"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Тир хохотнул и добавил:
– Рассмешить женщину значит преодолеть полпути до ее сердца. Будь осторожна, осталось совсем немного до того часа, когда ты безнадежно влюбишься в меня. Ради этого я готов смешить тебя дни и ночи напролет.
– Я была бы польщена, если бы действительно верила, что такие слова вы говорите лишь мне одной.
Тир загадочно пожал плечами и спорить не стал. Вместо этого он толкнул дверь и услужливо уступил мне дорогу. Я поплелась к его покоям, ощущая себя невероятно уставшей. Тир прозорлив: мне хотелось выпить вина и немного ослабить хватку на собственной шее. Если же в нем до сих пор теплилось желание соблазнить меня,
Спальня Тира, далеко не такая помпезная, как в Адраме, встретила нас мягким светом камина и мускусным запахом сандала. Я изумленно подняла брови и взглянула на воеводу. Тот лишь пожал плечами:
– Я собирался породниться с Нарамом, а потому должен был приобщиться к традициям. Эфирные масла оказались мне по душе больше, чем ваш ужасный горький кофе. Сандал пахнет весьма неплохо.
– Я вас расстрою, Тир, но масла – это не традиция. Когда в тринадцать лет я сожгла человека, его обгоревшее тело преследовало меня во снах. Тогда и появились в моей жизни эфирные масла. Они успокаивали и не позволяли кошмарам вернуться. К тому же сандаловое масло в Нараме чаще используют для кожи.
Тир потупил взгляд, замешкавшись и смутившись.
– Прости, я потушу.
Не обращая внимания на мой протест, Тир затушил огонек под блюдцем с маслом и даже приоткрыл окно, впустив немного морозного воздуха. Пока он возился с защелкой оконной рамы, я уселась на диван и совершенно нагло стащила сапоги, поджав ноги под себя. Заметив мою съежившуюся позу, Тир достал из большого комода пуховое одеяло и заботливо подал мне. Благодарно кивнув, я завернулась в мягкий кокон и выжидающе взглянула на бокал.
– Расскажешь подробней, что произошло за этот месяц? Как я погляжу, змея исчезла с твоей руки, – наливая вино, спросил Тир.
И я рассказала. Тир оказался благодарным слушателем. Он заинтересованно молчал, изредка прихлебывая из бокала. Лишь услышав о превращении Ювхи в Аждарху, издал изумленный возглас.
– Завтра вечером дракон прилетит в Белояров и обратится в Ювху. Она нечеловечески соблазнительна. Думаю, ее красота поможет нам подобраться к Гориславу, – закончила я и осушила бокал.
– Ты хочешь подложить в постель к цесаревичу змею в прямом смысле этого слова? – ошалело выдохнул Тир, на что я коротко кивнула. – Это… так просто, что даже смешно. Но действенно.
– Дело за малым: каким-то образом подослать Ювху к цесаревичу.
– Через два дня похороны императора. Что, если она сумеет столкнуться с ним там? Правда, к тому времени мы еще не успеем поговорить со Златояром.
– Плевать мне на то, одобрит это Златояр или нет. Он может или поддержать меня, или остаться в стороне. Цесаревич умрет, потому что представляет опасность для меня и моих близких, а не для своих младших братьев, – отрезала я. – Кстати, о младших братьях. Вы уже не день и не два существуете с Иссуром под одной крышей, но оба еще живы. К чему бы это?
– Он все так же невыносим, как и раньше, – признался Тир и сделал очередной большой глоток вина. – Но тюрьма и близость каторги что-то в нем изменили. Иссур показывает зубы, но не кусает по-настоящему. В основном, пропадает в одиночестве и пьет. Пожалуй, Дан был прав: на месте революционера остался сломленный мальчишка. Но от этого братец не стал менее
опасен, просто ему это сейчас… неинтересно.– Честно говоря, я рассчитывала, что Дан заберет своего дружка, поможет нам встретиться со Златояром, и они оба исчезнут из нашей жизни навсегда, – призналась я. Мысли об Иссуре все еще заставляли зубы скрипеть от злости.
– Иссур не сказал Дану и пары слов, хотя тот ждал его после заседания суда. Он прошел мимо, будто и не заметил.
«Не веришь единственному человеку, который готов умереть за тебя». Похоже, в душе Иссура бурлили черные топи, но Дана они не принимали.
– Они друг друга стоят, – хмыкнула я и сделала очередной глоток.
Терпкость вина на языке разливалась теплом в груди, Тир тоже потихоньку пьянел. На его щеках заиграл румянец, а улыбка расползлась шире. Тир развалился в кресле и с интересом поглядывал на меня из-под завесы густых ресниц.
– Ты не задумывалась, что было бы, реши мы пожениться, не уходя со своих постов? – вдруг спросил он.
– Вы имеете в виду объединение провинций?
– Именно. Что за глупое правило? Своим союзом мы могли бы положить начало общему роду. Кровь Миреи и Нарама в жилах одного ребенка. Разве не прекрасно?
– Боюсь, Мирея и Нарам не смогут мирно существовать в одном человеке, – хмыкнула я, лукаво взглянув на разомлевшего Тира.
– Не попробуешь – не узнаешь.
– Тир, вы же знаете о моих чувствах. Зачем травите мне душу? – прошептала я и сжала бокал так сильно, что нежный хрусталь едва не треснул. Образ Амира, истекавшего кровью во мраке темницы, вновь возник в памяти, будто я видела его всего пару часов назад.
– Я все еще надеюсь, что Амир одумается и попросит прощения у Лиры, – признался Тир. – Моя сестра слишком сильно страдает по нему. Сначала она похоронила его и едва не зачахла от горя, а теперь неистово надеется однажды увидеть его. У меня нет сил смотреть на ее метания.
Слова Тира отозвались болью и ревностью в груди, но я заставила себя смолчать. Он искренне любил сестру и желал ей счастья, пусть даже с тем, кто изменил ей и заполучил к себе в постель его невесту. Если однажды мы отыщем Амира живым и сумеем вызволить из лап Первой стражи, я смирюсь с любым его решением. Даже если он поймет, что любит Лиру, и вернется к ней. Да, мне будет больно, но разве мое сердце удивить болью? Оно привыкло.
– И вы готовы закрыть глаза на мои чувства к нему? – выдавила я, не справившись со своей мерзкой пьяной половиной, перечившей голосу разума.
– Готов поспорить, однажды я сумел бы тебя завоевать, – самодовольно ответил Тир.
– Вы завоюете меня, а после пресытитесь и предпочтете другую постель. На стороне все в новинку, не то что в спальне опостылевшей жены. Я не прощу измену, даже если все это время сама буду любить другого. Скажите, Тир, что во мне такого? Я – не та женщина, к ногам которой падают первые красавцы империи. Неужели наш брак настолько выгоден вам?
Тир осушил остатки вина, тоскливо взглянул на опустевшую бутылку и выпалил:
– Знаешь, Амаль, ты не из тех женщин, в которых влюбляются с первого взгляда. Ты красива, я не спорю, но красоту эту при первом знакомстве всегда затмевает… страх. Твои глаза… они… как будто демоны смотрят через них прямо в душу. В первую нашу встречу я подумал, что ты – чудовище во плоти, пришедшее в мой дом. Разве мог я рассмотреть в тебе женщину? Да и вонь от вас с Беркутами стояла, мягко говоря, не соблазнительная. Но благодаря Амиру я взглянул на тебя по-новому.