"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Одним таким вечером она перечеркнула всю свою жизнь. Если это всплывёт наружу, естественно.
Медленно Катэрия села на Гранте, который был таким же голым, как и она, только с повязкой на глазах. Сначала она смутилась, рефлекторно прикрыв грудь, но… опустила руки. Грант всё равно ничего не видел. Но, наверное, чувствовал, как чувствует и она…
Что ей что-то упирается снизу.
— Доброе утро, Грант… — Катэрия медленно встала с него, лицезря, как её товарищ проснулся.
— Доброе… — просипел он.
Катэрия стояла перед ним абсолютно голой во всей той красе, которой
— Грант, — серьёзным тоном произнесла Катэрия, решив сразу расставить важные моменты по местам.
— Да, Катэрия. Хочешь поговорить о вчерашнем? — поднял он на её голос голову.
— Я предлагаю поступить как взрослые люди.
— И как же они поступают? — нахмурился Грант.
— Сделаем вид, что ничего не было…
Я живу в этом мире ещё очень мало, но предложение просто сделать вид, что ничего не произошло, было сильным. Вот так просто закрыть глаза на произошедшее. Что ж, иного варианта я тоже не видел. Естественно, я предупредил о последствиях такой ночи, но Катэрия заверила меня, что предпримет все необходимые меры.
— А твоё лекарство может сделать меня прежней? — слегка глухо спросила Катэрия.
— Прежней — это какой? — я не сразу понял, о чём речь.
— Девственницей.
Я серьёзно задумался над вопросом.
— Думаю, может, если рана свежая. Если там надо срастить что-то. Полностью он не восстановит. И время. Зависит от времени. Не позже четырёх часов.
— Это плохо… — протянула она.
Самым обидным в ситуации было то, что я ничего не помнил. Нет, я помнил досконально, что произошло и как. Но я не помнил ощущений. Не помнил, что чувствовал в этот момент, что испытывал, какие эмоции были. Просто будто посмотрел видеосъёмку с собой со стороны.
Ещё одна проблема — ересь во мне. Грязная мразь, которая трусливо затаилась и помалкивает там внутри меня.
Не, ну чего сразу обзываться? Я вот за вами, детишками приглядывал, чтобы никто не потревожил.
Не лги, тварь. В такие моменты твоя пасть, как канализационная труба, из которой льются помои, а здесь ни одного комментария грязного не было.
Ну… я решил не отвлекать.
Выкинешь какой-нибудь фокус, мои мозги вылетят через затылок вместе с твоими. Я предупредил, ересь.
Да ладно, тише ты, тише, я понял.
Понял он…
Да, я испытывал злость на грани с яростью, когда общался с Тенью. Просто удивительно всё складывается. Я знаю, что это всё выглядит как случайности, но хаос имеет привычки плести свои интриги, сшивая их из вот таких случайностей. Там одно, там другое и получаем результат, который играет на руку только хаосу. Поэтому надо держать уши востро.
Зрение — это была ещё одна проблема. Настал тот момент, когда станет ясно, Катэрия покалечила меня безвозвратно или ещё есть шансы.
Я лежал головой на её коленях, пока она осторожно снимала с меня бинты.
—
Можешь осторожно открывать глаза, — произнесла Катэрия, и я послушно разомкнул веки.Но…
— Видишь что-нибудь? — поинтересовалась она.
Честно признаться, в этот момент я почувствовал холод, который пробрал меня изнутри.
— Всё как через туман.
Я видел лишь смутные очертания. Я видел склонившуюся надо мной Катэрию, но она была как через матовое стекло. Я видел очертания кабины челнока, видел свет, тени, зелень за окном, но всё это было только размытые пятна, которые давали лишь общее представление об окружении.
Почти слеп, иначе говоря.
— Так… ляг, — Катэрия положила голову обратно себе на ноги и, судя по всему, склонилась надо мной. — У тебя как плёнка на глазах.
— Плёнка?
— Не дёргайся.
Катэрия осторожно раздвинула веки и пальцами полезла мне прямо в глаз. Больно не было, просто неприятно. Однако это того стоило, так как после нехитрых манипуляций я стал видеть гораздо лучше.
Теперь всё стало гораздо чётче. Я мог различить кресла, аппаратуру, штурвал, деревья за стеклом, однако чем дальше они находились, тем расплывчатее становились. Так, например, лицо Катэрии над собой я мог разглядеть очень хорошо до мельчайших подробностей, но кнопки, лампочки и тумблеры на приборной панели уже расплывались, превращаясь просто в пятна.
Иначе говоря, зрение было, но уже не идеальное.
— Так лучше? — поинтересовалась Катэрия.
— У меня зрение ухудшилось, — сел я оглядываясь.
— Сильно?
— Я вижу, допустим, тебя хорошо, но уже на приборной панели деталей разглядеть не могу: тумблеров, кнопок, датчиков. Хотя жёлтую надпись даже отсюда всё же увижу, думаю.
Катэрия нахмурилась, но ничего по этому поводу не сказала.
Но со зрением вышло очень плохо. Нет, могло быть хуже, однако и ничего хорошего в сложившейся ситуации нет. С одной стороны, я его не потерял. С другой, этого могло бы и не быть. Придётся носить очки или, если здесь есть такая возможность, проводить операцию, чтобы восстановить его.
Ладно, главное, что я теперь пусть и плохо, но видел, а остальное было второстепенно.
Поэтому следующим, чем я занялся, был бензопровод у четвёртого двигателя. Здесь проблем особых не возникло. Да, надо было лезть и всё откручивать, однако, с другой стороны, в этом не было ничего сложного. И пока я возился, Катэрия стояла и прикрывала меня, оглядывая лес.
— Тебе нужна помощь? — поинтересовалась она, когда я закончил внутри челнока и теперь забрался к двигателю снаружи, чтобы прикрепить второй конец патрубка.
— Нет, это слишком опасно, — прокряхтел я, копошась внутри. — Лучше стой там и охраняй.
— Не беспокойся за меня, я…
— Катэрия, — я обернулся к девушке. — Дело в том, что я беспокоюсь отнюдь не за тебя. Мне за себя боязно.
Надо было видеть лицо Катэрии в этот момент. Она недовольно скрестила руки на груди, скособочившись на одну сторону и глядя на меня недовольным взглядом. Ей не хватало лишь надуть щёки, но, кажется, она и это сделала немного.
— Ты не на меня смотри, а на лес, — полез я обратно.