"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22

Потом подошли трое мужчин и две женщины. Они тоже обсуждали прошедшие гуляния и посмеивались. Однако мне это было мало интересно, и вскоре я перестала следить за течением разговоров вокруг себя, пока не услышала:

— Жаль, что герцогиня Шанриз пропала. Сейчас бы ей хвалу кричали, — сказала одна из недавно подошедших женщин.

— Мы за ее светлую душу выпили, — отозвался мужчина. — Будет ей покой, а нам радость. У короля сыночек долгожданный родился.

— Тьфу, — сплюнула вторая женщина. — Может, живая, а ты покой.

— Была б живая, уже бы нашли, — ответил тот же мужчина. — А раз не нашли, стало быть, и нет ее уже в нашем мире. Вот пусть ей хорошо и будет там, где теперь душа ее живет.

Они дружно вздохнули и вернулись к празднествам, а я, отвернувшись, усмехнулась. Какой бы смысл не вложил в свои слова этот человек, но он был прав. И мир теперь у меня другой, и душе моей там хорошо… снова будет, когда вернусь. Сразу стало тоскливо, как бывало, лишь стоило подумать о невозможности оказаться там, куда стремилось сердце.

Прижав ладонь к животу, я шепнула:

— Мы найдем путь домой, обещаю.

А еще спустя пару минут послышался цокот лошадиных копыт, и по улице разнесся крик глашатаев:

— Государь Камерата!

Люди оживились и потянулись ближе к кромке тротуара, а я поспешила на свое крепление, чтобы увидеть процессию. На дорогу уже летели цветы, и народ закричал добрые пожелания наследнику престола и его отцу. У меня не было цветов, и кричать я не намеревалась, потому что на голос мой заколка не действовала. Да и не до криков мне было, потому что горло вдруг свело спазмом. Я увидела его.

Ив не изменился. Те же резковатые черты, те же черные волосы, та же горделивая посадка и едва приметная благожелательная улыбка, какую он обычно дарил своим подданным. Ничего не изменилось, кроме коня. Теперь короля вез скакун белоснежной масти. И пока я глядела на государя, мне вдруг вспомнился момент нашего знакомства на мое семнадцатилетие. Тот пронзительный взгляд, таивший толику иронии и любопытства. И как мое сердце забилось тогда…

Оно и сейчас отбивало взволнованный ритм, но это был лишь миг встречи с прошлым и не больше, потому что я помнила всё. И его ласки, и его ревность, и его щедрость, и его себялюбие, и его коварство, и подлость. Я помнило всё, и не сожалела об утраченном ни единой минуты. И все-таки это был мой мужчина, с которым я прожила бок о бок шесть лет из семи, что мы знали друг друга. Первый, но не единственный на всю жизнь.

Но вот король подъехал совсем близко, взгляд его мазнул по рядам людей, стоявших с моей стороны, и переместился дальше. А вместе с этим успокоилась и я. Дыхание выровнялось, и я перевела взор дальше. Впереди монарха и по бокам, как всегда, ехали его гвардейцы. А на некотором отдалении следовали приближенные государя. Конечно же, среди них был и Олив Дренг. И, в отличие от своего господина, этот плут озарял улицу жизнерадостной улыбкой и подмигивал хорошеньким девушкам, каких успевал заметить.

Однако мое внимание привлек другой мужчина — его светлость герцог Нибо Ришемский. В седле он был не один. Перед ним сидел прелестнейший мальчик, которым мог быть только его сын — юный герцог Арвин Ришемский, а заодно запасной наследник престола. И останется им, пока у короля не родится второй ребенок мужеского пола. Впрочем, Нибо дышаться должно было уже легче. Но так как Арвин все-таки был вторым после принца, то и находился сейчас в свите государя.

А после я перевела взгляд на отца второго наследника. В нем тоже не было перемен. Нибо был всё так же хорош собой, только лощеность, какая была в пору нашего знакомства, исчезла окончательно. И это, пожалуй, добавило ему привлекательности еще больше. Все-таки невероятно красивый мужчина и ликом и статью. Признаться, я залюбовалась. Впрочем, без каких-либо затаенных помыслов. Да и отношения наши до моего исчезновения давно успели измениться, и я относилась к его светлости с доверием и даже дружеским участием. Так что сейчас я любовалась другом, пусть не близким духовно, но всё же другом.

Возможно, мое внимание оказалось слишком пристальным, потому что и Нибо уже с минуту смотрел в мою сторону. Хотя для него пристальные женские взгляды не были чем-то необычным. Герцог Ришемский неизменно находился в центре женского интереса. Мы даже встретились взглядами. И я уже собиралась устремить свой взор дальше, чтобы и он отвернулся, но в это мгновение тот самый мужчина, который пил за покой моей души, привстал на цыпочки. Я была вынуждена сдвинуться правей, однако положение мое стало вовсе неудобным. Покачнувшись, я охнула, постаралась перехватить трубу повыше и сбила с волос заколку.

Охнув повторно, я метнула взгляд на процессию и на короткий миг время застыло. Глаза Нибо Ришемского вдруг расширились, и я поспешила исчезнуть из поля его зрения. Присев за своей заколкой, я прижала ладонь к груди — сердце мое неслось в бешеном галопе. Неужто узнал?

— Хэлл, не оставь, — прошептала я.

После надела заколку, выдохнула и распрямилась. Осторожно выглянув из-за плеча моего живого укрытия, я увидела, что процессия движется дальше. Кажется, ничто не потревожило ее мирного течения. Никто не вертел головой, не оборачивался и не выкрикивал мое имя. Даже Ришем, успевший уехать вперед, не предпринимал попыток разобраться — показалось ему или нет.

Далее находиться здесь я посчитала излишним. Мне более не хотелось рассматривать придворных. Жили они без меня эти три года, проживут и еще тридцать. И я, протискиваясь там, где толпа была особенно плотной, направилась прочь, теперь жалея, что решилась посмотреть на королевский выезд. Я уходила браня себя и Ришема, зачем-то глядевшего на меня столько времени, что не упустил момента падения заколки.

Впрочем, ему ведь и вправду могло померещиться, потому что видел он меня без заколки короткий миг. Секунда-две, не больше. Вообразить за это время можно многое, а в действительности рассмотреть — нет.

— Хоть бы поверил, что привиделось, — шептала я, пока шла обратный путь. — Хэлл, не оставь.

Вздохнув, я вошла в ворота, машинально кивнув склонившему голову привратнику. После проследовала в особняк и поднялась в свои покои. Здесь упала в кресло и накрыла лицо руками, продолжая размышлять, как обезопасить дядюшку и его семью в случае, если Ришем был не единственным, кто сумел меня заметить. Хотя… Нет, только герцог смотрел в мою сторону и то только потому, что я сама не сводила с него взгляда.

— Будто прежде не насмотрелась, — проворчала я, наконец, отняв ладони от лица. — Эка невидаль, сам герцог Нибо Ришем. Глупость какая.

Вздохнув, я прошла к окну и устроилась на подоконнике. Люди еще не спешили вернуться по домам. Простонародье уже должно было расходиться, государь на тех улицах, где успел проехать, уже не появится. Он объедет город и вернется во дворец, потому останутся его ждать только аристократы. Непозволительно в дни торжественных выездов уходить, пока король не пересечет ворот. Это будто повернуться к сюзерену спиной и выказать неуважение. И в этом отношении простому люду жить было много проще.