"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Задумка удалась. Вслед боевому магу полетели не бельты, а проклятия и пожелания отправиться в Нижние Реальности. Кто-то заорал, приказывая ему остановиться и бросить посох. Не Тиратус, нет, тот визжал, требуя прикончить Магистра и принести ему его голову. И вот уже зло прогудела над головой арбалетная стрела, воткнулась в пихту и медленно, словно нехотя, загорелась, свистнули рядом ее сотоварки. Уолт вжал голову в плечи и бросился в сторону, под защиту могучего кедра. Вне Куба рунной магии, покрывающей бельты риттеров, хватило бы, чтобы пробить и даже сжечь крупный ствол, за которым спрятался, переводя дух, Ракура, но сейчас они не были столь опасны. Похоже, это не сразу дошло до стрелков, и в дерево, прежде чем стрельба прекратилась, вонзилось
А затем кедр содрогнулся, точно по нему ударил палицей горный тролль, на Уолта осыпался ворох хвои. Гадать, что произошло, долго не пришлось. В стоявшую неподалеку пихту врезался риттер, выглядевший так, словно он попал под заклинание Черного Пресса – сочетание давящей магии Тьмы и сокрушающей магии Хаоса. Измятый доспех будто побывал в пасти дракона, руки и ноги болтались как конечности марионетки, управляемой пьяным кукольником, конусовидное забрало шлема было направлено за спину, и дело состояло не в том, что риттер неправильно надел хундсгугель. Стоило отдать должное воину – умирая, он не выпустил меч из рук.
На поляне истошно орали, слышались глухие звуки ударов, как будто кто-то бил деревянным мечом по тренировочному манекену. Кричал что-то Тиратус, то ли вербальные формулы заклинаний, то ли приказы. Голос эгидовского наблюдателя перекрывал даже вопли сражающихся с неведомым врагом риттеров.
А почему неведомым? Живущие в Ночи так и не показались, а вариантов имелось не так уж и много.
Шрайя наконец-то объявились.
Недолго думая Уолт рванул в глубь леса. Конклавовцам, к сожалению, не помочь. Вернее, останься на поляне Янис Тиратус, и Ракура нисколечко не сожалел бы, но простые воины Конклава не заслужили смерти от клинков шрайя.
Уолт взбежал на крутой пригорок, чуть не споткнулся о корень, продрался сквозь заросли ежевики, промчался под скрывшим небо огромной кроной байтереком из Восточных степей. За ним не было погони, и все же Ракура не мог отделаться от мысли, что по пятам идет преследователь. Он пару раз останавливался и смотрел назад. Разумеется, никого не увидел и не заметил, но все равно Уолт нутром чуял, что враг рядом. Не имелось нужды в магическом зрении либо обращении к духам ветра или земли. Враг неподалеку и следит за ним. Дело было не в ощущении потусторонних взглядов, возникших вместе с Кубом. Это было что-то первобытное, идущее из потаенных глубин души, родовой памяти смертного существа, доставшейся от предков, еще не знавших могущества магии и технологии, вынужденных полагаться в борьбе с природой и порожденными искажениями Фюсиса существами только на инстинкты и предчувствия.
И хотя Уолт ждал шрайя, хотя все его чувства говорили, что жрец Госпожи близко, он не сумел заметить, откуда появился высокий человек, преградивший дорогу боевому магу. Он будто возник из отбрасываемых деревьями теней, соткался из утренних серых призраков. Уолт не успел ни остановиться, ни повернуть в сторону. Быстро, куда быстрее, чем шрайя в Мирте, человек ударил Уолта ладонью в левое плечо, и выскочивший из кисти руки узкий клинок вонзился в тело волшебника. Уолта отбросило назад, но убийца не дал ему упасть, придержал, не вытащив клинок из плеча.
Этот жрец Госпожи носил такую же одежду и доспехи, как и шрайя в Мирте, однако своего лица не скрывал. Вытянутое, костистое, нижняя челюсть выпирает вперед. Сбитый нос, как у сабиирского кулачного бойца. И притягивающие взгляд глаза, страшные глаза – абсолютно черные, словно в глазницах шрайя притаилась Истинная Тьма, из которой в древние времена Первой Эпохи приходили создания, пугавшие даже чудищ Нижних Реальностей.
– Странно, Магистр, – сказал обладатель страшных глаз. – Мне казалось, ты знаешь, что бежать некуда.
Янис Тиратус понял, что сходит с ума.
Мир сошел с ума, а части целого не тягаться с целым.
Все стало неправильным, все превратилось в дефект. Небо – дефект, земля – дефект, деревья – дефект. Воздух, которым дышал Янис, – и тот был дефектным.
Мир
изменился с появлением окутанных эннеариновым свечением существ, похожих своими размерами на гигантские статуи, что встречают на Илмийском тракте пожелавших путешествовать в подземные королевства Великой гряды. Старый мир исчез, и его сменил новый дефектный мир, укравший рунную магию доспехов и оружия риттеров, укравший волшебство мантии Эльваллона, одно ощущение присутствия которой позволяло Янису не бояться ни боевого мага, ни воздушного Номена. Собранная в мантии Сила осталась, да что толку от этой Силы, если она уйдет на заклинания, не могущественнее простых заклятий?А Янису нужны были заклинания, сильные заклинания, из тех, что используют боевые маги, сражаясь с Тварями и могучей нечистью. Потому что рунных рыцарей убивали одного за другим, и с каждым павшим бойцом Тиратус все отчетливее слышал поступь бога смерти, идущего за его жизнью.
Первой погибла левитировавшая тройка риттеров. Шираец Больд так и продолжал реять над поляной с пронзенным горлом – короткий серебристый меч проткнул горжет, словно то был кожаный нашейник, а не стальной воротник, хоть и лишенный рунной магии защиты, но ковавшийся лучшими кузнецами Конклава. Элорийцы Калан и Урех погибли даже не от клинка. Тиратус не видел начала атаки, сияние посоха Магистра ослепило его, и зрение вернулось не сразу. А когда вернулось, мимо него в сторону скрывшегося в лесу Ракуры пролетел искореженный доспех, хлещущий кровью из всех сочленений. Руки, ноги, голова – их словно молотом вбили внутрь панциря. За первым последовал второй риттер из воздушного прикрытия, будто запущенный из катапульты, и хотя он не оставил за собой кровавого следа, в его смерти Янис не сомневался.
Конклавовцы не ожидали нападения. Когда Ракура вошел в эту часть леса, поисковые заклинания не обнаружили никого, кроме него, в округе на несколько километров. Формула этих чар, реагирующих и на орбы, и на контрзаклинания сокрытия, не указывая точного месторасположения использующих их, но говоря, что использующие наличествуют, была создана лучшими магами Конклава, и Янис полностью доверял им.
«Может, – мелькнула в сходящем с ума сознании мысль, – лучшие кузнецы и маги Конклава отнюдь не самые лучшие?»
Несмотря на внезапность атаки, риттеры отреагировали быстро и слаженно. Основной приказ – защищать Тиратуса – отменил приказ догнать и схватить Магистра. Готовившаяся к подобному обороту событий четверка бойцов во главе с Брохсом окружила Яниса, остальные устремились к убившему их товарищей смертному.
Зрение уже полностью восстановилось, и Тиратус смог разглядеть атаковавшего эгидовский отряд воина. Вернее, он заметил немногое – невысокий враг двигался очень быстро, хоть и не со скоростью наполнившего свое тело магией Света чародея, но точно уж со скоростью подхваченного воздушными элементалями чародея. Тем не менее Янис разглядел скрывающий лицо капюшон, плотный дуплет с обшитыми серой кольчугой воротником, рукавами и низом, обтягивающие кожаные штаны, высокие сапоги. За спиной развевался неуместный в сражении длинный серый плащ – в таком скорее сам запутаешься, чем запутаешь противника. Орудовал враг двумя мечами – коротким и длинным – и орудовал весьма умело.
Первым к убийце подскочил Ролис, элориец, как и Калан с Урехом – почти все бойцы из наемников набирались Брохсом из ширайских и элорийских вольных отрядов. Отряд Ролиса под руководством Августина Блэйда участвовал в генеральном сражении за столицу Эльфляндии, где столкнулся с Сияющими – лучшими эльфийскими воителями, освященными могучей магией Света. Соратники Ролиса погибли все, а он выжил благодаря благословению со стороны бога войны Мареса. По словам Ролиса, в ночь перед сражением он видел святого Каура, и то был посланный небесами знак о покровительстве. С тех пор элориец не боялся ничего и никого, а в Шастинапуре даже в одиночку сражался с чудовищами Второго Круга и всегда выходил из схватки победителем. «Марес защищает меня», – убежденно говорил Ролис.