"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22

Впрочем, вести беседы со своими телохранителями было не принято и в моем мире. Правда, тут как раз и была существенная разница. В моем родном мире разговаривать с охраной или прислугой было ниже собственного достоинства. А в Белом мире молчание больше обусловливалось укладом ягиров.

А сейчас Шакин наблюдал, как разрушился и этот негласный закон. Улыбнувшись, я посмотрела на Юглуса. Мой добрый друг и защитник ответил теплым взглядом, в котором таилась ирония, адресованная каанчи.

– Вот тут для меня разницы между мирами нет, – наконец ответила я. – От рождения я принадлежу знатному роду и за несколько лет до того, как я оказалась здесь, достигла и вовсе больших высот. Я говорю это не ради бахвальства. Попросту телохранители у меня были и там, только назывались они гвардейцами. Но наши взаимоотношения были похожи на нынешние. Они могли сопровождать меня в молчании, могли вступить в разговор, не опасаясь вызвать недовольства. Мы часто смеялись над шутками. Причиной тому мой нрав. Я легко схожусь с людьми, держусь с ними запросто и радуюсь, когда вижу ответное дружелюбие.

– Наше солнышко, – улыбнулся один из ягиров сопровождения.

– Благодарю, – смущенно произнесла я и на миг потупилась. Однако быстро справилась с собой и вновь посмотрела на каанчи. – Юглус и Берик и вовсе давно уже стали мне близкими друзьями. Я вижу в них братьев, а не телохранителей. И к остальным воинам отношусь с живейшей симпатией… они мне нравятся. А в Долгих дорогах иные порядки? – сменила я направление нашей беседы в нужную сторону. – Я знаю, что племена вы не выносите, но между собой?

Мы выехали за пределы Иртэгена, и саулы перешли на рысцу. Ветер уже несколько раз вывернул голову – он ожидал, когда я пущу его в галоп. Однако я пока не спешила насладиться скоростью бега моего скакуна. И направила его не к холмам, а на дорогу, которая вела и к кийрамам, и в Огчи, и в Каменный лес. Нет, в этом не было умысла, просто захотелось сменить привычное место для выезда верхом.

– Мы живем, как и вы, – ответил Шакин. – Но есть каан, а есть простые люди, и они не лезут к каану с вопросами. Если только есть важное дело, тогда подойдут, когда увидят. В Курменае даже так не тревожат каана. Идут к его подворью и просят выслушать. Только сам Кашур никого не слушает, с людьми говорит кто-то из его суров.

– Суры? – переспросила я.

– Да, как ваши ердэмы, только помогают иначе. Суры суд вершат, людей слушают, решения принимают от имени каана. Ему докладывают, но Кашур не вмешивается. Только если считает, что сур не прав. Тогда может отменить его решение или даже покарать, но это если его помощник зазнается. Каан превыше всех. Пока об этом помнят, Кашур милостив.

Я усмехнулась, окончательно поняв всё, что творилось в дайваре каана еще при первом появлении там Танияра. Они попросту были все правителями Курменая, для которых каан являлся почти божеством. Насколько искренне они его почитают, сказать сложно, но огорчать его явно не желали, чтобы не только не лишиться власти, но и жизни. Отсюда и это подобострастие и перелай у ног хозяина.

Великий каан… Мыльный пузырь! Кашур и все его предки. Они даже не управляют своими землями! Не пекутся о народе, о защите рубежей, просто плывут в вялом течении времени, лелея придуманное величие. И тут такой вызов! На другом конце земель таганов появилось новое государство. Оно больше по своей площади и таганом уже считаться не может, а управляет им тот, кто никак не может подчиниться «великому» каану, потому что уже стоит выше каана. Разве может стерпеть подобное «глас Белого Духа»? Разумеется, нет. И ему плевать на Илгиза, потому что важно вернуть свое верховенство, хотя бы в собственных глазах, даже если этого верховенства по-настоящему никогда не было. Мерзость какая…

Отвернувшись, чтобы скрыть свои чувства, я медленно выдохнула и к каанчи обернулась вновь полная благодушия.

– А вы почитаете Кашура? – спросила я с любопытством.

Шакин ответил чуть удивленным взглядом.

– Он каан Курменая, а не Долгих дорог, – ответил каанчи.

– Курменай хорош, – я немного сменила тему. – Когда Танияр мне рассказал об этом тагане, я была изумлена, насколько он больше развит. Хотелось побывать там, и харат меня не разочаровал. Он чудесен. Теперь мы знаем, что это ветшающее наследие утерянного мира, но выглядит он и вправду восхитительно. Наверное, самое запоминающееся – это вид, открывающийся еще на подходе. Этакая раковина, жемчужиной которой является сам Курменай. У меня дыхание перехватило, когда я увидела. Все-таки ваши предки были невероятны. Жаль, что тот мир исчез. – Чуть помолчав, я задала следующий вопрос: – Вы часто бываете в Курменае?

– Я там был всего несколько раз, – ответил Шакин. – Не люблю Курменай. Мне там душно. Слишком много камня, я больше люблю лес. А отец и брат туда ездят. Отец чаще всего, иногда берет с собой брата.

– Вы перенимаете устройство Курменая? – живо заинтересовалась я. – Хотите и у себя одобрить таены или что-то еще?

Шакин ответил удивленным взглядом и спросил:

– Зачем? Мы живем как живем, и нам нравится так жить. Мы верны законам Белого Духа и законам таганов. У нас как у всех.

– Значит, каан ездит что-то покупать? В Курменае точно есть то, чего нет в других таганах. Ткани у них хороши, и мастерицы прекрасные. Наверное, есть что-то еще, я мало что успела увидеть, когда мы заезжали туда с Архамом.

– У нас тоже хорошие мастерицы, – пожал плечами каанчи. – И прядут, и шьют, и вышивают. Да и другие мастера не хуже. Нет, нам незачем ездить по их таенам.

– Твой саул быстр? – и вновь я изменила течение разговора.

Шакин, не успевший за мной мыслью, слегка опешил, но вскоре улыбнулся:

– Быстрей моего Ярека не сыскать.

– Пф, – фыркнула я. – Мы с Ветром с этим не согласны. И скажу тебе больше, зазнайка Гереш готов оспорить даже мое утверждение.

– Гереш? – переспросил Шакин, и я указала на саула Юглуса.

– Он.

– Гереш ни с кем не спорит, – живо включился в мою игру телохранитель. – Он просто бежит быстрее ветра.

– Какое спорное утверждение! – воскликнула я. – Ты слышал, мой дорогой мальчик?

– Я говорил не о твоем Ветре…

– Поздно, – остановила я ягира. – Вызов брошен и принят. И Герешу с Яреком придется сильно постараться, чтобы превзойти Ветра.

И, не предупреждая, я крикнула:

– Хэй!

Мой саул, только и ждавший приказа, помчался вперед. А следом, сорвавшись в галоп, бежали остальные саулы. И если мое сопровождение осталось позади и не собираясь обгонять, то Юглус и Шакин были участниками скачек. На самом деле только каанчи, а телохранитель под благовидным предлогом продолжал оберегать меня, находясь рядом. Он это понял и сегодня не гнал Гереша, как обычно.

Впрочем, и Шакин, нагнав нас с Ветром, продолжал держаться вровень, даже когда Ветер наддал. Однако ни отстать, ни вырваться у него не получалось, потому что ягир охранял свою дайнани, а каанчи, похоже, попросту подыгрывал, не желая огорчить супругу правителя Айдыгера. Так что через какое-то время, посчитав, что мой саул неплохо размялся, я натянула поводья под недовольное шипение.

И все-таки удовольствие от стремительного бега скакуна я почувствовала, и потому легко рассмеялась, слушая брань моего ворчуна. Широко улыбался и каанчи.

– Ты говорила, что Гереш обгонит Ветра и Ярека! – воскликнул он, сияя задором в глазах.

– Я вовсе такого не говорила, – возмутилась я. – Лишь сказала, что Гереш готов поспорить с твоим утверждением о скорости Ярека.

– И Ветра, – встрял Юглус, а после наябедничал: – У Ветра нет чести. Когда Гереш обгоняет, саул дайнани кусает его за зад.