"Фантастика 2024-151".Компиляция. Книги 1-30

Виновато вздохнув, я легонько поцеловала его в плечо.

– Я не знаю, чем думала. Да и думала ли вообще?! Я тоже оказалась совершенно не готова к столь жестокой правде. Но я благодарна тебе мой северянин. Жизнь после смерти отца была однообразной, размеренной и беспросветно серой. А ты явился и всколыхнул этот вязкий омут. Дал надежду, а это так много.

– Хочешь, чтобы я выяснил кто из них твоя мать?

Он опустил ладонь на мою голову и нежно пригладил растрепавшиеся волосы. Зажмурившись от удовольствия, я потёрлась щекой о его кожу. Такая тёплая.

Меня словно знобило, передёрнув плечами, я прижалась к нему теснее.

– Сонья?..

– Я не знаю, Лассе. С одной стороны, я хочу знать, кто та тварь, что извергла меня из себя, с другой стороны – отец умер за эту женщину. Он любил её…

– Ты боишься разочароваться в нём.

Он понял меня, проникся в мои страхи.

– Да, мне неприятно осознавать, что он был столь слеп, что отдал свою душу ядовитой холодной змее.

Я закашлялась. Мой мужчина замер на пару мгновений и потянулся за своими толстыми штанами, валяющимися рядом.

– Не место мы выбрали для разговоров по душам. Нужно быстро возвращаться в храм. Согреть тебя, растереть чем-нибудь. Дать выпить горячий шиповник.

Поднявшись, он прогулялся до ближайших кустов и вернулся с узелком вещей.

– Да я так, платье стяну… – проворчала я.

– Ага. Мало мы всех повеселили?! Мне так уж точно сегодняшний день забыть не дадут. А тут я ещё и тебя принесу в рваных тряпках на голое тело. Нет уж, такого праздника братьям я не устрою.

Муж, казалось, сам с собой разговаривает, обряжая меня в свои сухие вещи как куклу тряпичную.

– Лассе, я редко болею, к тому же здесь было ну очень жарко…

Но кто бы меня слушал. Развернув свой кафтан, он усадил меня на него и принялся кутать. И тут до меня дошло, что вещи-то на моём северянине сухие! И откуда они? Я точно помню, что явился он в одних штанах.

– Лассе, а как ты брод преодолел? Как ты вообще меня отыскал? – я снова зашлась в кашле.

Похоже, я всё же поймала лёгкую простуду.

– Очень просто, малыш. Достаточно раздеться, – усмехнулся он.

Приподняв бровь, я поджала губы. Да, сама я не догадалась.

– Это опыт, Сонья. Я полжизни провёл в походах и действую, даже не думая.

– Я тоже опыту наберусь, – немного уязвлённо проворчала я.

– Нет, – он нахмурился. – Ты, моя импульсивная ягодка, будешь сидеть дома в тепле и, окружённая красивыми вещами, грезить ярмарками и нарядами. Иначе, что я за мужчина?

Соображая, что ему ответить громко чихнула. Нос защипало.

– Лассе, кажется, я и правда простыла…

– Да и я хорош, не сдержался. Клялся же самому себе, что дома в мягкой пастели, а не на земле. На этом пепелище…

Он умолк и склонил голову. Мне достался вопросительный взгляд. Но я поняла, о чём он думает.

– Рольф! – поёжилась я, кутаясь в кафтан. – Стыдоба какая. Я надеюсь, у него видения не детальные.

– Он провоцировал меня. Знал, что я ревнив. Знал, что не сдержусь, побоявшись, что потеряю.

– Он не всезнающий, – я покачала головой. – Иначе он не позволил бы мне выйти из тумана…

– Да знал он всё! – прорычал Лассе. – Фальк должен был плыть, но Рольф влез в лодку, никого не слушая. Как же он меня достал со своими играми!!! Дёргает ниточки как кукловод.

В знак согласия я чихнула.

– Всё, Сонья, отбегалась. Слишком много купаний в последние дни.

Подняв меня на руки, Лассе пошёл прочь с поляны к храму. Обняв его за плечи, я провожала взглядом это пепелище. На душе было легко и хорошо.

Будто тут сгорела вся моя боль.

Мы продвигались вперёд, обходя небольшие овраги и заросли молодого кустарника. Вечерело. Рядом раздался подозрительный шорох и треск веток. Кто-то отдалялся. Неужели это Клэти теперь блуждает вокруг храма, пока её душа парит над ним.

Я не хотела об этом думать. Надо отвлечься.

– Лассе, – негромко пробормотала я, хрипя, – расскажи мне о своём доме. Прости, я забыла, как ты назвал его.

– Сарскот, – охотно отозвался он. – Пока это только выровненный участок земли, на нём мы уже отстроили большую деревню. В ней проживают семьи моих воинов и люди, что прибывают к нам на поселение. Кузнецы, плотники, гончары, бондари. Мастера у иных всегда в почёте. Мальчиков с детства обучают ремеслу.

– Ты резчик, – вспомнила я.

– Да. Рольф – кузнец-оружейник, как и его отец. Лахлан – гончар, хоть он и Снежный, но его с детства тянуло к гончарной печи. Фальк – золотарь. Хаук – резчик, как и я, но если в моих руках нож гуляет по дереву, то в его – по костям.

– А Атлин? – мне стало так любопытно, сколько всего я не знала о его семье.

– А Атлин… – он призадумался. – А она дочь клана Бессон, и поэтому не обязана ничего уметь.

Я засмеялась. Лассе покачал головой.

Мы немного прошли в молчании, но я опять не выдержала:

– Лассе, а где мы будем жить?

Поёжившись, я обняла его крепче за шею.

– Крепость уже заложена. Ещё мы решили огородить её стеной. На севере это особо не принято, но тут я заметил – все князья воздвигают её.

– Ты говоришь неуверенно.

– Я не знаю, Сонья, как правильно… Традиции юга так сильно отличаются от наших. Изначально я хотел жить по законам севера, но я не могу переделать людей, переиначить их веру, запретить обряды. Это неправильно. Поэтому мы осторожно ищем ту грань соприкосновения культур, что поможет нам принять и понять друг друга.

– Сложно, – я тяжело вздохнула и, запустив ладонь в его волосы, пропустила прядки между пальцев. Мягкие.

В носу снова зачесалось, не удержавшись, я чихнула.

– Потерпи немного, храм совсем рядом…

– Как ты меня нашёл? Ты не ответил.

Мы свернули на узкую звериную тропу и двинулись вдоль неё.

– Запах роз, он не успел исчезнуть. В воде немного заплутал, но быстро нашёл брод, дальше эта тропка. Ты ходишь, оставляя десятки следов.

– Я особо и не кралась, – стало немного обидно. Вот так легко меня поймать.