"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31

В оставленной урмаком комнате слышались звуки сражения – гвардейцы и маги Датныока прорвались-таки в комнату. Миссел, судя по звукам, орудовал мечом, защищая окно.

Темьян карабкался по стене, не сводя взгляда со ската крыши, и представлял, как клейкая паучья нить вылетает из его пупка и надежно крепится к черепице[1]. Если бы он мог обернуться Пауком, крепкая, гибкая паутина уже одним махом взметнула бы его на крышу. Но ошейник надежно тормозил способности оборотня, хотя погасить их полностью все же не смог. Организм урмака не сумел выработать нужный белок, который, застывая на воздухе, превращался в пресловутые паучьи нити. Но разуму Темьяна удалось создать астральную веревку, которая и помогла ему преодолеть препятствие.

Миг дикого сосредоточения – и урмак, припав на все конечности, оказался на покатой крыше.

Оставшись внешне человеком, Темьян сумел получить некоторые качества Паука, в частности астральные восемь глаз, позволяющие существенно расширить обзор. Он видел все, что происходит за спиной, впереди и по бокам.

Впрочем, ощущения были другими, нежели как если бы Темьян действительно смотрел глазами. Информация поступала в мозг отрывистыми образами, четкими, рельефными тенями. Урмак не смог бы описать цвет предметов, их структуру. Пользуясь паучьим зрением, он не отличал дерево от металла, камень от песка, жидкое от твердого. Только живое от неживого. Но для Паука это и было главным.

Неживое делилось на опасное и безопасное, а живое – на добычу и охотника. Только эти четыре категории имели для Паука смысл.

Оказавшись на крыше, Темьян затылком уловил какое-то движение. Глаза Паука безошибочно определили: добыча! Опасность и добыча!

Резко повернув голову, урмак увидел на площадке возле печной трубы стрелка с арбалетом, который торопливо целился в него.

До арбалетчика было шагов шесть-семь вверх по достаточно крутому наклону крыши. Темьян по-прежнему стоял на четвереньках вполоборота к стрелку.

Палец арбалетчика уже нажимал на спуск, когда урмак взвился вперед и вверх в немыслимом паучьем прыжке[2], разворачиваясь прямо в воздухе. Одним скачком преодолев все расстояние, он сбил арбалетчика с ног и резким поворотом рук сломал ему шею.

Вид поверженной добычи вырвал из его уст глухое рычание и желание вцепиться в теплую человеческую плоть, чтобы, по обычаям урмаков, испробовать горячей крови. Но человеческое начало, подпитываемое розовым нефритом, возобладало, погасив позыв.

Темьян с досадой покрутил головой – невозможность полного перевоплощения очень утомляла и вызывала сильное раздражение.

На крыше появился Миссел. Окинув взглядом труп и стоящего рядом на четвереньках урмака, он сразу все понял и сочувственно сказал:

– Тебе необходимо сделать хоть глоток, парень. Иначе, сдерживаясь, ты рано или поздно сойдешь с ума.

Темьян поморщился, понимая, что волшебник прав. Если урмак не прибегал к вариации, он мог годами жить, не нуждаясь в человеческой крови. Но, принимая личину Зверя и обретая его силу, обязан был следовать до конца образу хищника, то есть пить кровь убитой добычи.

Темьян еще раз посмотрел на труп и понял, что нет, не сможет. Не сейчас.

– В следующий раз обязательно, – пообещал себе и магу урмак.

Миссел увидел арбалет и обрадовался:

– Темьян, ты умеешь им пользоваться?

– Умею, но стреляю не очень метко.

– Все равно возьми с собой.

Темьян снял колчан с плеча убитого и забросил себе за спину. Затем поднял арбалет, оттянул тетиву и зацепил за наводящую планку, вложил стрелу и защелкнул спуск. Арбалет был готов к работе.

Они побежали по крыше в сторону соседнего дома. Здание оказалось выше на целый этаж, но, подсаживая и помогая друг другу, они забрались без особых усилий.

Миновали еще несколько домов. Пару раз Темьян разряжал арбалет в появляющиеся на соседних крышах темные силуэты в сине-коричневых плащах. Одного из врагов, внезапно выскочившего из-за печной трубы, зарубил мечом Миссел.

По крышам они добежали до перекрестка. Миссел глянул вниз с высоты пятиэтажного дома и обернулся к Темьяну:

– Нам бы перебраться через улицу, тогда они точно потеряют наш след. Ты сможешь сделать такой огромный прыжок?

Темьян смерил расстояние до следующего дома – шагов двадцать, не меньше. Хотя здание ниже на целый этаж, и это несколько облегчает задачу.

Урмак прислушался к себе. В нем все еще бурлила «паучья кровь», требуя превращения, но нефритовый ошейник сдерживал ее. Темьян еще раз прикинул расстояние, и Паук в нем сказал: «Плевое дело!»

Темьян решился.

– Я прыгну, только арбалет мне станет мешать, – извиняющимся тоном сказал он.

– Давай его мне. И все остальное тоже: колчан, меч. Да, сними куртку и ботинки… Ага… Ботинки ты уже снял, молодец.

Урмак поспешно сбросил все лишнее. Попробовал еще глубже погрузиться в образ Паука. На всякий случай приготовился метнуть астральную паутину и побежал вниз по наклону крыши. У самого края он резко, по-паучьи, повысил кровяное давление в мышцах и, мощным толчком выпрямив ноги, сделал прыжок [1] .

Темьян не долетел шага три, не больше. Его организм сделал невозможное – в последний момент сумел-таки выкинуть спасительную паучью нить [2] , которая успела зацепиться за стену и приостановила падение. Притянутый паутиной к стене дома, Темьян больно стукнулся о камень, но из последних сил сумел оттолкнуться и забраться на крышу. С трудом он встал на скользкий скат. Ноги у него дрожали.

1

Пауки способны прыгать на расстояние, вдесятеро превышающее их собственную длину. В момент прыжка – разгибания конечностей – у них резко, иногда на 0,5 атмосферы подскакивает кровяное давление. Кровь наполняет паучьи конечности, и они с силой разгибаются, толкая паука вперед и вверх

2

Паучья нить и в самом деле обладает невероятной прочностью, она раз в шесть прочнее натурального шелка, и в четыре раза – нейлона

Организм урмака, истощенный колоссальными усилиями в борьбе с нефритовым ошейником, пребывал на грани. Темьян уже перешел ту черту, за которой обычное возвращение к человеку становилось невозможным. «Паучья кровь» все еще кипела в жилах, требуя либо довершить вариацию, либо закончить обряд с помощью крови. Сделать первое мешал ошейник. Для второго требовалась добыча.

Миссел благополучно совершил прыжок, приземлился на скат крыши рядом с урмаком, посмотрел на трясущегося, словно в лихорадке, Темьяна, и озабоченно покачал головой:

– Плохо дело, парень. Ты погрузился в образ Паука слишком глубоко и теперь не можешь выйти, да?

Темьян кивнул, клацая зубами. Говорить он не мог.

– Ладно, – сказал Миссел, – быстро одевайся, и двигаем дальше.

Темьян взялся за куртку, но никак не мог попасть в рукава трясущимися руками. Его лоб покрывала испарина, а сердце временами почти останавливалось.

Миссел молча стоял рядом и смотрел на него.

Наконец Темьян справился с курткой и башмаками, действуя практически одной рукой – вторая, поврежденная вражескими магами, периодически полностью теряла чувствительность.