"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
На пороге оказывается Корморэнт. Бентлей сдерживается, чтобы не вскинуть брови. Его Кеннет ожидал увидеть последним.
– Чем обязан, капитан Корморэнт? – Бентлей кивает на дверь, и Джеффри молча её закрывает, повинуясь немому приказу. Лорд не откладывает документы, но со спокойным выражением лица придвигает ближе к краю стола графин с бренди. Капитан выглядит потрёпанным и крайне помятым. Но лорд и слова не произносит касательно его внешнего вида. Они пережили успешный абордаж, однако не всем из него выходить идеальными и не напуганными.
Такой была только Моргана. Он уже слабо помнит, почему так разозлился на неё, но помнит, как ему понравилось наблюдать за её яростными росчерками клинка. Все движения
– Вы не промахнулись, – Корморэнт не делает больше ни шага. – Вы специально стреляли мимо. Почему?
Кеннет сдерживает смешок. Он и не думал, что Корморэнт сможет заметить нечто такое незначительное. Подумаешь, дрогнул, может, ветер подул в моменте или корабль качнулся на волне – можно придумать множество объяснений плохому выстрелу. Он учился стрелять двумя руками, потому суждения Джеффри не ошибочны. Желание сложить ладони разбивается о факт невозможности этого действия. Лорд поднимается из кресла, огибает стол и опирается на него бедром.
– А вы не понимаете, капитан?
Он не сомневается в умственных способностях Джеффри. Глупые долго не живут, а то, что Корморэнт переступил черту двадцатипятилетнего возраста, уже о многом говорит. Однако Бентлей решает пояснить:
– Эти люди, Джеффри, спасут вас, если я им прикажу, но не будут скрывать презрения. Они будут спасать вас при абордаже, только потому что я им плачу. Однако никто из них, хочу заметить, мне истинно не союзник. Кроме вас. А я не очень люблю калечить своих людей. Я бы попал, гарантированно попал, но тогда бы у вас не было и шанса в меня выстрелить.
Он подманивает капитана ближе одним движением ладони. Берёт графин и снимает с него аккуратную гранёную крышечку, наполняет рюмки на низком столике. Взяв одну за хрупкую ножку, делает глоток, после чего добавляет:
– Ты же знаешь, как говорят, Джеффри? Капитан должен думать быстрее скорости своего корабля.
– Хотите сказать, что оказали мне услугу?
– Вроде того. Вы всё же капитан, Джеффри. Сама эта дуэль достаточно много показала. Дерзость вызвать лорда на поединок… Скажем, я знаю, что о вас думали на корабле, и после случившегося разговоры будут совершенно иного толка.
Лорд Кеннет мог и не принимать вызов. Однако всё же он счёл порыв Корморэнта достаточно драматичным, демонстрирующим его с иной стороны – честной и искренней. В том числе в глазах мисс Валерии. Один уголок губ дёргается. Всё идёт так, как и должно идти. Джеффри понуро опускает голову, но почти сразу же вскидывает её и, подойдя ближе к столу с картами, выпаливает:
– Спаркс убил квартирмейстера Гарфилда.
– Я знаю. И знаю причину, почему он это сделал.
По всем законам дуэли пистолеты должны быть заряжены одинаковым пулями, одним порохом – ничего разного. Идеальный вариант – пистолеты из одного комплекта. Бентлей ненавидит бесчестье, пожалуй, это общее, что у них есть со Спарксом и за что он всё ещё уважает своего помощника. И осуждать его за радикальные меры он, конечно, не станет.
Лорд Кеннет снова наполняет свою рюмку и осушает её. Но дело, конечно, не только в пистолете и не произошедшем выстреле. Правда, вряд ли кто-то уже когда-либо расскажет о настоящих причинах произвола в обход его самого. О наведённом на Джеффри дуле и его спасении.
– Наверное, я сильно поторопился, когда решил, что мы можем ввести кого-то в курс дела. Сложно заменить Колмана. А без доверия, конечно, в море всегда бывает тяжело. Что ж, очередное напоминание мне, что стоит с умом подходить к подобным вопросам.
Сильный духом ирландец, огромная тень Морганы, мужчина, закрывающий её тыл. Человек, который, будучи пиратом, продолжал
оказывать поддержку своему капитану, а не быть тому противником и конкурентом. Его знания, опыт и самоотверженность помогли бы им сейчас. И всё же ошибочно ожидать подобной самоотверженности от того, с кем им не пришлось пройти один путь.Куда мог деться Колман? Несмотря на то, что Лондон – огромный город, потерять в нём рыжего ирландца, особенно столь примечательного, как Колман Мёрфи, довольно сложно. Если только он не записался в экипаж какого-нибудь корабля, чтобы вернуться на родину.
Но Кеннет бы не отказался поговорить с Колманом. И дело даже не в желании узнать подробности их совместных путешествий с О'Райли. У них одна боль на двоих, они оба потеряли дорогого им человека. И всё, что Бентлей бы спросил у Колмана, – что тот чувствует. Вряд ли Мёрфи сознался бы ему и не приложил ещё раз по лицу, но зато это было бы честно. Он виноват в смерти Морганы, и с упрямым фактом ничего не поделать.
Замешательство на лице Джеффри неестественно, и лорд полагает – всё из-за его собственной задумчивости. Он пытается вернуть себе былой вид: серьёзный и строгий.
– Простите меня, капитан Корморэнт, – Бентлей смотрит на Джеффри, – я подверг вашу жизнь опасности.
– Лорд Кеннет, у вас… это… – капитан ведёт рукой под носом.
Бентлей касается носа. Вязкая дрянь остаётся на кончиках пальцев, а на белую повязку перемотанной руки падают чёрные капли.
– Да что ж такое.
В памяти у Бентлея остров остался местом крайне мрачным, отталкивающим и зловещим. Всё, что на нём было, вся сила, которая сосредоточена где-то в центре – возможно, в самом старике, – желала, чтобы он сгинул, оставив в покое и обитателей, и прошлое, в котором его же и оставили. Сам остров изгонял его, как существо опасное, способное навредить одним движением и нарушить привычный порядок вещей одним только словом. Бентлей хорошо запомнил это ощущение, но не сопоставил его ни с чем. Сейчас на душе легче, однако на грудь всё ещё неприятно давит. Кажется, из него вышло не всё. Где-то внутри осталось то самое тёмное, его проклятья. Кеннет всё чаще касается платком носа и уголков губ, будто ждёт, что из него в любой момент начнёт выходить его прошлая сущность.
Каблуки туфель зарываются в песок, и лорд раздражённо морщится. Будто ничего и не изменилось, берег всё такой же чистый, без обломков и камней, только поодаль разрослись кусты. Остров отпечатался в памяти, как и все немногочисленные места, где он побывал призраком. Кеннет поднимает трость, стучит ею несколько раз, стряхивая песок, пока мрачный Корморэнт, погружённый в свои мысли, смотрит то на горизонт, то на кривые пальмы.
Молчание между ними позволяет сосредоточиться на том, что вокруг, – на неестественном свете, исходящем от всего, что окружает их: цветы, деревья – да даже камни, кажется, излучают свечение. Бентлей вытирает вспотевшую ладонь о край камзола.
– Кхм, капитан Корморэнт.
Джеффри вздрагивает, резко расправляет плечи и благодаря этому становится выше. Листья цепляются за его голову. Он не оборачивается, продолжает шагать вперёд по давно заросшей тропинке.
– Да?
– Как вы узнали про этот остров? И как запомнили, где он находится?
– Так же, как и вы помните, где находится Лондон. Координаты.
Исчерпывающий ответ, но Бентлей продолжает:
– И как вы узнали координаты?
Ему не свойственна дотошность. Однако всё чаще хочется сопоставить то, что он сможет сопоставить, чтобы кусочки мозаики сложились в целостную картину. В истории слишком много белых пятен, которые он не может заполнить. И иногда кажется, будто он живёт по броску игральной кости – полагаясь на череду случайных совпадений. По крайней мере, именно в последнее время.