"Фантастика 2024-12". Компиляция. Книги 1-21

Она передёрнула плечами, скомкано пробормотала:

— Да. Мне дурно... Чего этот зверь нажрался, когда был мной?

Тут же подумала: "Не то, совсем не то говорю. А может перестать играть и притворяться? Пусть грязная, но правда?"

— Я не разрешал ему ничего есть, — ответил Гай, по-прежнему не отводя от неё пристального взгляда. — Может, случайно недосмотрел.

"Нет, надо ещё понаблюдать за ним, - подумала Мира.
– Теперь, когда я всё о нём знаю и могу, наконец, оценивать не сквозь сладкую розовую вату, всё будет иначе".

— Ты видела Тиреда? — спросил Гай.

— Да.

— Как он?

На языке Миры вертелось: «Лучше, чем тебе хотелось бы!»

Но она сдержалась, подумав:

"Значит так: не буду рассказывать о том, что у Тиреда с девочкой кентавром сложились милые и даже нежные отношения. И про странный пожар и дерево, едва не убившее Тиреда - тоже. Ещё неизвестно, как Вишневский захочет это использовать, — со дна души поднялась горечь: — А раньше я ему доверяла! Единственному в Азаре».

— У Тиреда всё в порядке, — ответила она на вопрос Гая с учтивой прохладцей. — С ним хорошо обращаются и перемещается он тоже относительно свободно.

— Понятно, — в тон ей ответил Гай.

Он обвёл взглядом деревья, будто искал в них тему для разговора. Не найдя, произнёс:

— Что же, полетели, обрадуем Хадара. Возможно, благодаря стараниям Дарины он уже в состоянии вести переговоры с лесными.

Мира кивнула. Кажется, она впервые была рада перелёту на канжди. В воздухе много не поговоришь, а потом они приземлятся в лагере и можно затеряться среди других людей и занятий.

— Приведу твоего канжди, — сказал Гай и направился к зверю, который буквально соскребал длинным фиолетовым языком камни, срывая с них грибы. Мира почувствовала укол стыда: эксплуатировала она тело канжди нещадно, а вот покормить забыла. Так что теперь, вернувшись в себя-оголодавшего, зверь накинулся на грибы, как ненормальный.

— Не мешай, пусть подкрепится, — сказала Мира и направилась следом за Гаем.

Они остановились возле зверя, наблюдая за тем, как он ест, с таким усиленным вниманием, будто важнее этого нет ничего на свете.

— Почему ты не спрашиваешь о моём собеседнике? Неужели тебя не удивил его странный вид? — внезапно спросил Вишневский.

Мира вздрогнула, подумала:

"А он смелее меня, сам спросил..."

Первым порывом было изобразить непонимание: какой такой собеседник? Не понимаю, о ком речь. Но она тут же себя остановила: хватит. Захотел поговорить по душам - значит, поговорим. Всё равно, самое главное мы уже потеряли.

— Я видела эту бронированную засранку раньше, в лесу, — глуховато ответила она. — Кстати, что за народный умелец ей такой комстюмчик сварганил?

— Лес полон чудес, — уклончиво ответил Гай.

Мира усмехнулась и сказала себе: "А ты ожидала, что он так сразу всё расскажет? Такая большая и такая наивная".

— Я ожидал, ты сама меня об этом спросишь, - заметил Гай.

Мира вскинула на него глаза, едва сдерживая гнев сказала:

— К чему вопросы? И так всё понятно. Ты хочешь стать первым пацаном на районе. В прошлый раз не свезло, может теперь выгорит.

Ей вдруг вспомнилось, что всех бунтовщиков кроме Гая после мятежа сожгли, и Мира смущённо осеклась.

Вишневский кривовато улыбнулся:

— Про первого пацана на районе было смешно. Но всё равно чушь несусветная.

— Значит, чушь?! — взвизгнула Мира так громко, что даже канжди оторвался от грибов и посмотрел на неё с удивлением.

— Да, — спокойно подтвердил Гай.

— Я... тебе...

Она хотела сказать «верила», но горло перекрыл ком из слёз. Верила. Любила. И снова верила. А теперь осталась лишь пустота пепелища. Не желая разреветься при Гае, она яростно махнула рукой и подошла к зверю. Запустила пальцы в его густую шерсть — тёплый, живой, добрый. Прижалась лбом к шее канжди и закрыла глаза, чувствуя, как из-под ресниц стекают горячие слёзы. Зверь продолжал жевать свои грибы, не обращая на Миру внимания.

Кажется Вишневский за спиной что-то сказал, но она пропустила его слова мимо. Слова больше не нужны. Всё, что нужно, сказано. Вернее, почти всё.

— Знаешь, о чём я жалею больше всего? — произнесла Мира в шею канжди и, не дожидаясь ответа Гая, закончила: — Что тогда на Реке мне встретился именно ты.

Вот теперь точно сказано всё.

Краем глаза она уловила движение справа. Повернула голову. Сквозь пелену слёз увидела на ближайшем кусте нечто тёмно-красное. Оно покачивалось будто под порывами ветра, вот только в воздухе не ощущалось даже малейшего движения воздуха. Всё вокруг замерло, точно на 3D картинке.

«Не помню, чтобы здесь было такое», — подумала Мира и сморгнула слёзы, чтобы разглядеть получше.

У нескольких кустов были тёмно-красные листья необычной формы — как будто небольшие летучие мыши прицепились к веткам и сложили крылья. Мира могла поклясться, что кусты стали такими недавно — когда она уходила, листья были самыми обыкновенными. В памяти всколыхнулось жутковатое воспоминание: тоже лес, только другой, из сна. И миллиарды летучих мышей. Писк, острые коготки, пытавшиеся выцарапать глаза, хлопанье кожистых крыльев.

— Этого не может быть! — прошептала Мира и тут же поняла, что это уже здесь. Только на этот раз мыши крупнее.

Гай посмотрел на неё с вопросительной настороженностью.

— Уходим! — тоненько простонала она, указывая на куст.

Её слова как будто послужили для мышей командой. В едином порыве они развернули крылья, и на Миру со всех сторон уставились горящие злобой чёрные глаза. Не долго думая, Гай сорвал с себя кожаный плащ и набросил Мире на голову. Она оказалась словно спрятана в мешок.

— Пригни... — закричал Вишневский, но его голос заглушил противный писк множества глоток, от которого заложило уши.

Гай сжал запястье Миры в тисках и потащил неизвестно куда. Она видела только крохотный пятачок земли под ногами. В голове стучало: только бы не упасть! Плечи, спину и голову облепили мелкие твари. Их коготки царапали сквозь плотный плащ, и Мира подумала: "Каково же Гаю? Ведь он остался с непокрытой головой!"

Если бы можно было воспользоваться магией! Но как? Она чуть приподняла край плаща и быстро осмотрелась. Неподалёку заметила гряду мелких камней. Её посетила идея.

— Бейте по мышам! — приказала она камням и торопливо добавила: — Только не по тем, которые на нас!

Камни взмыли в воздух, словно выпущенные из невидимых рогаток. Всё вокруг наполнил ещё более громкий мышиный писк, но теперь это были вопли боли. Мира приостановилась, потянув за руку Вишневского. Приподняла плащ. Гай в ярости скидывал с себя скалящих крохотные пасти мышей, и камни тут же забивали их. Одежда Вишневского на плечах и спине была разорвана в клочья, сам он весь расцарапан; по лицу стекала кровь и борода наполнялась ею словно губка.