"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Вы хотите, чтобы я доносил на своих людей? — высокомерно спросил Прыгунов.
И Чоу не выдержал. Он уперся ладонями в стол и, поднявшись на ноги, навис над ученым.
— Профессор, скажите честно, вы — идиот?
— Что-о?! — протянул Виктор, поднимаясь со стула. — Да как вы смеете…
— То есть вы совершенно не желаете понимать, что вы сейчас являетесь главным подозреваемым? — прищурившись, спросил полковник. — До вас не доходит, что вы уже можете никогда не вернуться к своим драгоценным развалинам? Не осознаете, что можете никогда не увидеть дочь? Тогда вы — идиот, господин Прыгунов! Здравомыслящий человек уже прекратил бы кривляться и всерьез задумался,
Но уже через пару секунд гордо вскинул подбородок:
— Я отказываюсь разговаривать в таком тоне. Я — уважаемый человек и не позволю всякому похотливому сброду повышать на меня голос. Орите на своих шлюх, Чоу, а ко мне, я требую, обращаться так, как обязывает мой статус.
Чоу побагровел. Он стиснул кулаки и распрямился.
— Я не вижу смысла продолжать этот разговор. Господин Прыгунов, вы останетесь под охраной до тех пор, пока в вас не проснется разум, — холодно произнес комендант. — У вас будет время подумать и осознать, что вы творите. Надеюсь, ваш хваленый разум не подведет вас. Майор, на выход.
Саттор встал со стула и посмотрел на профессора.
— Виктор, прошу вас быть благоразумным, — сказал Рик.
— Идите к черту! — взмахнул рукой Прыгунов. — И не смейте приближаться к моей дочери! Вы ее недостойны.
После этого отвернулся, показав, что не желает больше разговаривать с офицерами.
Майор протяжно вздохнул и направился на выход из допросной камеры. Ему уже казалось, что профессор никогда не образумится. Упрямство ученого было запредельным. Наверное, ему и вправду нужно было время, чтобы взять себя в руки и начать думать. Оставалось надеяться, что так оно и будет, потому что теперь он действительно заработал обвинение в сокрытии и возможном сотрудничестве с эстерианцем.
— Непробиваемый! — воскликнул в сердцах полковник, когда дверь за ними закрылась. — Меня трясет от злости… черт! А еще впереди пробуждение его агрессивной дочурки…
— Осторожней, — предупреждающе произнес Саттор. — Не стоит говорить лишнего, Берни.
— Не понимаю, нахрена ты связался с этим се…
— Хватит! — Рик не сводил взгляда с глаз полковника. — Не переходи грань.
— Да иди ты, — отмахнулся Чоу, но быстро выдохнул и сжал плечо майора пальцами: — Прости. Я чувствую себя выжатым. Это всё усталость.
— Да. Ночь и первая половина дня были тяжелыми, — не стал спорить Саттор. — Нужно передохнуть. А с Настей я сам поговорю. Она разумные доводы понимает лучше своего отца.
— Да, — согласился полковник. — Твоя женщина, тебе и разговаривать. Я сейчас узнаю, как проходит размещение одичалых, а потом навещу Аврору. Заодно посмотрю на раненых. С Шакалами пусть разговаривает Бергер, он через профессорский пресс не прошел. А ты иди на «Шустрый», отдохни. Заслужил.
— Есть, — ответил Рик.
Он хотел бы присутствовать при разговоре с наемниками, но понимал, что выжат эмоционально не меньше Чоу. Надо было привести себя в порядок, потому что встречу с Настей майор пропустить не хотел, да и допустить, чтобы об аресте отца сообщил кто-то другой, не мог. Портить отношения недопониманием совсем не хотелось. И оставалось верить в благоразумие и здравый смысл своей девушки, потому
что терять ее или ссориться не хотелось до крика. И с этими мыслями Рик направился на свой корвет.Глава 30
Рик стоял за дверью камеры профессора Прыгунова и ждал, когда появится Настя. Ей разрешили встречу с отцом в первую очередь для того, чтобы донести до него то, что не удалось офицерам. Входить с девушкой майор не стал — это могло только усложнить дело, да и слушать гадости в свой адрес ему не хотелось. А Саттор не сомневался, что ученый будет жаловаться дочери на произвол военных.
Иуда… Рик усмехнулся и привалился плечом к стене. Да уж, страсть к театральщине у Прыгунова оказалась одной из основных черт характера. Впрочем, Настя была с этим не согласна.
— Папа закрывается в панцирь, когда сильно взволнован. Все эти восклицания и ужимки — его защита. Он всё понимает, но остановиться не может, даже если действует себе во вред, — пояснила она.
Что ж, Настя была его дочерью и знала отца лучше, но желания общаться с ним от этого не прибавилось. И все-таки он был отцом девушки, к которой Саттор относился более чем серьезно, и наладить с ним контакт будет необходимо, но не сейчас, когда профессор полон яда и негодования, даже если они его защита. Честь выслушать причитания родителя, Рик оставил Насте.
Она появилась спустя час. Майор внимательно посмотрел на девушку, неосознанно ожидая чего-то плохого, но она только вздохнула и махнула рукой.
— Утром будет готов к разговору. Он умный человек и адекватный, что бы вы все о нем не думали. Но натура легковозбудимая и увлекающаяся. К тому же у него хроническая усталость. Папа не может остановиться, когда открытия сами идут в руки. Никогда у нас не было таких невероятных раскопок. Еще и Чоу для него, как красная тряпка для быка. Папа терпеть его не может после того, как… — Она оборвала саму себя, но Рик понял, что девушка имела в виду период домогательств полковника. — Так что я даже рада, что он тут, — Саттор изломил бровь, и Настя пояснила: — Хоть нормально отдохнет и выспится. Не трогайте его рано. Думаю, он сам попросится поговорить. — Она вздохнула и продолжила: — Мы с ним пытались понять, кто на объекте ведет себя подозрительно, но пока никого вспомнить не можем. Время есть, может, что и придет в голову. Однако надежды мало. Папа весь в работе, а меня там нет уже долго. Выйдем на улицу?
— Конечно, — улыбнулся майор. Настя прошла вперед, и Рик, глядя ей вслед, вернулся мыслями к их встрече…
У входа в госпиталь он, чисто выбритый и почти бодрый, стоял без десяти минут шесть и с ожиданием смотрел на дверь. Саттор не стал входить внутрь из-за коктейля эмоций, переполнявших майора. Это было и предвкушение встречи, и радость, и горечь от того, что девушке пришлось пережить, и неловкость, потому что чувствовал в ее бедах и свою вину. А еще был разговор об ее отце. И это не позволяло расслабиться. Итог оглашения новостей был непредсказуем.
И когда открылась дверь, и на пороге появилась растерянная и заметно расстроенная девушка, Рик растерялся в ответ, не понимая, как лучше поступить. Однако желание обнять Настю оказалось сильней, и майор шагнул к ней, взял за руки и притянул к груди и заглянул в глаза, ища там ответ на затаенные переживания.
— Привет, — чуть хрипловато произнес Рик.
— При… привет, — ее голос вдруг сорвался, и Настя сама прижалась щекой к груди майора. — Я думала, ты не ждешь меня.
— Я не могу тебя не ждать, — ответил он и ощутил, как отступает напряжение, оставляя лишь чувство легкости.