"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

— Ваши не тронем, но вот это надо пресекать, — ткнул пальцем в листочек с отдельно выписанными адресами «глухонемых» притонов. — Я понимаю, что дамы туда от материальной неустроенности по большей части идут, но закон есть закон. Я бы вообще публичные дома разрешил, пускай налоги платят и принудительно лечатся от нехороших болячек, но это — потом, а пока вызывайте, наверное, подкрепление — по притонам мы до завтрашнего дня проваландаемся, а я маме обещал не позже десяти дома быть.

Вилка с КГБшником заржали, и дядя Петя позвонил в Москву. Когда он закончил перечислять адреса и скачанную у студенток инфу, я смущенно опустил глаза в пол:

— Дядь Петь, вы — взрослый человек и целый полковник. Мне такое вам говорить не по рангу и вообще хамство, — вздохнув, поднял на него глаза. — Но мне же не придется пороть свои сапоги, как Суворову?

Интеллигентный КГБшник понял правильно, улыбнулся и аккуратно хлопнул меня по здоровому плечу:

— За дело душой болеть — это правильно. Но контору-то не обижай!

— Извините, — покаялся я. — Но я все равно буду звонить и проверять, как там оно вообще идет.

— Обязательно звони, — одобрил дядя Витя.

— На какие темы директора трясти? — спросил я.

Он же «экономический». Дядя Витя снисходительно объяснил и пригласил в кабинет хозяина и невысокую, пышную, нервно потеющую, завитую «химией» тетеньку лет пятидесяти в очках. Архетип: «Бухгалтер отечественный, стандартный, женского пола». Последняя несла стопку журналов учета всего подряд, в два раза большую пёр оперуполномоченный БХСС. Какая галантность!

В журналах я ничего не понимал, но все просмотрел и запомнил, пока подозреваемые объясняли Андрею Викторовичу, какое у них тут передовое заведение для инвалидов.

— Я совершенно уверен, что все у вас в порядке, а вы — честные люди, — вполне чистосердечно отвечал он им. — Это же инвалиды! Ну кто будет на инвалидах руки греть? Имею ввиду — на производстве, — посмотрев на ехидно ощерившегося меня, уточнил он.

— А почему у вас «некондиция» и «обрезки» прямо в день поступления сырья списываются, с разницей в десять минут? — полюбопытствовала малолетняя нейросеть, «доев» бухгалтерию. — Вы разгрузить-то хоть успеваете?

— Иии! — вжалась в стул бухгалтер и заревела белугой. — Ой не губ-и-и-и, это этот черт винова-а-ат! — начала колотить прижатого крепкой рукой дяди Пети к стулу директора кулачками по спине.

— Успокойтесь, гражданка! — лязгнул металлом в голосе дядя Витя.

Помогло.

— Где здесь, Сережа? — подсел он ближе ко мне.

БХССник, как «шарящий», подсел с другой стороны. Объяснил.

— Да как так?! — с неподдельной обидой воскликнул щелоковский засланец. — Вы что здесь, в две смены инвалидов пахать заставляете?!

— Я заставляю?! — заорал загнанный в угол директор. — Да они мне руки целовать готовы — кто им еще по «десятке» за смену даст?!

— Атлант расправил плечи! — умилился я. — Но ситуация прямо грустная, — вздохнул. — Девчонок жалко — в самом деле, либо панталоны по ночам подпольно строчить, либо в притон или порноателье.

На лице падшего директора мелькнула надежда.

— Но закон есть закон, — улыбнулся я ему. — Дядь Вить, на сколько тут наши уважаемые цеховики наворотили, если в годах?

— Да тут расстрел светит! — не подвел он и уточнил. — Вам, Викентий Петрович. А женщин у нас не расстреливают, поэтому вы сядете лет на двадцать, — ткнул он пальцем в ехидно косящуюся на подельника бухгалтершу.

— Ой не гу-у-у-би, — снова включила она «сирену».

— Тишина! — попробовал поддержать дисциплину сам.

Помогло.

— Товарищи, за сотрудничество у нас ведь положено снисхождение? — запросил подтверждения у старших товарищей.

— Положено, — важно кивнул Андрей Викторович.

— Гражданин Викентий, мы сейчас «хлопнем» кое-кого, и, по идее, после этого нам нужно возвращаться в Москву. В этом случае вы отправитесь с нами, вместе со всеми местными кадрами, которые вас прикрывали. Подпольное производство вы развернули особо циничное, эксплуатируюшее инвалидов. Да вас если государство не расстреляет, народ митинговать пойдет от такой несправедливости. Но! — хлопнул рукой по столу, заранее остановив набравшую воздуха в грудь бухгалтершу. — Но если вместо Москвы мы поедем, например, в следующий «глухонемой» подпольный цех, персонально про вас и вас, — распространил мотивацию и на счетовода. — В средствах массовой информации ничего не расскажут. Скажем, расстрел для вас заменится на «пятнашечку» с возможностью руководить производством, например, верхонок — зэки же не хуже шить умеют, уверен, вы и там развернетесь и наладите образцово-показательное производство. Получится — отсидите десять и по УДО на волю, — пообещал директору. А вам, — бухгалтерше. — Могу предложить десять с УДО через восемь, если будете стремиться к исправлению.

— Ой, не гу-у-уби… — тихо, словно по инерции завела бухгалтер.

— Две минуты на подумать, товарищи, — посмотрел на часы. — Извините, времени нету со смертниками в круговую поруку играть.

Директор раскололся через полминуты, тем самым сняв «блок» и с бухгалтерши. Их общий рассказ занял почти сорок минут, и был записан Вилкой, дядей Витей и Андреем Викторовичем.

— Даже ногти рвать не пришлось! — довольно потянулся я. — Дядь Вить, давайте поручим восемь других УПК товарищам, а сами полетим в Грузию, давить самого важного врага?

— А ты домой-то успеешь? — ухмыльнулся он.

— Я же по поручению Николая Анисимовича! — притворно ужаснулся я. — И не могу остановиться на полпути! Да, мы прибыли сюда за порнографом, но, как образцовый пионер, я не могу смириться с существованием целой сети подпольного производства и распространения продукции! Страна теряет сырье, не получает налогов и доходов, а значит — мы имеем с черной экономической дырой, которая совсем не метафорически высасывает ресурсы ради того, чтобы… — просветлев, повернулся к директору. — А ради чего, подпольщик Викентий? Сколько денег тебе отгружали?

— Тысячу в месяц, — буркнул он.

— Плюс… сколько основных?

— Триста десять! — раздраженно рявкнул он.

— И сколько накопить успел? — спросил я.

Он тоскливо посмотрел на БХССника.

— Все равно отыщут и конфискуют, — развел я рукой. — Вы же удивительно однообразно нычете деньги под плиту, бриллианты — в бачок унитаза…

Директор дернулся — прячет!

— …и закапываете наличку в стеклянных банках в огороде на даче.

Снова дернулся.

— Так сколько?

— Тридцать тысяч, — вздохнув, ответил он.

— И куда тратить собирался? — спросил я.

— А куда у нас столько потратишь? — вздохнул он еще горше.

— Видите, товарищи? — с улыбкой обратился я к спутникам. — Спорим, что остальные члены банды так же ответят? Не ради не трудовых доходов все делается! Скучно им, понимаешь, честной жизнью жить, душа движухи просит, вот и начинают реализовываться в качестве члена черного рынка. Тоже системная проблема, — вздохнул. — Но это терпит, а пока, Виталина Петровна, «провесьте» нам, пожалуйста, воздушный коридор до Тбилиси через три часика — как раз уважаемого порнографа взять успеем.