"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Что ты можешь сказать о братьях Ак-Саринах? – поинтересовалась я, обмозговывая услышанное.
– Тир – рубаха-парень и гуляка, которому приходится удерживать власть над провинцией, а Иссур – завистник, приложивший все силы и даже больше, чтобы отобрать у старшего брата заветную власть, но проигравший на последнем рывке. Честно говоря, Тир мне всегда нравился больше. Он никогда не обижал простых людей, в отличие от младшего брата. Ходят слухи, что Иссур принуждал девушек из прислуги спать с ним, а после вышвыривал из имения. Я старался не пересекаться с младшим Ак-Сарином, когда тот не в духе.
– Боялся? – прищурилась я.
– Мне кажется,
В памяти всплыли полные едкой ненависти слова: «Не зря люди считают тебя зверем». Сейчас этот зверь почему-то спустил ему дерзость, не выдав возмущения ни словом, ни взглядом.
– Разве держали бы вы в своем поместье рабочего, врезавшего вам по лицу? – продолжил Ингар и удовлетворенно кивнул, заметив мои округлившиеся глаза. – И Иссур не держал бы, но в придачу еще и приказал бы своей верной охране избить наглеца до полусмерти. Власть на стороне семьи Ак-Сарин.
– А Тир так слаб, что не может противостоять собственному брату? – фыркнула я.
Ингар лишь неопределенно пожал плечами, но, помолчав, ответил:
– Ему нечего противопоставить брату. Иссура любит народ Миреи. Люди привыкли видеть его рядом со старым воеводой, а Тир для них – балбес, по чистой случайности заполучивший власть. Даже навиры не помогут воеводе, если того решат устранить.
– Как воевода правит? Есть ли у него талант к политике?
– Откуда же мне знать? Я – всего лишь рабочий в его имении. Жалованье нам платили вовремя и даже повысили недавно. А уж какой из Тира правитель, решать не мне.
Я задумчиво взглянула на Ингара и кивнула. Бунт в Мирее был не самым радужным событием. Как бы близкое соседство с Адрамом не задело Вароссу. Не хватало еще нашествия сбежавших от мирейского правосудия заговорщиков!
Ингар торопливо допил последние глотки кофе и, поблагодарив за угощение, оставил меня в иллюзии одиночества… Миреец застыл в нескольких метрах позади. Я вдруг почувствовала себя свободнее. Присутствие сильного колдуна рядом дарило чувство покоя. Дожили! В собственном доме боюсь даже теней!
Отец послал за мной, когда золотисто-багровые краски заката крупными мазками разрисовали небо у самого горизонта, и велел явиться в МОЙ кабинет. Скрипнув зубами, я послушно отставила очередную чашку кофе и отправила прочь служанку, принесшую дурную весть.
– Мне следовать с вами в кабинет? – уточнил Ингар. Несмотря на несколько часов, проведенных на ногах, на его лице не виднелось и следа усталости. Будто всю жизнь миреец только тем и занимался, что стерег напуганных девчонок.
– Служанка сказала, что отец один. Он не причинит мне вреда, разве что в очередной раз напомнит, как сильно мною разочарован, – проворчала я и поспешно захлопнула рот.
Ни к чему эти подробности семейных драм. Хватит и того, что мирейцу известно о моем безотчетном страхе перед Айданом.
– Тогда я буду за дверью. В случае чего вам нужно только позвать, – заверил меня Ингар.
Сколько бы я ни всматривалась в это безучастное лицо, так и не сумела разгадать, какой исход устроил бы его больше – мое спасение или же нечаянная смерть от рук старшего брата. Миреец злопамятен, довольно расчетлив и вспыльчив. А еще не лишен сострадания и благородства. Что этот человек, знакомый с пыткой колдовским пламенем, испытывал рядом со мной? Ненависть, пренебрежение или снисхождение? Я же, глядя на его смуглую
кожу, заботливо исцеленную Гаяном, вновь и вновь видела алые ожоги, нанесенные по глупой ошибке, и неосознанно стремилась искупить вину.Я поежилась и поплотнее запахнула полы камзола. Вечер принес в Вароссу осеннюю прохладу, пахнущую свежестью утренних заморозков. Скоро настанет пора трескучих каминов и озябших рук, пронизывающих ветров и долгих ночей, тьма которых плотна, будто черный нашадский бархат.
Ингар огляделся и растворился в окружающем полумраке. Я выдохнула сквозь зубы, только бы не выдать изумления. Никогда еще мне не доводилось видеть колдуна, владеющего даром прятаться в тени. Увы, при ярком свете талант мирейца был абсолютно бесполезен. Именно поэтому сегодня в коридорах моего дома зажглась лишь половина ламп.
Я задумчиво сверлила взглядом место, где исчез Ингар, и невольно вздрогнула, когда его голос раздался прямо над ухом:
– Кого-то потеряли, Амаль Кахир?
– Чувствую себя умалишенной, – буркнула я. – Разговариваю с пустотой.
Миреец хмыкнул и замолчал. Я проследовала к дому, все так же ощущая себя дурочкой, выдумавшей себе невидимого защитника.
Перед массивной дубовой дверью кабинета горела всего одна лампа, но и ее я потушила. Идеально для моего (надеюсь, реально существующего) солдата.
Воевода вальяжно расселся в кресле с изогнутой спинкой и фигурными подлокотниками, с которых на мир строго взирали две орлиные головы. Еще шесть лет назад мне подарил его главный казначей. Прожженный чиновник умел держать нос по ветру, поэтому вдохновенно подлизываться начал с первой же нашей встречи.
Впервые за годы, проведенные в Вароссе, собственный кабинет показался мне обителью сумрака и дурных предзнаменований. Он перешел к врагу, отданный без боя, и перестал быть моей нерушимой крепостью. Подозрительно аккуратно сложенная кипа бумаг прямо-таки кричала мне, что совсем недавно ее бессовестно перелопатили. Впрочем, покажите хоть один документ, который не имел бы права посмотреть глава провинции?
– Ты слишком много денег тратишь на своих солдат, Амаль, – без лишних приветствий начал отец. – Казна не бездонная. Зачем тебе столько дармоедов? Есть армия Белоярова. Они получают жалованье из столицы.
– В Вароссе в этом году огромный урожай. Мы покроем расходы. Эти солдаты нужны мне все до единого.
В моем голосе прозвучала сталь, которую прежде я не смела показать отцу.
– Лучше бы ты тратила эти деньги на наряды, чем на толпу сомнительных мужиков. Амаль, уже послезавтра тебе двадцать лет, но мне до сих пор не поступило ни одного предложения о женитьбе. О тебе ходит дурная слава. Тебя боятся, считают безумной. Злые языки разносят молву, будто ты спишь со своими солдатами. Амаль, ты хоть понимаешь, что своим поведением обрекаешь себя на прозябание в одиночестве?! Ты вгоняешь себя в позор!
Отец распалялся все больше. Сколько же он держал в себе яд, который теперь разве что не капал изо рта? А я насилу сдержалась от торжествующей ухмылки. Ни одного предложения о женитьбе! Это ли не счастье для свободолюбивой нарамской женщины?
– Отец, не слушайте сплетников. Однажды и для меня найдется достойный жених, – смиренно отозвалась я, но воевода, искушенный во вранье, легко прощелкал мою скрытую насмешку.
– Издеваешься?! Нравится корчить из себя грозную правительницу?! Уж поверь, я все равно найду тебе мужа, который наведет порядок и в Вароссе, и в твоей голове. Надеюсь, он разгонит эту свору колдунов-приживальщиков.