"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Поэтому спустя совсем немного времени двое моих однокурсников старались не столько навалять Дэну, сколько добраться до меня и заставить наконец заткнуться. Страж этому активно препятствовал, что бесило парочку брюнетов еще больше.
В какой-то момент северянин, проведя серию хуков, смог отвлечь Дэна. В это время Тибальд метнулся сбоку от стража, уходя за его спину, где и пряталась я.
Пришлось кувырком через голову спешно покинуть свое такое надежное укрытие. В этот момент Дэн ужом увернулся от брюнета, который вместо меня оказался за его спиной. Страж шустро передислоцировался,
Дэн, увидев это, пошел в атаку, видимо решив меня отбить, пока брюнеты не поняли, что я теперь в их досягаемости. А я посчитала, что раз оказалась в стане врага, то надо изо всех сил помочь своим. Но кулаками я махать не умела, а вот сделать кусь…
Но я перекатилась по полу и встать еще не успела: одно мое колено упиралось в пол. А на уровне куся оказался филей противника.
Привередничать было некогда, и я, прицелившись, вонзила зубы в весьма неожиданное для противника место. К тому же сделала это качественно. Ничуть не хуже Пуси. Еще и по примеру химеры вцепилась когтями в мужское бедро.
Мы с жертвой взвыли синхронно. Северянин – от неожиданного, подлого и крайне болезненного приема противника, я – оттого, что сломала один ноготь. От боли мои челюсти сомкнулись намертво, на манер сработавшего капкана.
Брас, если перевести его отборный бранный на простой человеческий, выразился примерно в духе: «Отпусти, чокнутая!» И для того, чтобы его фраза точно дошла до моего сознания, попытался вложить ее при помощи удара кулака по голове. Но тут я сообразила, что руки-то у меня свободны и можно врезать еще и под колено противнику…
Я опередила брюнета, треснув от души. Он потерял равновесие, так и не успев оглушить меня. И начал заваливаться.
Не удержались мы оба. Брас упал на меня, на секунду придавив своим телом. Потом вздрогнул, как от удара, и тут же взмыл в воздух. И я, так и не разжавшая челюстей, следом за ним.
Оказалось, что Дэн успел вырубить южанина и сейчас планировал сделать то же самое со вторым противником. Но выяснилось, что сзади него, на филее, репьем болтаюсь я.
– Брось гадость, Ники, – словно я была собакой, произнес Дэн.
– Немофу. Зафлинилфо, – призналась я.
Дэн коротко, без разговоров ударил лбом в переносицу начавшего было приходить в сознание противника, а потом аккуратно помог мне разжать челюсти. Что удивительно, я их даже не вывихнула.
Когда я взглянула на дело зубов своих, запечатленное на бедре противника, внутри появилось ощущение: этот боевой шрам останется с Брасом надолго, до встречи с талантливым целителем – так точно. И даже после… лекари умели заживлять раны, уменьшать рубцы так, что те становились не толще волоса, но тонкие, едва различимые глазу следы оставались всегда.
И пока дуэлянты приходили в себя, организаторы тотализатора раздавали выигрыши и подсчитывали барыши, а зрители спорили, считается ли кусь боевым приемом, Дэн помог мне подняться и поинтересовался:
– Как ты себя чувствуешь?
– Все болит. И хочу кексик с изюмом, – призналась я, потирая поясницу. – А ты?
– Нормально, –
отмахнулся Дэн с величием истинного воина, которому торчащий между лопаток топор мешает разве что ночью на спине спать, а так – все просто отлично. – Ты мне скажи, зачем ты к нему полезла и напала?В этот момент я ощутила себя щенком, напрудившим лужу в любимые тапки хозяина.
– Я не нападала, оно как-то само получилось… – развела руками.
– И задница сама себя укусила?
Пришлось признать, что филей – это уже я.
Но очутилась-то я в тылу противника из-за южанина! Так что в том, что у брюнетов произошла диверсия, виноваты они сами: не надо меня было выкуривать из-за спины Дэна…
Закончить свою логическую цепочку, которая переплюнула бы доводы знаменитого адвоката, который в суде доказал, что убивать – не так уж и плохо, мне помешало явление ректора народу.
Сначала толпа зашумела, а затем стремительно начала расступаться, точно волны перед носом корабля. К тому моменту, как ректор подошла к черной границе круга – к тому, что осталось на полу после полыхавшей еще недавно огненной стены, – Тиб и Брас уже успели прийти в себя. Один потирал челюсть, второй держал руку на бедре и косился в мою сторону. И его взгляд не предвещал ничего хорошего. Но взору Браса было далеко до горевших праведным гневом очей госпожи Миранды Гирс.
Ректор скрестила руки на груди и произнесла всего одну фразу:
– Я жду.
Судя по всему, объяснений. Вот только отправленная в сторону рука Гирс с раскрытой ладонью слегка сбивала с толку.
За спиной ректора между тем врассыпную шустрыми тараканами разбегались адепты. Глава академии, не поворачивая головы, отчеканила:
– Томпсон, Фирх, Дромин, Анийская! Вам напомнить, что тотализатор в стенах академии запрещен?
Судя по стали в голосе ректора, запрещен он был вплоть до вылета из учебного заведения. Потому как четверо адептов с печальным видом развернулись и вложили в руку Грис деньги. Судя по всему, это был их заработок. И трое парней с девушкой уже мысленно успели его даже потратить.
– Благодарю меценатов академии, – чуть насмешливо произнесла ректор и, глянув на девушку, добавила: – Анийская, это не все!
Девушка так скорбно вздохнула, словно речь шла минимум о несметных драконьих богатствах, а не о паре мелких купюр, которые она надеялась утаить.
Ректор же, посмотрев на изрядно помятые банкноты, вынесла вердикт:
– Вот и деньги на покраску ворот нашлись… – Она посмотрела прямо на четверку букмейкеров, не успевших удрать, и присовокупила: – И добровольцы, которые в эти выходные подновят вход.
Квартет понуро кивнул и исчез. В столовой остались лишь я, Дэн и двое брюнетов.
Ректор перевела на нас взгляд, и Дэн, задвинув меня к себе за спину, точно так же, как перед началом боя, произнес:
– Адептка Роук в поединке не участвовала.
При этих словах на стража возмущенно, благо бессловесно, воззрился покусанный северянин, всем своим видом выражая, что я еще как участвовала! И нанесла, возможно, самые тяжелые травмы. А то, что последние скорее психологического, нежели физического плана, к делу не относится!