. Захочет, расскажет. Парни продолжили собирать листву, в карцер попадать за такую глупость никому не хотелось.

Глава 4

Белоснежная пелена уже давно скрыла оголившиеся деревья и стылую землю. Зима окутала Третью Космическую Академию, разогнав кадетов и курсантов по домам на каникулы. Академический городок окончательно стих, и только обслуживающий персонал да киборги продолжали следить за порядком на улочках между корпусами, за чистотой плаца, за полигоном и аэродромами, на которых дремали учебные машины.

И вместе с подопечными покинул академию и ее ректор – подполковник Степан Лосев. Он уходил без горечи, по своему желанию, но с доброй памятью в сердце. Восемнадцать лет его жизни были связаны с этим местом, и Лосев не сожалел ни о единой потраченной здесь минуте. Он гордился своими воспитанниками, их успехами и своей сопричастностью к их становлению. Портреты самых известных выпускников украшали стены академии, и их имена знали не только в границах учебного заведения, но и далеко за пределами планеты.

Кто-то из них уже никогда не увидит ни родного дома, ни лиц близких людей, но память о погибшем герое продолжала сберегать Третья Космическая Академия и ее ректор. Он помнил многих, и порой бывшие курсанты связывались с ним, и пусть это было нечасто, но всегда оставалось светлым моментом для учителя, которому его бывший ученик говорит «спасибо».

На последнем построении уходящего года Лосев долго молчал, разглядывая стройные шеренги кадетов и курсантов. Он не спешил заговорить, просто смотрел и запоминал их, своих последних подопечных, о которых заботился до этой минуты. Молчали и они, вдруг по-настоящему ощутив, что больше никогда не увидят этого улыбчивого мужчину, который умел ругать и наказывать, преподавая очередной урок, а мог хвалить и награждать, признавая заслуги каждого. Молчали военные, проходившие службу при академии, и гражданский персонал тоже молчал. В этом общем безмолвии чувствовалось нечто теплое и уютное, будто расставались родные люди. Расставались без слез и упреков, но с доброй грустью в душе и обещанием не забывать о существовании друг друга. И все-таки эпоха подполковника Лосева окончилась, наступало новое время, и принадлежало оно следующему ректору – генералу Космического Флота империи Гея Алексу Романову.

А вместе с переменами в Третьей Космической Академии пришел и новый 2530-ый год. Времяисчисление с момента, когда на поверхность Земли ступил первый император, не изменилось. Он не стал разрывать этой связи с прошлым своих подданных, и начало новой истории планеты никак не отразилось на календаре. Осталась и традиция украшать на новогодние праздники елку. Правда, традиция это исчезла на двухсотлетие правления императорского дома, однако была возвращена менее ста лет назад, и теперь вновь дети прыгали вокруг зеленых красавиц, вешали шары и ждали свои подарки с приходом первого утра наступившего года.

Любил такие моменты и Рикьярд Саттор. Когда-то он замирал от восторга, когда, закончив украшать елку, отходил от нее, и отец, накрыв плечи мальчика ладонями, говорил полушепотом:

– Ну, давай же, сын, сотвори волшебство.

Рик хлопал в ладоши, и… шары вспыхивали. Пространство вокруг елки заполняло сияние, в котором неспешно опускались вниз снежинки. А пока снежинки падали, они вспыхивали белыми искорками, и уже у пола их закручивала в живописные спирали «вьюга». Это было настолько невероятно-красивое зрелище, что у мальчика перехватывало дыхание. И даже став немного старше, и привыкнув к чудесам своей новой Родины, Рик по-прежнему закрывал глаза, когда на елке зажигались огни, чтобы распахнуть их и попасть в сказку.

Поделиться с друзьями: