"Фантастика 2024-151".Компиляция. Книги 1-30

Глухо застонав, Лассе слегка отстранился, позволяя мне сделать вдох.

– Это становится невыносимым, – тихо произнёс он и, потянувшись за одеялом, спрятал меня под ним, накинув на плечи. – Сонья, у тебя есть день, два, но не больше. Я просто не выдержу. Ты… Это сильнее меня.

Рвано выдохнув, он поднялся и, откинув крышку сундука, достал длинную льняную рубаху.

– Надень её и ложись, – отдав мне вещь, Лассе умылся и вынес таз из комнаты.

Одевшись, я обняла подушку и уже спокойнее прикрыла глаза.

Муж быстро вернулся и, стянув с себя тунику и штаны, устроился рядом, притягивая меня к себе.

– Лассе, расскажи, что будет дальше? – робко спросила я.

– Дальше? – обняв сильнее, он повернулся на спину, укладывая меня на своей груди. – Мы найдём то, зачем пришли, и вернёмся в Сарскот.

– Сарскот? – я никогда не слышала этого слова. – Это какой-то город? Он далеко?

– Так называется столица нового княжества. Моего… Нет, нашего с тобой вардана. Я собираюсь очистить часть земель от тумана западнее врат. И захватить эту территорию.

Я призадумалась. В памяти всплыли обрывки разговоров жриц, гурон, Верховной.

– Я слышала про врата, – неуверенно прошептала, легонько касаясь пальчиками его обнажённой груди. – Говорят существуют два прохода и лазейка. Но принадлежат они северянам.

– Так и есть. Первые врата контролируют несколько кланов Древних. Но кровь их настолько слаба, что туман поглотил тот проход. Вторая брешь расположена в землях клана Бессон. Её создал мой отец и его братья. И да, есть ещё лазейка, также со стороны земли моего отца.

– А откуда она? – Лассе улыбнулся, услышав мой вопрос.

– Отец Хаука очень переживал, что тётушка Амэлла его покинет. Вот и расстарался.

– Он так силён? – я была очень удивлена.

– Не сильнее Хаука, – ответ Лассе звучал неоднозначно.

– Вы правда можете уничтожить туман?

Подняв голову, я заглянула в его лицо, желая видеть – обманывает он или говорит искренне.

– Да. Для этого мы здесь, Сонья, но нам нужны карты. На них должны быть пометки, где расположены места силы.

– Алтари, – поняла я, о чём он.

– Да.

– У нас нет таких карт, – я даже сникла.

Уничтожить эти прокляты алтари – что может быть лучше?!

– Мне сказали, что они именно здесь, – возразил Лассе. – И своему источнику я склонен верить. К тому же кое-что мы нашли за тем шкафом, не совсем то, что нужно, но карта рельефа туманного барьера тоже немало.

– Наверное, её создали гуроны, – предположила я.

– Да. Мне это подлинно известно, как и то, что проклятый князь, чьи земли почти полностью поглотил туман, сколотил с этим бешеным племенем прочный союз.

– Да, гуроны привозят нам девушек. Иногда забирают пленных… – я пыталась припомнить всё, что слышала о туманном княжестве.

– Ты видела их? Гурон?

– Видела, – я поморщилась, – ужасное племя. Лица разукрашенные, взгляд пустой. Ни жалости в них, ни сочувствия. Как звери, но разумные.

Лассе, прищурившись, что-то обдумывал.

– Ваши жрицы, они с тех краёв?

Я закивала.

– А ты?

Поджав губы, я думала, что ответить.

– Папа с севера, он управлял ветрами.

– Древний? – уточнил он.

– Я не знаю.

На лбу Лассе появилась хмурая складочка, которую мне захотелось тут же разгладить.

– А ты? Какая магия у тебя? Свет?

Я кивнула и, приподняв ладонь, призвала свою силу, выпустив тёплые лучики. Они исходили из моих пальцев, освещая лицо северянина.

– Свет жизни – редкий дар, – с хрипотцой шепнул он.

– Правда?

– Ты у меня особенная, вишенка.

Отведя взгляд от его лица, я погасила свою магию и уставилась на мужскую грудь.

– Я опять сказал что-то не так?

– Нет, мне приятны твои слова. Когда ты такой, то мне хорошо, легко и…

– Что тебя тревожит, Сонья?

– Страх и пустота. Я словно забыла, как это быть по-настоящему живой. Я помню то время, когда мы с отцом жили в хижине. Те чувства, та полнота ощущений. Я потеряла их. И поняла это, только когда появился ты. Словно что-то во мне умерло, развеялось в тумане. Будто у меня отняли часть души.

Он нахмурился.

– О чём ты мечтаешь, моя маленькая послушница?

– Увидеть, как исчезнет это место и все его обитатели.

– И только?

– Да я не хочу, чтобы ещё хоть одна девочка родилась в стенах этого храма. Они должны жить!

– Они? А ты, Сонья?

– Мне кажется, я уже мертва. Я чувствую своё сердце и изумляюсь, почему оно всё ещё бьётся. Слышу свой голос и каждый раз удивляюсь ему.

– Ты живая, девочка моя, но ты устала и измотана. Позволь мне позаботиться о тебе. Отдай мне свои страхи и боль. Я освобожу тебя от ужаса, что творится вокруг.

– Ты уже избавил, – прошептала я, – моё дитя никогда не огласит своим криком эти стены. Алтарь не получит мою кровь. Нет ничего страшнее, чем видеть, как твоя дочь растёт в молчании. Не знать, как звучит её голос. Не видеть счастье в её глазах. Ты моё спасение, Лассе!

Положив голову ему на грудь, я прислушалась к ровному биению его сердца. Оно звучало уверенно. Громко.

Закрыв глаза, ощутила, как накатывает сонливость.

Лассе легко поглаживал меня по голове.

Наверное, хорошо быть кем-то любимой. Меня не смущала близость наших тел. Это было не столь настораживающе, как та робость, что рождалась в моей душе. Этот мужчина занимал мои мысли. Он стал чем-то большим, чем пленным северянином.

– Расскажи мне о солнце, – тихо шепнула я, не размыкая глаз.

– Оно яркое и тёплое. В его лучах мир преображается и начинает светиться. Роса на траве… Блики на воде… Даже снег зимой, и тот сверкает так ярко, что жмуришься. На него невозможно смотреть. Оно слепит, и приходится подносить руку к глазам. В детстве мы на спор задирали головы и вглядывались в солнечный диск до красных кругов. А потом как слепые котята, разведя руки в стороны, старались догнать друг друга, ослеплённые его сиянием.