"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Добрая половина коридора остаётся позади, прежде чем кто-то догоняет Бентлея. По шагам это определённо Спаркс. Несмотря на то что мужчина умеет перемещаться бесшумно, Кеннет всегда слышит этот последний щелчок каблуком, когда он останавливается.
– Займитесь командой, мистер Спаркс. Я дал вам более чем чёткое задание и рассчитываю, что вы выполните его надлежащими образом в этот раз.
Бентлей всё ещё испытывает раздражение по отношению к Спарксу.
– Сэр, я просто хотел вам сообщить, что, когда я прибыл в Англию, я некоторое время собирал материалы об О'Райли. Мне известно, где живёт её кузина, миссис Брюстер.
Уголок губы Кеннета дёргается.
–
Гостиная пустеет. Девон и мистер Спаркс удаляются чуть ли не сразу за лордом Кеннетом, и Валерия с Джеффри остаются наедине. В компанию к ним добавляется только злость Корморэнта. Высокомерие Бентлея чудовищно и беспощадно. Джеффри стискивает зубы до скрипа. Да Коста закрывает аккуратными руками лицо, понуро опустив голову.
– Да как он смеет командовать мной… то есть нами! Напыщенный индюк! – Джеффри подскакивает с места.
Мнение о Кеннете у Корморэнта меняется чуть ли не каждый час. Он видит его гибкий ум, чёткость принимаемых решений – и за это его стоит уважать. Но каким бы удивительным он не казался за счёт этих качеств, отвратительный характер они не перекрывают.
Смерть, казалось, меняет многих. Но то смерть близких, своя же смерть для Кеннета должна была стать новым началом. Однако перемены явно не коснулись лорда. И теперь Джеффри думает, что он зря выполнил последнее желание капитана.
Моргану было за что ценить, и он оправдывает себя этим. Хотя, быть может, Корморэнт сделал всё из страха, что, если он не доставит Бентлея в Лондон, небо почернеет, ударит молния и земля под ним самим расколется пополам. Могло ли такое произойти? Либо да, либо нет. Но Джеффри не хотел проверять.
Тихий всхлип отвлекает. Валерия сидит, сжавшись в комок, съёжившись, словно не хочет, чтобы хоть кто-то на неё смотрел и видел, что она здесь, плачет.
Точно плачет, крошечные мокрые пятнышки на ткани тому доказательство. Джеффри видел много женщин, плачущих от тяжёлой работы, от обиды на мужа, который незаслуженно поколотил, видел, как рыдают от боли. Но причина расстройства Валерии ему совершенно неясна.
Пират переминается с ноги на ноги, делает несколько шагов ближе и, чтобы не стоять, глядя на Валерию сверху вниз, присаживается перед ней. Маленькая, аккуратная, тонкая девушка. На судне, защищая Кеннета, она казалась бойкой и храброй.
– Вы не хотите оставаться здесь? – неуверенно предполагает Корморэнт.
Да Коста отнимает ладони. И вместо печали на её круглом личике Джеффри видит недовольство.
– Да! Я не хочу здесь оставаться! – громко выпаливает девушка, хлопая себя по коленям. – Это нечестно. Просто нечестно! Не хочу оставаться тут! Я имею полное право отправиться с вами. И… и имею полное право знать, что случилось с моим братом. Найти его! Это же просто возмутительно, что меня оставляют здесь!
Корморэнт прикусывает кончик языка.
Кажется, что-то подобное он припоминает. По крайней мере, от мертвецов им помогли сбежать испанцы, и эта девушка болтала с ними, крича что-то про брата. Но дальнейшая его судьба и правда осталась загадкой.
– А Кеннет не обещал его найти?
– В том и дело, что обещал! – Да Коста всплёскивает руками. – И обещал вернуть меня домой! Вот только он гоняется за мёртвыми, а не за живыми! А Матео ещё может быть жив, у него для этого больше шансов. Эта Моргана уже должна была… пойти на корм рыбам!
Не усмехнуться
тяжело. Валерия понабралась словечек на «Последней фантазии», общество пиратов, так называемых вольных людей, оставило на ней свой отпечаток.– Ну, если Кеннет пообещал.
Разумеется, у Джеффри нет никаких гарантий, что лорд Кеннет вообще соизволит что-то сделать. Моргана была последовательна и выглядела человеком слова. И, выбирая кого-то одного из этой пары, он бы скорее поручился за Моргану. К Кеннету у Джеффри мало доверия.
И всё же часто он приводит Корморэнта в немое изумление своими манерами и позами. Даже с травмой руки, историю которой он предпочёл умолчать, было в его фигуре при этом разговоре нечто решительное, не позволяющее возразить больше приличествующего. Голос звучал с особенной силой, а в серых глазах отражался огонь. Быть может, ада. А может, это были искры жизни, высеченной сердцем той, что уже мертва. Не склонный к благородному философствованию, Джеффри, однако, находит эту мысль достаточно поэтичной.
– Но когда он это сделает? Когда?!
«Только когда добьётся собственных целей», – но Джеффри решает не омрачать и без того расстроенную девушку своими заключениями.
Контора и люди в ней кажутся Кеннету не слишком приветливыми. Быть может, потому, что он не знает, кому теперь может доверять. Безусловно – дворецкому, отчасти – Спарксу, никогда – Джеффри и всем людям в конторе. Поначалу ему показалось, что это единственное место, где его могут ждать и где он всегда может найти помощь, но действительность оказалась слишком неприятной и несправедливой.
А может, ему действительно следовало быть осторожнее? Кеннет каждый день перебирает мысли о произошедшем, как крупный жемчуг старого ожерелья на тонкой нитке. Чем чаще он остаётся наедине с собой, тем больше он осознаёт ошибочность некоторых действий. Ноющая от боли и скверной погоды рука – очередное тому подтверждение.
Нужно было тихо вернуться в город. Начать работать в конторе, вернуть прежний контроль себе, сопровождая всё это глупыми газетными заголовками о том, какой он прекрасный человек, как богат и что доходы его конторы превысили все мыслимые и немыслимые пределы. Появиться на скачках в обществе Валерии и очаровать всех её любезностью и миловидностью, затем заново войти в близкий круг Его Величества, посетив приёмы, где обычно появляется принц Уэльский.
На это потребовался бы год, но Бентлей был бы уверен в надёжности своего положения. Сейчас же, не беря во внимание власть и громкий титул, оно представляется ему шатким. Кеннет глядит в окно на непрерывно льющий дождь, и ему кажется, что он совершенно потерял вкус к жизни. Воскреснув из мёртвых, оказавшись снова живым, он будто заново родился – мир был сладким и острым. Но это ощущение быстро прошло, и всё вокруг вновь стало таким, каким было для него ранее – пресным. И от того на душе тоскливо.
Он опускается в кресло за стол, заваленный бумагами. Раньше, когда он приходил в контору, ему не давали ни секунды покоя. Сейчас же люди словно боятся его. В том числе Маркус не поднимает взгляд. Оно и к лучшему. У него нет ни времени, ни желания разговаривать с предателем. Пусть благодарит, что он всего лишь разлучил его с женой и оставил почти безвозмездно трудиться на контору, а не придумал наказание похуже.
И всё же ситуация ему напоминает, что перед отбытием в Ирландию нужно поправить треснувший фундамент. Начать с людей – главного и ненадёжного ресурса. Бентлей открывает увесистый журнал там, где лежит закладка.