"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18

А потом старик помер. И все карты достались ей. Но не почет и уважение «сослуживцев».

Круглый стол завален записями офицеров Кеннета. Совершенно бесполезными, неинформативными записями, сделанными разными почерками. Среди офицеров, вероятно, есть сознательные и умные люди, но ни один из них не описал толково все, что увидел. Кто-то писал о названиях стран, морей и океанов, кто-то пытался сопоставить неназванные острова с уже существующими, а кто-то просто переписал координаты возможной точки, к которой их приведет новый маршрут. Вот только сверившись с географическим атласом, Моргана осознала, что этот неизвестный глупец начиркал координаты Лондона, не желая, вероятно, трудиться на благо лорда. И единственный вывод, который О’Райли может сделать на основании этих записей: мужчины только пытаются выглядеть умными.

На самом деле, сейчас бы она не отказалась от разговора с Оливером Спарксом. Каким бы снобом, педантом и негативно настроенным человеком по отношению к ней он ни был, агент явно смыслит больше всех вместе взятых на «Приговаривающем». Не зря лорд так его ценит. И Моргана, наверное, тоже начала бы его уважать, если бы Спаркс не пытался отчаянно согнуть ее волю и не совал нос не в свои дела.

Капитан откладывает в сторону инструмент, берется за карандаш. Если она правильно отметила сама точку на карте, то их маршрут должен пролегать через Саргассово море. И прямиком до Бермудских островов. Им предстоит двигаться мимо Гаити и пройтись вдоль побережья колоний где-то в районе порта Чарльстон. Довольно оживленный торговый маршрут между Англией и подконтрольными ей территориями. Неужели никто за столько веков не освоил те острова и не нашел величайший из артефактов?

Возможно, она ошибается. Моргана поднимается из-за стола, подходит к карте и берет линейку. Они могли бы сделать остановку в Коберн-Тауне, где когда-то высадился Понсе де Леон, повторить его великий путь. Однако Багамские острова – не их цель. Искал ли на самом деле конкистадор Хуан то, что ищут Моргана и Кеннет? Или его путешествие ограничивалось лишь источником вечной молодости – еще одной неподтвержденной легендой?

Теперь на историю Понсе де Леона О’Райли смотрит по-другому. Если существует огромная карта мира, показывающая не то будущее, не то прошлое человечества, то почему бы не существовать источнику, который дарует старикам молодость, а больным – жизнь. Очередное подтверждение, что вера в детские сказки и истории никогда не была так вредоносна, как твердила мать.

«Да, пожалуй, так и стоит поступить», – они остановятся в Коберн-Тауне, посмотрят издалека в сторону Тортуги и, минуя Багамы, отправятся в Нассау, где и попытаются справиться с кризисом ирландско-английских отношений. Моргана постукивает пальцем по карте, обводит кругами две остановки. Кеннет останется доволен, если у нее будет план. Он не станет цепляться и вертеться под ногами, а у нее появится время подумать о том, как сбросить хвост и умчаться в неизвестность, подгоняемой угрозами быть вздернутой на виселице. И тут уже никакая амнистия не будет действительна.

Моргана откладывает карандаш, переводит усталый взгляд в сторону и останавливается на зеркале в углу. Она подходит к нему и сдергивает ветошь, поднимающую облако пыли. На пол падают несколько клопов. И капитан давит их носком сапога, пока гады не успели разбежаться в разные стороны. Хорошо, что не тараканы, хотя недавно она поймала одного в собственной тарелке. И выбросила к свиньям пресную похлебку кока Пилара.

Протерев зеркало рукавом камзола, О’Райли ногой придвигает косой табурет ближе и опускается на него. Каждое ее утро дома, в поместье отца, начиналось с туалета. Она садилась перед зеркалом, и две служанки – Мари и Оливия – бережно заплетали ей волосы. Морриган прихорашивалась и улыбалась, немного кривляясь: то вскинет брови, то надует губы или покажет язык пухлой Мари. Теперь же она не смотрит в зеркало даже по праздникам.

Привыкнуть к собственной дефектности некогда красивая девушка все еще не может. Моргана касается кончиками пальцев щеки, рассеченной на две части. Кривой шрам извивается. Рука одного из мучителей дрогнула, когда корабль ушел в правый крен. Ржавое лезвие полоснуло неуверенно, но резко. Затупленный клинок не рассекает плоть. Он немилосердно разрывает ее, оставляя глубокую рану, которой уже никогда толково не затянуться.

Она изуродована. Но мало того, она ослепла. От сильного удара тупым предметом – об угол стола, когда вырывалась, пытаясь спастись. Уж лучше бы ей выбили зубы, чем оставили такой. Врач сказал, что глаз повредился. И, скорее всего, она больше никогда не сможет видеть. А Моргана уже и не видела – повязка едва ли пропускала свет. И когда она сняла ее – ничего не изменилось. Теперь мир для нее стал трудно преодолимым. Она начала врезаться в столы, стулья, запинаться о косяки и сундуки. А расстояние перестало быть таким, каким она его видела ранее. Все неожиданно вытянулось – чтобы понять, что действительно окружает ее, приходится вертеть головой. И оставлять вещи исключительно на своих местах, чтобы потом найти их, не прилагая особых усилий.

Ирландка стала некрасивой. И кузина Кэт с плачем будет смотреть на ее лицо, если им когда-нибудь доведется вновь встретиться. Она возьмет ее ладонями за щеки и не уймет рыданий, даже если Моргана попросит прекратить. Соленая слеза скатывается до подбородка, срывается с него и падает на истрепанную жизнью льняную рубашку. Оставляет маленький мокрый кружок.

Невозможно. Она дергается. Вскакивает с табурета, в сердцах пинает его и шипит подобно змее, разозленной неудачным прикосновением к слабому месту. Моргана разрывается. Ее душа мечется, а сердце с каждым вздохом бьется все чаще и чаще. Бессилье захлестывает. И мучительный выбор напоминает о том, что он есть. Она не может сделать все сразу, и нужно согласиться на что-то одно. И самое важное – освободить свой народ.

Вот только крохотный червячок эгоизма точит и грызет капитана изнутри. Можно взять в руки артефакт и найти всех оставшихся врагов, вспороть им лица, как вспарывают брюхо морским рыбам, пустить кровь, а затем понестись по волнам, чтоб завершить начатое Хуаном Понсе де Леоном. И, быть может, звезды вновь отразятся в каждом зрачке.

Моргана поправляет полы шляпы и выходит на палубу. Южная ночь сегодня безлунная. Она далеко не романтик, но ей нравится слушать, как шелестят волны, то и дело ударяясь о борт «Авантюры».

«Острого лезвия», – О’Райли мысленно поправляет себя. Когда-то, не зная морских суеверий, она переименовала корабль в «Авантюру», но так и не удосужилась поменять ту красивую табличку на корме. Может, это и правильно – оставить кораблю его старое название, чтобы море было хотя бы немного благосклонно к ним. В любом случае, у нее нет выбора, так как каперскую грамоту Бентлей подписал именно на судно с таким наименованием.

Наверное, Моргане следовало бы лучше прочитать каперскую грамоту. Она пробежалась лишь по ней взглядом, чтобы убедиться, что ее не обманули. Но совершенно не вчитывалась в содержимое, остановившись только на своей фамилии, на названии корабля и на том, кто ее подписал.

Лорд Бентлей Кеннет.

Он гордится собой, с особой любовью выводит свой титул, фамилию и имя. Таким любуются только люди, заслужившие свой титул потом и непосильным трудом. Хотя в случае с Кеннетом, наверное, правильнее выразиться «кровью».

О’Райли вышагивает по палубе, направляясь в сторону бака [18] . Скрипят снасти, ветер надувает паруса, но в целом тишину и покой ночи не нарушает ничего. Стоило захватить с собой фонарь, чтобы просто так не скитаться впотьмах, ориентируясь только на ходовые огни, маячащие впереди ярким светом, будто схваченные и запертые за венецианским стеклом звезды. Моргана шагает к жаровне, расположившейся прямиком под песочными часами.

18

Бак – передняя часть палубы.

Завидев капитана, часовой – сегодня это бездельник Боб, постоянно трущийся рядом с камбузом, – толкает в плечо сгорбившегося марсового. Если хочешь жить в уюте – ешь и пей в чужой каюте! Руководствуется он исключительно этим, и ведь успешно вертится, не ругаясь ни с боцманом, ни с коком.

– Кэп, а вы куда эт направляетесь? – Боб выпрямляется, почесывает плешивую бородку.

– А тебя это волновать не должно. – Ирландка достает из внутреннего кармана трубку. Продувает, чтобы убедиться, что чубук не забился остатками табака, да достает плоскую коробочку.