"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22

– Ну, хорошо, – произнесла я. – А в дом к тебе она когда-нибудь приходила?

– Была как-то, – чуть поколебавшись, ответил мой собеседник. – Кажется, в тот день, когда Хасиль созвала народ на поляну. Да, тогда зашла.

Теперь я не сводила с него взгляда, размышляя, какой вопрос задать следующим. Впрочем, если это он отравил Мейлик, то добиться признания всё равно не получится. Да и сам Илан, прекрасно понимая, к чему этот допрос, избежит всяких упоминаний об угощении. Вообще странно, что признал визит третьей жены.

– Ты был на поляне? – сменила я течение допроса. Он кивнул. – И что думаешь о словах Хасиль?

Илан пожал плечами:

– А что мне думать о словах дурной бабы? Никогда не понимал, зачем она Танияру. Только что с лица хороша, а нос всегда задирала. Как рот откроет, так хоть уши затыкай…

– Я не о том спрашивала, – прервала я его, не желая слушать рассуждения об отношениях моего мужа и его бывшей невесты. – Как тебе перемены в тагане? Откликнулась ли душа на слова Хасиль?

– Если ты о кийрамах, то зла они и вправду не делали, – ответил Илан. – Да, не нашей крови, но в Белого Духа верят, Хайнудару поклоняются. Просто другие, – он снова пожал плечами. – Каану видней, с кем дружить, а время покажет, прав он или нет. И рырхи мне твои не мешают. Только дурак поверит, что Танияр отдаст им людей не съедение. А то, что посланцев Елгана прогнал, так те сами виноваты. Раз клятва дана, то и соваться было нечего. Ничего в моей душе Хасиль не откликнулось.

– Как думаешь, она сама придумала выйти на сангар?

– С Хасиль станется. Ума у нее мало, чтобы думать, что делает, – усмехнулся бывший советник, но вдруг задумался. Он помолчал пару минут, а затем отрицательно покачал головой: – Нет, сама бы не додумалась. Вот если бы кто в голову вложил, тогда бы и побежала. Только кто ей такое подскажет?

– Мейлик, – улыбнулась я. – Она обвинила Мейлик. – Илан ухмыльнулся, но не увидев ответной улыбки, усмехаться перестал, и я продолжила: – Мейлик не стала отрицать разговоров с Хасиль, которые та повторила на сангаре.

– Мейлик мужа любит, ей без него плохо, – чуть подумав, ответил бывший советник. – Потому винит Танияра в своих бедах…

– А если Мейлик подсказали? Как думаешь, Мейлик могла послушать кого-то и подговорить Хасиль? – Илан пожал плечами, и я продолжила: – К примеру, в обмен на какую-нибудь услугу? На то, чтобы получить известие о муже, – продолжила я, не сводя взгляда со своего собеседника, – и возможность оказаться рядом с ним. А когда этот кто-то понял, что Хасиль будут допрашивать и та может указать на Мейлик, поспешил прибрать за собой и опоил последнюю настоем корня тэрде. Что скажешь, Илан?

Он нахмурился и отвел взгляд, но вскоре вскинул голову и воскликнул:

– Что ты хочешь сказать, Ашити? Что этот кто-то – я?! Я научил Мейлик отправить Хасиль на сарган? Но зачем?!

– Чтобы опорочить каана, вызвать людскую неприязнь, бунт и свержение, – отчеканила я. – И мне очень интересно, что было в голове у этого кого-то? Какую цель он преследовал? Чего хотел добиться, когда народ откажется подчиняться каану? Отвечай!

Бывший советник мотнул головой:

– Я ничего такого не делал! Ашити, я не виноват!

– Она была у тебя в тот день, – отмахнулась я. – Ты сам это признал. И она была отравлена еще до того, как вернулась на подворье. Скажешь, что это мать опоила родную дочь?

– Я не травил! Ашити, я…

Он сделал порывистый шаг, и в то же мгновение лязгнула сталь. Острие ленгена, выхваченного из ножен, уперлось в грудь бывшего советника. Зарычали рырхи, зашипел Ветер, готовый наброситься на Илана, и тот замер, так и не приблизившись ко мне. Он опустил взгляд на клинок, облизал губы и снова посмотрел на меня.

– Я не травил Мейлик, – повторил Илан. – Я сказал…

И вновь он не договорил, потому что послышался топот копыт саулов, и на луг выехали семь ягиров, во главе которых скакал Эгчен. Обернувшись к нему, я подняла руку и сказала раньше, чем воины по-своему расценят происходящее:

– Это допрос, байчи, мне ничего не угрожает. Но вы появились вовремя. – Я снова посмотрела на подозреваемого. – Илан, вернись в седло. Мы едем к тебе. В твоем доме пройдет обыск… Мы осмотрим твой дом, – пояснила я, заметив непонимание в глазах бывшего советника. – Если попытаешься сбежать или будешь препятствовать, то твоя вина будет считаться доказанной. Эгчен!

– Я всё понял и услышал, каанша, – ответил байчи. Однако не удержался и добавил: – Ты должна была сказать и взять с собой ягиров.

Обернувшись к нему, я улыбнулась:

– Твое волнение приятно, но излишне. У меня было шесть охранников. Ветер, мои рырхи, Берик, а вместе с ним и Элы. Он бы вступился, если бы решил, что его хозяину грозит опасность.

– Рырхи еще малы, – парировал Эгчен. Он подождал, пока я сяду в седло, и подал Мейтта, а после и Торн. Затем добавил: – А Берик и саулы уже не смогли защитить тебя от илгизитов.

– От кого?! – Мы посмотрели на Илана, уже сидевшего на своем сауле. – Илгизиты? Откуда здесь предатели? Ашити, что…

Я вопросительно приподняла брови, и мужчина прекратил расспросы. Он отвернулся и больше не открывал рта, пока мы скакали к Иртэгену, а там и до его дома. Молчал Илан и когда ягиры вместе со мной вошли в его жилище. Здесь он уселся на лавку, стоявшую у стены, и устремил взгляд себе под ноги.

– Что искать? – спросил один из ягиров.

– Травы, настои, – ответила я. – Ищите везде, где можно спрятать.

– Понял, – кивнул воин, и обыск начался.

Я присела на стул, стоявший у противоположной стены, и обвела взглядом комнату, в которой оказалась. Впрочем, интереса не ощутила, даже не скажу, что увидела, потому что разум мой был занят размышлениями. И всё вроде бы было складно, но не давало покоя одно – зачем Илан признался, что Мейлик была у него в тот день? Если бы сказал, что не видел ее, то доказать обратное было бы невозможно. Только голословные утверждения Хенар и Мейлик, а он признал… Почему?

– Илан, – позвала я и, когда он посмотрел на меня, спросила: – Почему ты не скрыл, что Мейлик была у тебя в тот день?

– Потому что не знал, что ее отравили, – ответил он и, прижавшись затылком к стене, прикрыл глаза. – Я этого не делал.

Возможно… Отравитель должен был бы отрицать свою причастность, даже само общение с Мейлик, чтобы не быть замешанным в дело с подстрекательством к бунту и самим отравлением. Если не было свидетелей, то доказать очень сложно… без шамана. Но мама уже показала, что не станет вмешиваться. Жаль… Впрочем, разберемся сами.