"Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Бедненький! — охнул сэр Ивейн и, торопливо соскочив с коня, бросился навстречу к беспокойно заметавшемуся льву. — Да как же ты тут останешься?.. Может, мне его на руки взять, а? Вы не думайте, он смирный. Без моего приказа никого трогать не будет, а в бою он не раз уже помогал мне… — рыцарь оглядел своих спутников, но ни в ком не нашел понимания.
— Внутрь дыры ты его тоже с собой потащишь? — резонно спросил Ивейна Гавейн.
— М-да… — Ивейн задумался на секунду. Потом, печально глянув на льва, потрепал его по гриве. — Ну что ж, тогда прощай. Надеюсь, что ты дождешься меня здесь. И не обижайся.
Лев, усевшись на задние лапы, жалобно заскулил.
— Ну все. Все, не проси меня. Все равно я не смогу взять тебя с собой… Лучше стереги тут наших лошадей! — прощально махнул льву рукой Ивейн.
Лебедь проводила их до озерца в заповедном лесу. Настроила портал, переправила всю компанию к своему крайнему озеру и шагнула следом.
Они очутились в бескрайней ковыльной степи, лишь с севера прикрытой невысокими холмами. Озеро было небольших размеров, почти целиком поросшее камышом. И вода в нем была солоноватая.
— Ну вот и все. Дальше я вас проводить не могу, — голос Лебеди дрогнул. — Береги себя, Алешенька, — она обняла богатыря, прижавшись к нему всем телом.
— Ладно. Ладно, не последний раз, чай, видимся. — смутился Алеша, приобняв царевну Лебедь. Они стояли так, с минуту, глядя друг другу в глаза. Лебедь не раскрывала рта, но, похоже, они говорили о чем-то. Алеша чуть слышно шептал: — Да… Да, конечно… Да не забуду я… Не волнуйся… Обязательно.
Добрыня выразительно вздохнул, то ли жалея Алешу, то ли завидуя ему. И Алеша, словно проснувшись ото сна, тряхнул головой, поцеловал Лебедь и разомкнул объятия.
— Все. Поедем. Не провожай нас дальше, ладно?..
Добрыня подсадил к себе за спину юного Персиваля, чтобы не перегружать Чубатого. Самый старший и, похоже, самый тяжелый из рыцарей, Ивейн, ехал позади Алены, крепко обхватив ее руками за талию и бормоча себе под нос что-то по-латыни — похоже молитвы. Гавейн уселся позади Алешеи. Илья во время скачки, на всякий случай придерживал под узцы лошадку Алены. Вряд ли это хоть как-то помогало Черной нести двойную ношу, но, по крайней мере, так Алене было спокойнее. Первые полчаса богатырского скока рыцари подавленно молчали и испуганно озирались. А богатыри изо всех сил старались заставить лошадок скакать более-менее синхронно, и с опаской ожидали, как скоро кони устанут от непривычной тяжести. Потом все вроде бы приноровились к скачке. По крайней мере Ивейн, за спиной у Алены, облегченно вздохнул и перестал молиться.
Первую стоянку пришлось устроить уже через два часа. Устали лошади. Соскочив с седел, путешественники огляделись. Рыцари торопливо присели на землю. С непрвычки их заметно качало.
— И часто вы так вот… скачете? — поинтересовался у Ильи Персиваль.
Добродушно улыбнувшись, богатырь пригладил свою седую бороду.
— Случается, что днями.
А Добрыня уже расспрашивал Ивейна:
— И давно за тобой этот лев ходит?
— Да уж третий год, — пожал плечами Ивейн.
— Сам его приручил?
— Да не приручал я никого, — махнул рыцарь рукой. — Просто он умный. Я ему жизнь как-то спас. Вот он и проникся ко мне симпатией. Уже расплатился со мной давно за тот случай… В смысле он тоже пару раз
почти что спасал меня.— Почти что? — не понял Добрыня.
— Ну, если бы он не вмешался в бой, меня могли бы убить, — пояснил Ивейн. — Наверное, льву просто понравилось ходить за мной. Может ему по душе, что все время вокруг какая-то драка или война? Впрочем, я его даже кормлю иногда. Правда, чаще он сам себе что-нибудь добывает… А на людей не кидается, привык уже. Вот первое время, при дворе короля Артура…
— Что, многих сожрал?
— Да никого он не сожрал. Просто нервничал очень, когда народу вокруг много. Потом привык.
— И как же нам теперь коней поить? А, Добрыня? — прервал их беседу Алеша Попович. — Ведь это ты кричал, что, мол, не надо нам ни еды, ни питья брать, что самобранка все нам и так доставит.
— А мы что, и для лошадей корма не взяли? — удивленно оглянулся Добрыня.
— Не взяли, — подтвердила Алена.
— Как же так? — сокрушенно всплеснул руками Илья Муромец. — Это я, старый, во всем виноват. Надо было приглядеть за вами, не забыли ли чего. А я понадеялся…
— Да чего ж вы так, братцы, волнуетесь? — удивился Добрыня. — Я уж как-то раз такое пробовал. Ведь какая ей, скатерти, разница, человечья еда или конская?
И он, вынув самобранку из дорожного мешка, положил ее прямо на чахлую степную травку. Постучав по скатерти пальцем, заказал:
— Ведро чистой воды… Развернись!
Самобранка развернулась. Пахнуло озоном, и на ней появилось деревянное ведро с водой.
— Ну вот! Я же вам говорил! — радостно всплеснул руками Добрыня и понес ведро своему Бурке.
Потом Добрыня заказал еще по ведру воды для остальных лошадей. Хотел еще заказать и мешок яровчатой пшеницы, но потом передумал:
— Вот, как сами на обед остановимся, так спрошу у ней и корму лошадиного.
— Коли витязи промеж себя поспорили, в поединке честном спор решается. Но война — такая штука сложная… Ну, как враг не захочет по честному? Ну а нам одолеть его надобно. Как же мы тогда без луков управимся? Убежит ведь, сабака басурманская, — это Алеша снова вступил в спор с Гавейном.
— С врагом, который боится выйти с рыцарем на поединок, и драться недостойно рыцаря. Какая слава будет от победы над трусом?
— Интересно у вас там на западе, — усмехнулся Добрыня. — Ну а ежели победить мне очень надобно?
— Если для достижения победы применялись недостойные методы, то в победе этой никакой чести нет, — невозмутимо ответил Гавейн.
— Да на кой хрен мне эта честь? Мне врага одолеть надо! — начал закипать Добрыня.
— Да зачем же его одолевать, если в том никакой чести нет? — удивился Гавейн.
— По твоему что же получается? Черномору я не мог стрельнуть в бороду, потому что в том какой-то чести нет?! Да плевал я на честь такую глупую. Я спасал своего друга верного, да служил государю Владимиру, защищал свою землю-матушку! А без лука я что? Как бы справился?
— В кого ты стрелял? — ошарашенно уставился на него находившийся рядом со спорщиками Ивэйн. — В нашего благодетеля? В доброго волшебника Блэкмора?!
Сердце у Алены екнуло: «Ну все. Вот Добрыня и проговорился. И зачем мы вообще этих рыцарей с собой взяли в дорогу?!»