"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Так что дядюшку оставалось ожидать еще какое-то время, а мне так хотелось с ним обсудить происшествие, маленькое, но, возможно, роковое. И сейчас мне думалось, что лучше было бы покинуть дом его сиятельства. Но куда бы я отправилась? Амберли с семейством отбыли в Тибад в день моего возращения, потому мы даже еще с ней не увиделись. Эта встреча откладывалась до поры, когда магистр решит нашу проблему, и мы сможем уехать из столицы.
В родной особняк или же в поместье, находившееся за городом, я и вовсе не могла сунуться. На каком основании? Шанриз Тенерис нет, и уже не будет в этом мире. К кузенам я тем более не желала перебираться. После некоторых размышлений
И уж точно я не могла скрыться у Фьера Гарда. С ним мы, кстати, тоже еще не виделись. Пока длились празднества, я решила отложить наше свидание. Но это Фьер! Его же супруга, несмотря на мое участие в судьбе их пары, почти сразу выказала изрядную долю ревности, из-за чего мы с его милостью едва не разорвали отношений. Правда, именно мой дорогой друг не позволил этого сделать, и я была тому только рада. Однако подобное отношение ко мне баронессы Гард могло обернуться против меня. Нет уж, пусть ее милость, как и мои кузены, пребывает в неведении. В данном случае оно — благо.
И благо это для всех без всяких исключений. Король ни в коем случае даже не должен заподозрить, что я переступила грань этого мира и нахожусь у него под носом. Меня не терзали воспоминания о нем, а его терзало несбывшееся желание, только и всего. И если бы он даже заполучил меня сейчас, то мое нынешнее положение привело бы его в бешенство. Кто знает, выжила бы я после того, как он узнал, что жду дитя от другого мужчины? С ревностью государя Камерата вытерпеть наличие соперника было невозможно. А если бы и выжила, то что стало бы с моим ребенком?.. Нет! Нет, нет и нет, даже думать о таком подобно кошмару. Пусть Ив Стренхетт никогда даже не заподозрит, что мы вновь делим с ним один город.
Но дело не только во мне и моем ребенке, но и в людях, которые близки мне по крови и душевно. Он не простит их молчания, не пожалеет и не вспомнит заслуг. Будет мстить и мстить жестоко. Дадут Боги, однажды я все-таки вернусь домой в Белый мир, но мои родные и друзья останутся. Я хочу уйти, точно зная, что им ничего не угрожает. Я вернулась, чтобы успокоить их, но не погубить. Так и должно быть, иначе жить дальше и быть счастливой я уже не смогу…
Закрыв глаза, я прижала ладонь к животу и неожиданно для себя улыбнулась. Как уже бывало в такие моменты, я пришла в восторженное ошеломление. Во мне зрела новая жизнь! Невероятно! И зародилась она на стоянке в лесу, когда Танияр заманил меня во тьму… а может, и чуть позже, но вскоре после нашей встречи на дороге в Иртэген.
— Возлюбленный мой, — прошептала я, обращаясь к недостижимому сейчас супругу, — я сберегу твое дитя, клянусь. Я вернусь, и ты возьмешь его на руки и увидишь, как велика моя любовь к тебе. — И, открыв глаза, я повторила: — Клянусь.
Стук в дверь вырвал меня из размышлений. Встав с окна, я отозвалась:
— Войдите.
Это был дядюшка. За своими мыслями я упустила момент их с тетушкой возвращения.
— Мне сказали, что вы покидали дом, — сказал его сиятельство, усаживаясь в кресло. — Ходили смотреть на выезд государя?
— Ох, дядюшка, — вздохнула я и присела во второе кресло. — Лучше бы уж осталась здесь. Я сотворила великую глупость и теперь опасаюсь последствий.
— Что случилось? — чуть нахмурившись, спросил граф.
Рассказ мой был недолог, и когда я закончила спустя несколько минут, его сиятельство в задумчивости постукивал кончиками пальцев по подлокотнику кресла. После покачал головой, вздохнул
и накрыл подлокотник ладонью, словно поставив точку в своих размышлениях.— Позову-ка я нашего мага, — сказал дядюшка. — Придется ему все-таки сделать вам маску. Так будет надежней, хоть и потребует от него затрат.
— Каждая капля его силы бесценна, — возразила я. — Мне подумалось, что я могу съехать от вас, чтобы не подвергать опасности, правда, ума не приложу — куда.
— Так ведь и некуда, дитя мое, — улыбнулся дядюшка. — Более того, я сам не желаю вас отпускать. Да и какой смысл? Вы сами говорите, что признаков волнения в свите не увидели, а герцог более не искал вас взглядом в толпе. Вероятно, он сам решил, что обознался. В любом случае, мы узнаем об этом уже вечером. Если его светлость не явится в поисках вас, стало быть, и переживать не о чем.
Едва успокоенная его словами, потому что они были справедливы — никто не озирался и не искал меня взглядом, я вновь вскинула голову и посмотрела на его сиятельство.
— Думаете, он может прийти?
Граф усмехнулся и кивнул:
— Если уверился, что увидел вас, то — да, вполне может. Он ведь был влюблен в вас, дитя мое, и влюблен безответно. Ничто так не западает в душу, как любовь к женщине, которая осталась недостижимой мечтой. Он не забыл вас к тому времени, когда вы исчезли, потому должен помнить и теперь.
— Ох, дядюшка, — повторила я, зябко потерев ладони.
Его сиятельство потянулся и потрепал меня по коленке:
— Ну-ну, Шанни, успокойтесь. Меня бы больше взволновало, если бы вас заметил Дренг, а то и еще хуже кто-то из свиты, кто желает выслужиться перед монархом. Однако Ришем утаит от короля свое открытие, уже хотя бы для того, чтобы использовать его неведение в своих целях. Но, — граф поднял вверх указательный палец, — если, конечно, он не решил, что обознался. Мы будем молить Богов о том, чтобы решил.
Покивав, я улыбнулась, однако вновь стала серьезной:
— А если его светлость все-таки уверен в своем зрении и зайдет?
— Пусть заходит, — пожал плечами граф Доло. — Последний раз я лично общался с герцогом до вашего исчезновения, но после между нами связи не прервались, как я имел честь вам рассказывать. Деловая переписка между нами сохранилась, как и поздравительные письма. Так что если его светлость заглянет к нам, то я приму его со всем радушием и гостеприимством. Если зайдет разговор о вас, то мы пообщаемся и на эту тему. По его вопросам и по выражению лица мне не составит труда понять, ожидает ли он подтверждения своим подозрениям. И когда он поймет, что говорить о вас мне тяжело и больно, то найдет ответы на свои вопросы и уйдет, уверенный, что ошибся. Не переживайте, дитя мое, и не забывайте, где я провел большую часть моей жизни. Королевский Двор и Тайный кабинет многому учат, а уж притворяться и подавно.
— Вы совершенно правы, дядюшка, — улыбнулась я. — Впрочем, как всегда. Это я что-то стала чересчур мнительна. Да и сама эта прогулка… Даже не верится, что смогла поддаться сиюминутному порыву и совершенно не учла возможных случайностей…
Его сиятельство негромко рассмеялся и задержал на мне теплый взгляд, и я потупилась со смущенной улыбкой.
— Знали бы вы, дорогая, какой была ваша тетушка в пору, когда вынашивала наших сыновей, — ответил граф. — А вспомните, как утешали Амбер, когда той вдруг придумалось, что Элдер охладел к ней, потому что нос ее стал картошкой и живот не влезает ни в одно приличное платье, какое могло бы понравиться ее супругу. Вы тогда с доброй иронией рассказывали мне про эти чудачества.