"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Еще нет, но уже скоро, – сказал каан. – Сейчас мы едем к твоей матери, это важней допроса Мейлик. У меня мало времени, и я не хочу его терять.
– Как скажешь, – кивнула я и порывисто обняла его, зажмурилась что есть сил и испуганно прошептала: – Боги…
– Ашити, – позвал меня Танияр, и, когда я подняла голову, он снова меня поцеловал. Но быстро отстранившись, провел по щеке тыльной стороной ладони и серьезно произнес: – Не бойся, слышишь? Отец не оставит нас своей милостью, а я позабочусь о тебе.
– Ох, – вздохнула я и опять прижалась щекой к его груди.
В это мгновение вернулся Берик с нашими саулами, а еще через несколько минут пришли ягиры для сопровождения. И вскоре мы покинули Иртэген.
–
Глава 13
В доме повисла тишина. Она затягивалась всё больше, но нарушить ее было страшно, потому что любое слово могло спровоцировать взрыв, и мы молчали. Надо было справиться с эмоциями, обуздать обуревавшее чувство негодования и даже злости. В эти мгновения, утекавшие подобно песку между пальцами, миру не было места. Упрямство, ожесточение и нежелание услышать друг друга – вот что переполняло нас с Танияром. И словно непримиримые противники, мы застыли друг напротив друга, меряясь обжигающими взглядами. Кто сдастся первым? Ответа не было, но в этот раз я уступать не желала.
Ашит и Берик уже какое-то время назад покинули нас с кааном, прихватив с собой рырхов. Малыши, чувствуя, но не понимая, почему разгорается ссора там, где всегда царило согласие, не знали, что им делать: то ли боязливо повизгивать, глядя в сердитое лицо Танияра, то ли остервенело рычать, чтобы встать на мою защиту. Шаманка первой проявила милосердие и, подхватив Торн, велела ягиру:
– Забирай этих, и идем на улицу.
Берик послушно взял Мейтта и Бойла и ушел из дома следом за его хозяйкой. Дверь закрылась, и остались только мы с мужем, застывшие в нашем безмолвном поединке. Где-то на краю сознания брезжила мысль, что я женщина и мне стоит смягчиться. Надо быть мудрее. И если мужчина упорствует, нужно просто пойти иным путем. В голове всплыли чьи-то слова: «Умная и хитрая женщина способна вынудить гору уступить ей дорогу». Хорошие слова, правильные, но…
Но во мне сейчас бурлила лава, сжигая на своем пути разум и хитрость. Мне не хотелось заигрывать с Танияром, тем обманывая его. Лучше честная злость, чем лицемерная ласка. И я злилась на его упорство и нежелание меня услышать. И он также злился на то же самое, только в отношении меня. Мы вдруг оглохли и не желали понимать того, что говорит другой. И когда почти сорвали голоса в споре до хрипоты, замолчали и скрестили взгляды.
– Килим! – сердито рявкнул каан, отмерев первым.
– Пусть, – мотнула я головой. – Пусть килим, кем хочешь назови, но я не позволю тебе прятать меня, будто какую-то великую ценность…
– Ты и есть ценность! – воскликнул Танияр. – Моя ценность, понимаешь?! Я не могу подвергнуть тебя опасности. Не хочу! Ты не просто моя жена, ты – моя единственная женщина, Ашити, – в который раз попытался достучаться до меня супруг. – Ты – будущее тагана. Ты, Ашити, только ты…
– Я не смогу стать будущим, если потеряю настоящее, – ожесточенно ответила я. – Ты идешь на войну, жизнь моя, ты можешь уже не вернуться… – мой голос сорвался, но я упрямо тряхнула головой и продолжила: – Если не будет тебя, то какое из меня будущее?!
– Я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе, – выдохнув, чуть хрипло произнес каан. – Но если не станет тебя, к кому мне возвращаться?
– Жалеешь о клятве? – едко спросила я и не устыдилась, потому что сейчас моя совесть молчала.
– Нет! – рявкнул Танияр. – Я не жалел о ней раньше, не жалею и теперь. Я не желаю иной женщины. Но клятву я принес, а потому должен думать о будущем. Я каан, Ашити, и от меня зависит, кто будет управлять Зелеными землями после меня. Я должен думать об этом, должен! И как каан и твой муж, я велю тебе ждать в священных землях, пока вернусь за тобой и заберу домой.
Опустив голову, я покачала ею, а после
отвернулась и отошла к окну. Взгляд остановился на Ветре, радом с которым растянулся на траве Уруш. Мои рырхи тыкали в турыма мордочками, но он играть не желал. Быть может, тоже чувствовал грозу, нависшую над домом шаманки, а может, уже набегался и желал отдохнуть.– Ашити…
Ладони Танияра сжали мои плечи, он уткнулся лбом мне в затылок и произнес так тихо, что я едва расслышала:
– Я не могу тебя потерять.
– Клятва… – усмехнулась я, и каан рывком развернул меня к себе лицом.
– При чем здесь клятва? – с ответным ожесточением спросил он. – Клятва… – уже тише повторил Танияр и прижал меня к себе, зарылся пальцами в волосы и закончил: – Я же люблю тебя, Ашити. И я не знаю, как мне жить, если тебя не станет.
Отстранившись, я обняла его лицо ладонями и заглянула в глаза.
– С чего ты решил, что меня не станет? Это ведь ты идешь на поле битвы, это тебе будут угрожать острые ленгены. Это я до дрожи боюсь отпускать тебя, но понимаю, что иначе нельзя. Милый мой, бесценный, единственный… – мой голос сорвался, и я прикусила губу, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. После прочистила горло и продолжила: – Я люблю тебя не слабей, чем ты меня, и мне страшно, что это может оказаться наша последняя встреча. То будущее, о котором ты говоришь, сейчас стало подобно призрачной дымке, и оно вовсе может не сбыться. Нам неведомо то, что боги уготовили нам, но если они с нами, то всё еще может случиться. И не важно, где мы будем, судьбу не обманешь. Если нам суждено прожить долгую жизнь, то мы ее проживем, любовь моя.
– И потому я хочу позаботиться об этом, – слабо улыбнулся каан, а я отрицательно покачала головой.
– Ты не слышишь меня, милый. Я пытаюсь сказать тебе, что уготованного не избежать, хоть накройся с головой одеялом, хоть беги на край света. Если кому-то из нас суждено погибнуть, это произойдет, но если нам предопределили долгую жизнь, то мы встретимся так или иначе и, взявшись за руки, пройдем наш путь до конца. Ты не можешь остаться со мной, потому что тебя ждет твое воинство и жители Зеленых земель верят в то, что каан защитит их. Но и я не могу остаться в священных землях, потому что это станет предательством. Я предам твой народ, мой народ, Танияр. Мы оба предадим их, если моя жизнь окажется единственной ценной для тебя.
– Но так оно и есть…
– Нет, не так, – мотнув головой, отчеканила я. – Совсем не так, иначе ты бы не стал кааном, не взял на себя ответственность за их жизни и не учил сражаться, чтобы люди могли выдержать эту напасть. Ты благороден и честен, Танияр, иного я бы не смогла полюбить. Тебе ценна каждая жизнь, потому ты спешишь вернуться и злишься из-за промедления. И у меня те же ценности. Зеленые земли стали мне домом, люди, которые живут на них, – родными. А я не хочу обманывать своих родных. Я обещала, что ты будешь защищать их, обещала, что позаботишься…
– Я буду их защищать…
– Да! – кивнула я. – Будешь. Но что они подумают, когда узнают, что свою жену ты спрятал, а их оставил на растерзание? Ты ведь сам говорил, что мы едины, и я приняла на себя часть твоих забот. Я не просто жена каана, жизнь моя, я твой соправитель. А соправитель не бежит в тот момент, когда люди нуждаются в опоре. Они поверили мне, приняли, посчитали своей, а я их брошу? Нет, не брошу. Иначе конец доверию. Я вернусь и буду вместе с ними ожидать решения нашей участи, а ты сделаешь всё для того, чтобы мы были уверены в том, что для нас наступит завтра. Ты защитишь таган, а я поддержу людей и вселю в них надежду. Но если я исчезну, надежда и вера в каана умрут. Мы не можем этого допустить. Да, я – твое будущее, но ты – будущее этого мира, и за это будущее мы обязаны бороться. Потому я не останусь в священных землях, а вернусь в Иртэген и буду с нашим народом.