"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Так нет среди песен «Катюши». И «Танкистов» нет. Ну, представьте себе Россию, в которой не было революций и Гражданской войны. Ёлки, даже до них всё происходило иначе! Не получается представить? Тогда нужно слушать те пластинки.
Общее, конечно же, есть, это трудно объяснить словами. Любая из известных тут песен могла стать хитом в моём мире. Ясно, что придумали песни русские и для русских. И только песни показывают, как отличаются местные русские от того же меня.
Это как с войной. С виду всё то же самое — мы долго едем и много стреляем. А, по сути, я всё время о ней думаю, и всегда неправильно.
Вот как я думал в самом начале? Целый полк одних кадетов — явная дурость и истерика. Четверть состава маги и всех в одну часть! Ну, дурость же! Или истерика!
Однако, где истерика и дурость, там поражения и потери, а этого в упор не наблюдалось. Наш глупый полк с перепугу постоянно жёг европейцев и давил их гусеницами.
У пехоты с артиллерией похожая ситуация. Просто пехота в обороне теряет втрое меньше солдат, а в нашем случае к обороне реально готовились. Противник регулярно лез на минные поля, в огневые засады, неожиданно налетал на кинжальный огонь пулемётов.
Да, у Европы было больше солдат, но у нас столько же или больше пулемётов, противотанковых пушек и ружей, снайперов и сапёров. И все войска прикрыты огнём зениток — большая часть вражеских бомбардировщиков потеряна от огня с земли.
В авиации вообще случились чудеса. Трусливые и тупые животные так вломили просвещённым европейцам, что те после внезапного удара до сих пор не могут собрать выбитые зубы поломанными пальцами.
Немецкие пикировщики все сожгли, теперь особо важные объекты нужно штурмовать истребителями, которые для того не предназначены. Такие попытки приводят к большим потерям при очень сомнительном результате.
А у нас на фронте массово работают устаревшие бипланы, чистая истерика. Вот европеец потешался над «рус-фанер»! Но их очень много для истерики. Самое сложное там пилот и двигатель, остальное дерево и фанера. И с каждого падает по 50 кг полезной нагрузки. За ночь самолёты делают по 10-ть вылетов — просто невозможно спать.
Летают они у земли, огибая рельеф местности. Так истребители монопланы, или сваливаются на таких низких скоростях, или врезаются в элементы рельефа. И нельзя «мессерам» за ними вволю гоняться — сам для русских «охотников» станешь дичью. Прямо не знают уже европейцы, что делать с русской глупостью.
Пусть большинство огневых задач решается артиллерией. Неприятель выставил в три раза больше полевых пушек, но одно дело, когда кроешь по окопам, часто уже пустым, другое по засечённым целям. Например, по позициям артиллерии. А ведь враг первые недели и не думал прятать пушки — тупые и трусливые русские должны разбежаться.
А мы и бежали! Никто не цеплялся за рубежи «до последнего», не гнали бойцов на пулемёты, ради «безымянных высоток». Главным выразителем этого подхода стало оставление Кай-ёва.
Может, случайно собралось в выступе много войск, Гардарика только распорядилась ситуацией. Совет бросил кадетов против танковой лавины с севера. Чистая истерика!
Но ведь в Совете не сомневались, что мы спалим множество врагов, полк с начала войны только это и делал. Южная группировка наших могла спокойно отражать натиск, не отвлекаясь на возможный удар сзади.
И ведь враг поверил в истерику! Верил, пока зубы не посыпались от «истерических» операций русских.
Теперь даже до европейцев дошло, что никакой истерики в действиях Гардарики с самого начала и близко не лежало.Европа просто очень хотела в истерику верить, и Гардарика ей грамотно помогала. Армия и народ Гардарики искренне верили, что руководство у них… э… реагирует на обстоятельства. Да я сам всю дорогу убивал европейцев и честно думал, что это истерика такая была.
Кстати, народ думает по-прежнему, но я же умный. Понял, что руководство у нас тоже умное, и спрашиваю себя, что же теперь. Европа в глупость русских больше не верит, нужно придумывать что-то другое.
И не выигрываются войны одной обороной. Отдали же врагу кучу территории, и он, кроме прочего, перерезал сообщение север-юг. Громадные земли на северо-западе снабжаются по одной железнодорожной ветке, и противник даже не рвётся её совсем обрезать.
Сейчас он должен наращивать давление на Новгород, ему это намного выгоднее из-за логистики. Пусть к берегу Балтийского моря лучше не подходить из-за действий нашего флота, европеец может взять восточнее.
А на других театрах, где у него нет преимущества в доставке средств, нужно только изображать активность. Гардарика просто обязана перейти к большим операциям! Нужно возвращать территории!
И тут уже в Московском княжестве такие мы. Выжили в неравном бою, заставили неприятеля отступить. Сформировали отдельную роту, самая насыщенная магами часть. Ставь нас на острие ударов!
Ага, три раза. Лично я не заметил никакой подготовки прорывов, всё то же планомерное наращивание сил. Наша рота бессчетное количество раз участвует в отражении вражеских атак и поддерживает свои атаки. Так же кочуем, только не полком по всему фронту, а ротой в пределах армии.
Магов ещё не теряли, но не-магами и новыми машинами пополняемся регулярно. Как на работу, раз в неделю заходим в маленькие русские городки.
Я общаюсь с журналистами, потом иду в школы за новыми задачами. И, конечно, получаю письма из дома. Катя передаёт от всех приветы, пишет, как за меня переживают, и прикладывает Светин пальчик. А Миланья потом добавляет бытовых подробностей.
Сам понимаю, что это глупость, но я ведь на самом деле стал ротным командиром! Вообще-то, быть ротным меня в Корпусе не учили — ещё не проходили, или оно не входит в избранное мной техническое направление. Потому просто масштабирую.
Командиру танка очень нужна уверенность в технике и, особенно, в своём экипаже. У меня просто прибавилось танков и экипажей. Пусть у танков есть свои командиры, и они хотят жить, двойной контроль лучше простого, и должен же ротный командир чем-то заниматься.
Постоянно лазить по экипажам и стоять у парней над душой мне некогда, и это точно глупость — жить я тоже хочу и уделяю своему экипажу самое большее внимание. Раньше меня не волновало, с кем я в роте, мой интерес ограничивался солдатами своего взвода. Теперь же я стал ротным, и к своим ребятам отношусь иначе, используя все официальные поводы сунуть нос.
Запомнил всех и продолжаю изучение. Перед боем собираю командиров и доношу лично приказ. Смотрю в глаза, стараюсь их понять, прямо пытаюсь влезть в их шкуры. После боя сам обхожу взводы…