"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
— Последние полсотни лет члены Клана ниндзя имеют опознавательные знаки. Как нам известно, далеко не все члены этого закрытого Клана знают друг друга. Конспирация для них — это средство выживания. Для взаимного опознавания были придуманы особые знаки. Обычно наколки у них расположены на руках. Это очень маленький значок, выполненный не тушью, а рисовой мукой. При обычных условиях его довольно трудно заметить, но стоит потереть нужное место пальцем до красноты, и знак будет виден. Он становится белым и выпуклым.
— Вы тёрли руки трупам? — не смог сдержать ехидства Токачи.
— Мы знали где и как смотреть, — довольно холодно отрезал Абэ, давая понять, что он и так сказал слишком много, чтобы выслушивать ехидство со стороны, пусть и
— Так, господа, объясните мне, отчего вы вдруг решили, что диверсанты могут сменить точку базирования? — слегка припечатал ладонь об стол генерал Алябьев, обращая на себя внимание японцев, увлёкшихся было выяснением отношений.
— У нас есть один ронин, — поморщился Токачи, — Из-за некоторых прегрешений перед Кланом он был отстранён от службы и решил податься в отшельники. Как мне докладывали, он решил доказать, что сможет достичь того совершенства, которое в его прошлый раз не позволило ему выполнить порученное задание. Случилось так, что местом для своего отшельничества он выбрал одну из пещер, которая оказалась очень недалеко от базы диверсантов. Несколько дней он наблюдал за ними, а когда однажды утром увидел, что его соседи возвращаются с ранеными, и понял по направлению, откуда они летят, то сам экипировался в лётный доспех и понёсся к нам на доклад, вполне очевидно, рассчитывая на своё прощение перед лицом Клана. Наши "гости" его сумели заметить, и даже какое-то время за ним гнались, но выигранный им разрыв в расстоянии был слишком велик, а их Сила, после проведённой ночной операции, оказалась не бесконечна. Теперь и мы знаем, где наёмники базируются, и они знают, что мы это знаем. Вопрос сейчас всего лишь в том, кто успеет раньше. Или мы на них нападём, или они поменяют базу. Как все мы понимаем, единственное, что их держит — это раненые. Наш ронин насчитал десяток бойцов на их вылете, а на прилёте они тащили с собой раненых бойцов, собравшись в воздухе в пятёрки. Трое боеспособных пилотов в каждой пятёрке несли между собой пару других, подхватив их подмышки.
— Клан Токачи сумел отбиться от атаки ниндзя? — не поверил племянник Главы Клана Абэ.
— Да. Пусть мы и потеряли семерых магов и чуть больше, чем полсотни бойцов, но мы отбились.
— И никто из Токачи при этом не пострадал? — не унимался Абэ, явно зная больше, чем ему желали рассказать.
— У меня погиб отец, старший сын и вторая дочь, — ощутимо двинул желваками Токачи, — Надеюсь, теперь я полностью удовлетворил ваше любопытство?
— Соболезную, — на удивление искренне отозвался Абэ, всем своим видом демонстрируя раскаяние, — Мне сказали, что они были всего лишь ранены.
— Яд. Наши Целители не смогли с ним справиться. Это что-то новое. Такое, с чем никто из нас раньше не встречался. Отравленные люди бьются в судорогах, а их рот постоянно полон слюны и рвоты. Магия не сильно помогает, а противоядия никто не знает, — глухо произнёс Токачи, глядя в пол.
— У нас ниндзя успели уничтожить всех собак и снять часовых, прежде чем поднялась тревога. И то, если бы не турели, то всё могло бы выйти гораздо хуже, — сочувственно высказался Абэ.
— Когда вы сможете обеспечить нас проводником? — прервал Алябьев их трагическую церемонию взаимных расшаркиваний.
— Ронин, который выследил диверсантов, прибыл с нами и ожидает на яхте, — безучастно заметил Токачи.
— Он хоть немного в картах разбирается? — слегка сварливо отозвался генерал, глядя на поникших японцев, — Оправьте кого-нибудь из вашей охраны, пусть его приведут.
— Думаю, да. Он же потомственный воин, — без особой уверенности ответил Токачи.
В принципе, его неуверенность меня не удивляет. Из рассказов Аю я уже знаю, что японцы, добившиеся хоть каких-то успехов в военном искусстве, серьёзно грешат пробелами в образовании, получаемым в основном, не в школах, а внутри семьи. Попросту говоря, далеко не каждого из японцев, по старой памяти, считающих себя
самураем, можно назвать грамотным человеком. И эти выверты японского воспитания подростков я пока ничем не могу объяснить. Мы слишком разные.К примеру, мне никогда, даже в страшном сне, не придёт в голову тащить своих малолетних сыновей посреди ночи к тому месту, где лежат головы казнённых преступников, чтобы мои дети там сделали свою отметку. Да в гробу я видал этот дух бусидо, если его так надо воспитывать! А японцы это делают!
Мне же до сих пор кошмары не кошмары, но снится порой не так давно убитый мной Морозов — старший.
Собственно, судьба именитого промышленника и была решена сразу после того, как мы со Степаном попробовали прокачать его дальнейшие действия, связанные с предполагаемым отчуждением моей собственности, или принятием мной угодных ему решений. Что он смог бы ещё сделать, кроме как организовать на меня ещё ряд покушений? Убить или похитить одну из моих жён? Вряд ли. Сложностей слишком много и интересы очень серьёзных людей окажутся затронуты.
А вот похитить моих сыновей…
После этой версии все дальнейшие обсуждения в общем-то и закончились.
Мы попросту посмотрели друг на друга со Степаном, и начали подготовку к ликвидации.
Заигрался Морозов. Слишком многое себе позволил, решив, что уж он-то точно окажется неподсуден.
Одного фабрикант не учёл. Я, ещё в недавнем прошлом, всего лишь обычный русский парень, пусть и дворянского происхождения, но ни разу себя аристократом не считающий. У меня воспитание и восприятие этого мира простое и прямое, как оглобля. Как ты ко мне — так и я к тебе. Честное и зеркальное отношение к людям.
Ты захотел меня убить? Не вышло? Не обессудь, теперь я иду к тебе с тем же самым. А там посмотрим, кому в итоге на его мёртвую голову сядет большая навозная муха…
Ну, да ладно. Что сделано, то сделано. Зато теперь непонятных врагов у меня в тылу не осталось. Недоброжелателей и завистников полно, правда, так у кого из успешных людей их не бывает.
— Пилоты на выход! — отвлекла меня команда генерала, уже давненько устроившегося у рации.
Ага, похоже, мы долетели. Выглянув в иллюминатор, я увидел километрах в семи — восьми тот самый цирк, про который нам рассказывал ронин, отыскивая его место на карте.
На горном хребте Хидака от горы Китатоттабецу на севере до горы Тойони можно найти более двадцати цирков, этаких природных амфитеатров, как по мне, так больше похожих на котлы. Интересующий нас объект расположен около четвёртого цирка, если считать от горы Китатоттабецу. К небольшому озеру на дне впадины сходятся три глубоких ущелья, в одном из которых и скрываются ниндзя.
— Есть контакт! — после короткой очереди из автоматической пушки, и разнёсшегося по горам эха выстрелов, услышали мы голос пилота МБК, — Ушёл, гадёныш. Тут у него дырка какая-то за скалой, он туда улизнул. Далеко было, похоже, я его не задел. Больно уж юркий какой-то этот япошка, прямо как ящерица.
— Меньше болтаем. Второй и четвёртый, осмотреть вершины на западе. Остальные страхуем, — раздался голос Озерова, командира пятёрки пилотов.
Озеров больше ради генерала осадил своего пилота с разговорами в эфире, парни профессионалы. Они и так уже разошлись в стороны, выполняя манёвр.
— Кречет — три, высадка на вершину, что в полукилометре перед вами, на пять часов, Кречет — четыре, ваша вершина правее. Как поняли? — Алябьев спокоен, судя по голосу.
Он всегда в бою спокоен. И точно так же, с безразличным выражением лица, он каждое утро, не смотря на любую погоду, совершает пробежку, как минимум в пять километров. Что характерно, свой маршрут он прокладывает обычно около постов, складов и казарм. И горе тем командирам, если цепкий глаз генерала во время пробежки заметит какие-то нарушения. Опять же, для дисциплины этакий приём оказывается очень действенным. Бойцов ранним утром вид пробегающего мимо них генерала бодрит не хуже пары чашек кофе.