"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Это всё яд, а противоядие неизвестно. Давай опять смерим температуру.
Когда измерила, то улыбнулась: – Уже лучше, снизилась до тридцати восьми. Врачи думают, что твой организм справится. Вот, попей бульона.
Налив чашку из термоса, бережно приподняла голову Метельского и держала, пока он не выпил.
– Вот и хорошо. Пока лежи отдыхай, а я узнаю, где нас разместят. Тебя Гедеон беспокоить не будет.
Ушла. Метельский снова задремал: он стоял на пепельно-серой поверхности и кого-то ждал. Башни замка возносились над ним в темное небо. С обеих сторон от стен тянулись какие-то котлованы… Его потрясли за плечо, и он открыл глаза.
– Нам выделили отель возле вокзала, –
«Зачем, я сам…» – запротестовал Метельский.
Но Хельга не хотела и слушать, появились двое в шортах и футболках (на груди неизбежная собака с факелом в зубах), подхватили Метельского под руки и почти вынесли из вагона. На перроне Метельский все-таки вырвался и заявил, что пойдет сам, только пусть помогут с вещами. Действительно, пошел довольно бодро, но от жары покрылся липким потом и скоро устал. К счастью, отель был недалеко. В номере Хельга уложила Метельского на широкую кровать, придвинула кувшин с водой и отправилась на общее собрание.
– Тебе вроде лучше, а отец Себастьян будет давать вводную, – сказала она. – Потом перескажу.
Прогулка утомила Метельского, и он задремал снова… Теперь он стоял у ворот замка, и две фигуры в сером открывали массивные створки. Внутри было темно и оттуда струился холод, обволакивая тело ледяными пеленами. Понемногу темнота сгустилась в некую фигуру… женская, с ладонью поднятой в знак запрета – опять Герда! По замку пробежало содрогание, и он начал осыпаться черными хлопьями. Метельский очнулся: он в гостиничном номере, все тело горит, а возле постели тенью сидит Герда.
– Тебя все-таки затягивает в Темный чертог, – сказала она, – как и меня когда-то. Ты пока не стал призраком, но яд воздействует прямо на твой мозг, и до этого недалеко. А чертог стал еще опаснее, его трехмерная часть более не существует в вашем мире и переместилась в другой, откуда нет возврата.
Метельский попробовал заговорить, однако из горла вырвался только хрип.
– Плохо дело, – покачала головой Герда, – скоро голосовые связки парализует. Слушай, Лон, ты хочешь пожить? Или уж сразу к нам?
– Хельга думает… что мне уже лучше, – на этот раз удалось заговорить.
– Кратковременный всплеск энергии, организм пытается бороться. Но твоя защитная сеть крайне ослаблена. Даже если не умрешь, тобой овладеют темные сущности. Помнишь Петербург?
– А… там тоже была ты?
– Видно, судьба мне возиться с мужиками. Ну, сама выбрала быть нянькой.
Тело словно растворяется в невидимом огне, и опять темнеет вокруг.
– Ты… можешь помочь?
– Попытаюсь, не хочу обманывать ожидания госпожи Элизы. Но тебе может не понравиться… Хотя наоборот, скорее понравится. А вот жене точно нет. Тебе надо лечь со мной.
– Что? – вместо смеха у Метельского вырывается кудахтанье. – Я сейчас… слабее мышонка.
– Да, энергия утекает. Но твое тело купается в океане энергии, только нужен проводник. А это я. Принимая условия договора, я не знала, что он иногда будет подразумевать секс. Но это глубже, чем секс, хотя меньше, чем любовь. И это глубже, чем любовь – такого единения вы с женой достигнете только в новом эоне.
– А?..
– Теперь помолчи. Пересиль слабость и разденься. Я не могу справиться с твоей одеждой, а вот мое тело может наполнить твое целиком. Знай, что ты можешь умереть. Совпадают энергетические центры двух тел, и твои угасают, но через мои будет вливаться энергия огненного мира. Это почти как танец в Огненном
цветке, только там есть и соприкосновение с Наивысшим… Вставай!Метельский с трудом сполз на пол. С еще большим трудом, упираясь ладонями в скользкий пол, встал на колени. Подняться на ноги казалось невозможным: его мотало так, что пришлось опираться о стену, а пот заливал глаза. Хорошо, что был только в пижаме и трусах – содрал их, мокрые насквозь, и стоял, покачиваясь. Герда уже оказалась в постели, нагая.
– Моя одежда только видимость, – сказала она. – Ложись прямо на меня, нам не до любовных игр.
Он хотел лечь аккуратно, опираясь на руки, но они подвели, и рухнул на постель, задев боком Герду. Какой может быть секс, тело не слушается, а пенис дряблый и сморщенный, как стручок? Герда обхватила Метельского руками (его словно ударило током!) и повлекла на себя…
Всё странно: ощущаются груди, живот и бедра женщины, но будто тают под ним. Видны зеленые, переходящие в чернь глаза, они ближе и ближе – и вот их уже не видно. Он лежит будто не на женщине, а на жемчужной пелене облаков, но женщина никуда не делась: вокруг ног смыкаются ее бедра.
Где-то в глубине облаков громыхает гром. Однако молния ударяет не там, а простреливает копчик и лобок Метельского. Он кричит от неистовой боли прямо в чьи-то раскрытые губы. Еще удар грома, и молния пронизывает его пенис. В этот раз Метельский хрипло стонет – тот разбухает как огненное копье, и это мучительно.
«Войди в меня», – слышен чей-то шепот.
Он скользит в нежную прохладу, удивительное чувство полноты и завершенности. Обостряются все чувства: он обнимает женщину, они сплетены воедино и плавно вращаются, а вокруг возникает будто жемчужная раковина. Вращение становится все быстрее, бедра женщины стискивают все крепче… и вдруг живот вспыхивает пламенем – сначала низ, потом верх, – и горячая пульсация проходит сквозь тело.
Теперь они висят неподвижно, только жемчужные стенки раковины будто дышат, а в груди становится все теплее. Метельский весь истекает нежностью, и такая же нежность изливается в него из женщины. Только разве это он и она – они уже единое целое! Тепло достигает шеи, ключицы прямо горят. Створки раковины открываются. Как прекрасно вокруг: жемчужные облака купаются в мягком свете, и в провалах меж ними проступают фантастические цветы, не космические ли это туманности? Невероятной ясностью наполняется голова. Кажется, он может видеть всю Землю, любого мужчину и любую женщину… но ему нужна только одна. Чтобы вечно парить вдвоем в жемчужном сиянии.
Глухо, издалека, ему отвечает гром.
Он очнулся. В ушах еще звучали последние слова Герды, но ее самой уже не было. Было покойно и радостно: он словно побывал в раю, не осталось и тени недомогания. Стукнула дверь, загорелся свет – пришла Хельга.
– Уже вечер, – сказала она. – Нас прямо замучили. Ты как?
Стало неловко, не рассказывать же?..
– Как будто ничего.
– Это хорошо, а то я вся извелась. Что-то неладное с другими, в кого попал яд. Вроде идут на поправку, и вдруг впадают в ступор. Нам сообщили, что двое умерли. Отдохну-ка я немного, а потом приму душ.
Сняв майку и шорты, она откинула простыню и застыла.
– Милый, у тебя был эротический сон? Постель надо перестилать. И лежишь голый, а вроде оставляла тебя в пижаме. Может, пока меня не было, трахал девочку по вызову?.. Не похоже, глаза сияют, а были бы виноватые… Слушай, это не твоя призрачная подруга? Улучила момент, да и соблазнила мужика. А еще говорила, что нематериальная.
И как только женщины всё узнают? Но врать не хочется.
– Она сказала, что только это меня вылечит…