"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29

Просто русские всегда помнили, с кем говорили, и не верили сэрам ни на грош. Но это так, фоном, любые слова в глаза англичанам божья роса, а по документам всё так и есть.

Однако сэры уже попали в положение, когда им стало сильно не до понтов. Они сами предложили советам координацию действий без каких-либо обязательств.

Англичанам, например, давно очень нравится Северный флот Гардарики, его корабли могут базироваться в Британии и помогать в защите портов Дании. У обеих стран вызывают беспокойство немецкие линкоры «Бисмарк» и «Тирпиц». Англичан они беспокоят больше, но ведь линкоры могут прийти в Северное море.

Ещё Британия дала убежище кое-каким русским, у некоторых осталось подданство Гардарики. Речи о выдаче и быть не может, но англичане с удовольствием помогут им осуществить патриотический порыв. Ну, а коли патриотизма не обнаружится, можно поговорить и о выдаче…

В общем, к Серёже Жучирину пришли люди из разведки. Он маг и любит Родину, вот добрая Англия ему готова помочь пройти краткие шпионские курсы и переправить в тыл врага.

Сергей честно говорил англичанам, что он боится и не хочет, на что ему сказали всё это повторить в Москве следователям, а их дело только предложить патриоту помощь.

Господин Жучирин решил, что и в Европе маг не пропадёт, и согласился. В закрытом уже замке ему сказали, что готовят его не просто для диверсий и героической гибели, а для контакта с нелегальной группой боярина Андрея Пермякова — ну, а потом диверсии и далее по списку.

Три недели Сергей с ещё двумя бедолагами плыл в закрытой каюте на британском эсминце из Англии, через Гибралтар и всё Средиземное море в порт Бизантии. Там их приняли представители разведки Британии, и на автобусе через всю страну привезли к границе Болгарии.

Просто за взятку они окажутся в Европейском Союзе. Сергей как маг мог бы там и потеряться до конца своих дней, но он проведёт группу через Болгарию, Румынию, Венгрию и Чехословакию в Германию. Чтобы посмотреть Андрюше в глаза и спросить, как ему живётся.

* * *

Кстати, о группах. Вся группа Дитриха получила повестки. Ребята имели дипломы о высшем образовании и некоторые даже были магами, их разобрали порученцами и секретарями в тыловые службы. Только доцент и сильнейший в группе маг Дитрих отправился на фронт.

Никто не думал поручить ему винтовку, таких психопатов мало и в немецкой армии. Страшному Дитриху за учёную степень дали погоны лейтенанта, а за знание русского языка определили в штаб егерского полка работать с пленными — их ожидалось очень много.

Поцеловал он Мари на перроне, пообещал вести себя хорошо и быстро возвращаться, и залез в штабной вагон. Новые сослуживцы очень его попросили сесть вон там и смотреть в окно, а когда оборачивается, предупреждать.

Вместе с полком он вступил на землю Гардарики. Через две недели его повысили до обер-лейтенанта и перевели в штаб дивизии, а затем он занял капитанскую должность при штабе армии.

На столь стремительный карьерный взлёт, конечно, повлияли его магические способности и образованность! И ещё немножко тот факт, что пленные русские в полку почти не встречались, а в дивизии он допросил двоих сельских парней.

Зато в штабе армии он смог себя проявить. Господин Шепард не считал русских тупыми животными и несильно этим отличался от офицеров. Те, ухмыляясь, помалкивали, в штабе одни партийные функционеры громко высказывались о русских.

Только не подумайте, что Дитрих с кем-нибудь пытался подружиться. Да, он носил офицерский мундир, но «Парабеллум» ему дали без патронов, чтоб ненароком никого не застрелил, и офицеры даже на допросах старались смотреть на пленных, а не на переводчика.

Ему как магу никто не мог врать, и Дитрих честно отрабатывал своё жалование, которое большей частью он отправлял Мари — ему хватало офицерского пайка. Но ему не хватало рамок допроса, он пытался разговорить русских на общие темы. Дитрих продолжал исследования.

Не, он честно ненавидел русских, отчасти по привычке, отчасти как противника. Но только пленные его жалели и, кривя разбитые лица, иногда говорили:

— Как ты такой живёшь-то, господи!

Дитрих считал это обнадёживающим признаком и пытался вывести русских на разговор. Его как исследователя интересовало отношение русских к Родине, к Гардарике, и видят ли они между ними разницу. Чаще всего ему говорили:

— Иди в жопу, — и на этом допрос можно было заканчивать.

На втором месте был ответ:

— Потому что берёзки, — и на этом допрос тоже можно закончить, ибо на просьбу развернуть идею пленные переходили к первому пункту.

Пару раз Дитрих получал очень искренние, развёрнутые ответы. Но из дальнейших расспросов выяснилось, что пленные русскими себя не считали. Причём, исследователь Дитрих понял, что «считали» тут ключевое слово. Его спокойно посылали в задницу и чисто монголоидные люди. На чистом русском.

В военные вопросы Дитрих не вдавался. Просто по пополнению, что регулярно принимала армия, иногда даже от вида штабных офицеров он догадывался, что дела идут не очень хорошо. Лица офицеры носили серьёзные и порой они менялись — то есть приходили новые люди.

Армия его шла на Москву, и херр Шепард всё больше сомневался, что побывает там в этом году. Из штабных разговоров он понял, что всё направление опасается удара с Русского Севера.

Эту проблему должен был решить флот Германии, но раз уж так получилось, к берегам Балтики лучше не приближаться. Пока преждевременно брать Новгород и идти дальше на север. Вот после взятия Москвы…

То есть не в этом году, как ещё летом думал Дитрих. Он регулярно получал от Мари длинные письма, в которых она сообщала, что как жена офицера нашла место официантки в хорошем заведении для партийных и с деньгами.

Дитрих за неё радовался и писал, что, кажется, война в этом году не закончится. А она попросила больше так никому не говорить, а то к ней уже приходили пока с предупреждениями.

И вот сообщили, что Европа взяла Кай-ёв! Из радио и газет лилось ликование с восторгами, а лица офицеров в штабе ни разу не улыбнулись, как будто это вражеские офицеры. Дитрих чувствовал, что ситуация грозит неприятностями и ещё больше переживал за Мари.

А немного времени спустя его впервые вызвали прямо к командующему! Дитрих вошёл в кабинет и представился. Пухлый, седой старик с мохнатыми бакенбардами и в генеральском мундире натужно закашлялся. Впрочем, херр Шепард уже привык к такой реакции и воззрился на господина средних лет в штатском костюме.

— Херр Вебер, журналист Фурцайтунг нихт, — представился он. — С разрешения вашего командующего я хотел бы побеседовать с вами в его присутствии…

— Идите… оба… куда-нибудь, — сквозь кашель прохрипел генерал.