"Фантастика 2024-151".Компиляция. Книги 1-30
Шрифт:
Или, может, за то, что не дала отцу обернуться и убить нас. Винить, что не смалодушничала, как Лестра, и не сделала вид, что не знаешь, что на улице у сарая происходит. Я ей до сих пор этой трусости простить не могу. За что корить тебя, Томма?
Я тяжело вздохнула, понимая, о чём говорит сестра.
— Ты предвзято судишь обо всём, — прошептала я.
— Нет. Это ты слишком снисходительна к нам.
— Ты многого не знаешь, — возразила я.
— Я знаю, что ты убила папу прежде, чем он стал мертвецом, — Эмбер приподнялась и села, свесив ноги с кровати. — Ты забываешь порою, Томма,
— Ты же была в доме, — удивлённо шепнула я. — В доме, Эм.
Сестра лишь качнула головой, и устало улыбнулась.
— Мне было не семь лет, Томма, а семнадцать. Ты упорно не хочешь видеть, что я уже давно и выросла, и повзрослела. Я видела, каким вернулся отец, понимала, что он умирает и как он умирает. Видела тьму, что клубилась в нём. Почувствовала. когда он только к дому нашему подошёл. Я ослушалась тебя и, пока Лестра металась по комнате, не зная, в какую дыру со страху забиться, я вышла на улицу и проскочила в сарай за топором. Ты безумно любила отца и у меня были серьёзные опасения, что ты не сможешь помочь ему уйти. Тогда это сделала бы я.
Слушая Эмбер, я обмирала от ужаса. Я ведь думала все эти два года, что события того жуткого вечера остались известными лишь мне и Лестре, а оказывается, и маленькая Эмбер всё знала и осознавала.
— Да, Эм, ты совсем выросла. Прости меня, прости, что не замечала этого.
Она улыбнулась, в её глазах загорелся тёплый огонёк.
— Я всегда любила тебя больше всех. Когда мамы не стало, ты заменила мне её и я совсем не против проявления твоей сестринской любви. Но порою её бывает слишком много.
Потянувшись, я прижала так похожую на меня внешне, девушку к себе.
— Я люблю тебя, Эмбер. Ты для меня самый родной и близкий человек и так будет всегда.
— Нужно похоронить Лестру. — тихо выдохнула она, — так же, как маму. То, что бродит в тумане, уже не наша сестра.
Кивнув, я поднялась и. пройдясь по комнате, нашла старое платье Лестры и её игрушку, что шила мама. С этими вещами мы вышли во двор. Взяв лопату, я углубила одну из трёх ям.
— Вард скачет, — шепнула Эм, — если не хочешь, чтобы он тебя нашёл, накинь иллюзию.
Кивнув, я вмиг сделала так, как она сказала, при этом не выпуская лопату из рук.
Глава 30
Послышалось ржание лошадей за покосившимся забором. Мужские голоса. Потом всё стихло, и во двор вошёл вард. Вид у него был просто кошмарный. Уставший, осунувшийся, под глазами чернота. Будто он неделю не спал. Даже его необычные ‹ пепельные волосы были собраны в небрежный высокий хвост, в котором играл ветер, взлохмачивая локоны. Быстро оглядевшись, он бросил недобрый взгляд сначала на меня и Эм, а потом на могилы.
Несколько мгновений не понимая, и в глазах его вспыхнуло недоброе пламя. И чем дольше он смотрел на вырытые ямы, тем более яростное бешенство проступало на его лице.
— Вы чем тут занимаетесь?! — взревел он, приближаясь.
Я мгновенно отступила от него, боясь, что он услышит мой запах. Напуганная, вообще, забыла,
как дышать. Поджилки затряслись при виде, как его лицо покрывается мелкой изморосью. Я глазам своим не верила. Но на бровях и подбородке мужчины был самый настоящий иней.Вард Вульфрик повёл носом, и я отступила ещё на шажок. А потом и вовсе встала возле цветущих гиацинтов: от них исходил очень сильный аромат, и я надеялась, что он собьёт мужчину. Эмбер же храбро держалась впереди меня и вида, что ей страшно, не подавала. Вздёрнув подбородок, она прижимала к груди платье и игрушку Лестры.
Северянин, наконец, оторвал свой взгляд от пустых могил и уставился на нас.
— Я задал вопрос! Отвечать! — прошипел он зло.
— Мы хороним сестру, вард, — недрогнувшим голосом ответила Эмбер.
Оскалившись, он шагнул ближе, и, казалось, сейчас нам просто за такие дела головы посворачивает.
— Нет— рявкнул он. — Пока я не увижу её тело, запрещаю говорить о том, что Томмали мертва. Она жива! Жива! Это ясно. Мне нужны её вещи, то, что она носила на теле или держала в руках постоянно. И никаких похорон. Заройте эти ямы, и даже думать не смейте о ней, как о мёртвой. Я надеюсь, вы обе меня поняли.
Я сглотнула. Кажется, всё куда хуже. Я представила на мгновение, что сейчас с меня спадёт иллюзия Лестры, и он поймет, что я врала. Мамочки, да он с меня за такие дела шкуру спустит. А вдруг он не уймётся, что я делать буду Может, сознаться?! Но глядя на злое лицо, на огонь, пылающий в его очах, решиться на такой шаг не могла.
— Что молчите? Отвечайте! — вспылил он.
— Да, вард, — легко согласилась Эм и протянула мужчине платье Лестры, — Томмали любила это носить.
Да, я, бывало, носила вещи сестры, у нас как-то принято это было. Так что на них и мой запах присутствовал. Поднеся тряпку к лицу, северянин глубоко вдохнул и на мгновение замер. Я же боясь пискнуть, молчала в стороне, впервые позволив сестре взять ситуацию в свои руки.
Мужчина качнулся, словно ему плохо стало, и снова взглянул на меня.
— Ты, — я вздрогнула и мысленно обмерла, неужто, догадался, — мне донесли, что ты уходила на юг?
Выдохнув, я кивнула, поражаясь его осведомлённости.
— Ладно, ума хватило вернуться и то хорошо. Кьерн доставит вам всё, что нужно. В туман не ходить. Ещё раз замечу вас около леса — накажу, так и знайте. Там и без вас, двух дурочек, хватает покойников. Если что нужно, просите у меня или брата.
— Томмали уже просила помощи в день исчезновения, — наверное, из чистой вредности напомнила Эм, подливая масло в огонь.
Лицо варда Вульфрика моментально сделалось растерянным и виноватым. Рука, в которой он держал платье, сжалась в кулак. Неосознанно, он снова поднёс вещь к лицу.
— Вы носили эту тряпку вместе? Я слышу на ней три запаха.
Мы снова кивнули и переглянулись с Эмбер. Вот вроде стоит перед нами пусть и не совсем привычной внешности человек, а нюх, как у пса охотничьего.
— Те, кто обидел Томмали в тот день, понесли наказание. И пусть радуются, что пока живы. Но, это лишь пока, — рыкнул он. — Если вам станет хоть что-то известно о сестре, кто может, где увидит, вы скажете об этом мне незамедлительно, поняли?