"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

— Я сама, — указала она на себя ладонью. — Смертельное оружие!

— Хорошая отсылка, — прокомментировал я.

— Отсылка куда? — не поняла она.

— Не важно, — покачал головой и перешел на язык жестов — учебник впитан еще вчера, а кистью и пальцами левой руки двигать я могу. — «На языке глухонемых разговариваешь?»

«А ты как думаешь?» — прожестикулировала она и показала язык.

— Большая молодец! — от всей души похвалил ее я. — Бери папку, планшет, новенькую французскую ручку, бумагу и пошли расследовать «Глухое дело»!

— Сережа… — поскучнела она.

— Согласовать, да, — не обиделся я. — Согласовывай, конечно.

— Хорошо! — улыбнулась она и пошла к телефону, чтобы вернуться через пару минут и процитировать деда Пашу. — «Засиделся пацан, пусть пробздится».

— Хороший дед на вес золота! — оценил я. — Пошли?

— Пошли, мне тоже скучно, — кивнула она и спохватилась. — Не с тобой, а… — с виноватой миной развела руками.

— Мало адреналина, — кивнул я. — Я понимаю.

— Угу! — с улыбкой кивнула она и собрала все нужное в сумочку.

Перед выходом Вилка завязала мне шнурки, помогла застегнуть ветровку и спросила:

— Ты же понимаешь, что у тебя нет полномочий, а моей «корочки» хватит только на нижнее звено?

— Какие такие «полномочия»? — широко улыбнулся я. — Я же главный пионер Советского союза!

Виталина рассмеялась, и мы вышли в теплый, пахнущий оживающими деревьями солнечный день.

— Что ты скажешь об использовании глухонемых в качестве членов преступной ячейки? — спросил я.

— «А зачем бы я по-твоему это учила?» — ответила она жестами.

— Не такая уж и редкость, — кивнул я. — Поехали Рыжего с уроков заберем.

— Даже так? — обидно заржала Виталина.

— Ну а как мы нужного человека найдем? Ходить и у всех спрашивать, глухой ли он? — укоризненно поднял я на нее бровь.

— Резонно, — признала она и предупредила. — Но, если что, за него я не в ответе.

— Да он просто пальцем ткнет и все, — успокоил ее я. — Я же не идиот ребенка подставлять.

Она иронично посмотрела на меня.

— Это уже не ново, я помню, что маленький. Это же временно? Сегодня с утра мерил — плюс один сантиметр за апрель! — поделился радостью довольный подросток. — И кроссовки немного жмут. Нормально, так даже лучше — не куплю новые, пока «Глухое дело» не будет раскрыто! — придал себе мотивации.

— Расти, Сережа, — с теплой улыбкой кивнула Виталина.

Сигнал принят!

Сходив в школу, минуту поговорил с Варварой Ильиничной, и она выдала мне «бери кого хочешь». Орден Героя соцтруда просто поразительно ускоряет дела! Напугав тридцатилетнего историка, постоял над душой у панически пытающегося собрать валящиеся с парты вещи Вовки, добыли его куртку у гардеробщицы, и я усадил информатора на заднее сиденье «Запорожца».

— Здрасте! — вежливо поздоровался он с Виталиной.

— Здравствуй! — приветливо отвесила она ему, втопила педаль и спросила вжавшегося в сиденье Вовку. — Это ты нехорошие картинки за пять рублей покупаешь?

Рыжий покраснел, но слабины не дал:

— Добывал агентурные сведения!

— Молодец какой! — улыбкой вогнала его в краску еще сильнее Вилка. — Узнать его сможешь?

— Смогу! — горячо закивал Вовка. — Он здоровый такой, мрачный.

— Хорошие приметы, — иронично похвалила его Виталина.

— Я вообще наблюдательный! — похвалился рыжий.

Так и добрались до Белорусского вокзала.

— Вон там он обычно стоит! — указал пальцем на арку дома Вовка.

Остановились рядом, выбрались, заглянули.

— Ага, он! — «шпионским» шепотом подтвердил информатор, указав на курящего беломорину черноусого высокого пузатого мужика лет за тридцать в сером плаще и кепке, стоящего под расцветающей у подъезда рябинкой.

— Просто образец подозрительности! — оценил я. — Благодарю за прекрасную работу, агент Рыжий!

— Служу Советскому Союзу! — шепотом козырнул Рыжий и посмурнел.

— Да, в машину, — мягко кивнул я ему.

— Ладно, — буркнул он и пошел к транспорту.

— Видел? — спросила Вилка.

— Реакцию базового пионера на тебя?

— Да.

— По сути тоже самое! — хохотнул я. — Стой тут, а я пойду куплю фоточку. Можно?

— Иди, — разрешила она и погладила на прощание по щеке.

Вдохновляет!

— Здравствуйте, дяденька! — обратился я к советскому торговцу порнухой.

Бывает же!

Щурящийся на солнышко дяденька не обратил на меня внимания.

Тьфу ты!

Помахал руками, он перевел взгляд на меня, и я не без смущения проделал совершенно однозначные движения рукой.

Ухмыльнувшись, дяденька кивнул и пугающе распахнул плащ.

Фух — одет в брюки и свитер, а на плаще в прозрачных карманах развешаны открытки.

— «Пять?»

Он кивнул.

Достал полтора десятка разных «моделей», отсчитал офигевшему мужику деньги и показал:

«Люблю я это дело!».

Продавец порнухи несовершеннолетним беззвучно гоготнул и показал мне большой палец.

— На удивление приятный мужик, — доложил я обхохатывающейся у выхода из арки Вилке.

Утерев слезинку, она показала мне большой палец и снова сложилась пополам, закрыв рукой сдавленно хохочущий рот.

— Я очень рад, что тебе весело, — улыбнулся я ей.

— Угу, я знаю, — шмыгнула носом она.

— Однако ситуация на самом деле страшная: подозрительный глухонемой человек торгует порнографией у всех на глазах в любых объемах. Причем качество — потрогай, — выдал Вилке открытку. — Фабричное!

— Большая фотолаборатория или сразу типография, — задумчиво кивнула она. — Пойдем допрашивать инвалида?

— Пойдем допрашивать инвалида, — согласно кивнул я. — А что поделать? Нам он не интересен, нам нужны те, кто выше. Ты его немножко попугай, а я предложу пять тыщ — пусть в Сочи едет, например.

— Это много! — «открыла» она мне глаза.

— Если сможешь сторговаться на меньшее без членовредительства — разницу отдам тебе, на оперативные расходы.

— А давай! — не стала стесняться Вилка, и на ходу вынимая красную корочку пошла к глухонемому.

— Дай позырить! — тихонько простонал Вовка сквозь опущенное заднее стекло.

Отдал ему открытки — ребенку же интересно! — и двинулся за Вилкой, активно жестикулирующей на порнографа:

«…яйца отрежу».

Мощно!

Бледный мужик прожестикулировал: