"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Дело не в этом, мой лорд, — горячо заверила Камилла. — Но в Колионе оброк для крепостных и арендаторов вдвое ниже, и потому людей можно понять.
— Да, я слыхал об этой глупости, — в голосе Давина сквозило презрение. — Мальчишка совсем заигрался в короля. Интересно, как скоро его амбары истощатся, и он вернётся к прежнему оброку? Чернь легко обвести вокруг пальца, но меня не обманешь. При таких размерах оброка Колиону долго не протянуть.
— Вообще-то, мой лорд… — Камилла зарделась оттого, что вынуждена была возразить Давину. — На самом деле, поступления в казну сократились незначительно. Мы собрали меньше зерна,
— Я понимаю, чего он хочет добиться, — скрипнул зубами Давин. — Он думает, что сейчас всё простонародье бросится перед ним на колени и станет умолять принять их в Колион. Он хочет посеять смуту, миледи. Надеюсь, вы это понимаете? Ваш брат — авантюрист, который вбил себе в голову какие-то глупые идейки из дамских романов, и ради них готов выжечь всё дотла. Он, не колеблясь, будет посылать на смерть тысячи людей ради того, чтобы только потешить своё самолюбие. Ради того, чтобы услышать в свой адрес обращение «ваше величество»! Неужели вы не видите, Камилла, насколько он смешон?
— Простите, мой лорд… — пролепетала Камилла, окончательно покраснев. — Но я своим жалким разумом не могу увидеть ничего худого в идеях Увилла. Он рассказывает, каким прекрасным может быть мир, и разве мы не достойны такого? Мира без войн, без произвола, мира закона и порядка? Я вижу, как его каждый день благословляют простолюдины, у которых теперь хватает хлеба, чтобы прокормить детей. Я вижу, с каким восхищением глядят на него дворяне, и они скорее умрут, чем вызовут его недовольство. Увилл способен изменить этот мир, мой лорд, и я в это верю всем сердцем!
— О, поверьте, я хорошо понимаю то, о чём вы говорите! — в хищной ухмылке Давина явно сквозила боль незажившей душевной раны. — Ещё будучи ребёнком этот мальчишка умел втираться в доверие! Я не знаю — быть может, он обладает какой-то магией, но когда ты находишься рядом с ним, то действительно сложно противостоять его обаянию. Он с детства привык манипулировать людьми. Я знаю это очень хорошо, и потому прекрасно осознаю, насколько он опасен. Увилла необходимо остановить, миледи, пока он не наворотил таких дел, что от этого мира не останется камня на камне!
— Простите, мой лорд, но вы, кажется, несколько предвзяты к Увиллу, — тихо, но решительно возразила Камилла. — Он — самый прекрасный и великий из людей. Он не манипулирует людьми, просто люди любят его и готовы исполнить любую его просьбу. Тем более, что эти просьбы направлены на то, чтобы нести в мир добро.
— И веля вам отравить вашего отчима, он тоже нёс в мир добро? — гневно прошипел Давин.
Камилла вскрикнула так, будто в сердце ей угодила стрела. Ещё мгновение назад пунцовые от стыда щёки вдруг сделались бледными, словно снег. Бокал выпал из ослабевших пальцев, окатив подол платья вином. Откинувшись на спинку кресла, она едва не лишилась чувств.
— Он даже не сказал вам, что я знаю об этом… — с презрением и ненавистью проговорил Давин. — Он послал вас ко мне, но даже не предупредил… Вот он, ваш обожаемый Увилл! Вот они, его манипуляции! Поймите же, Камилла, люди для него — лишь пыль под ногами!
Похоже, с Камиллой всё же случился обморок. Тело её обмякло, а глаза закатились. Давин так и остался сидеть, молча глядя на бесчувственную девушку. Его раздирали самые противоречивые чувства — от любви и
жалости до ненависти и презрения. Они замешивались в такой невообразимый коктейль, что сердце старого лорда, казалось, готово было лопнуть, словно переспевший плод. Посидев так немного, он вышел, чтобы позвать служанку.***
Остаток переговоров проводил уже Гардон. Очнувшись, Камилла наотрез отказалась ещё раз видеться с Давином. Известие о том, что ему известно о её преступлении, раздавило бедную девушку. Она даже не нашла в себе сил оставаться дальше в замке Олтендейлов, так что вся посольская делегация переселилась в одну из гостиниц Танна.
Естественно, она никак не могла объяснить Гардону причину своего состояния, лишь заверив его в том, что вины лорда Давина в этом нет. Увы, вся та жизнь, которой Камилла вроде бы наполнилась в последнее время, вновь словно вытекла из неё, оставив безвольное, измученное существо.
Давин тоже был не слишком-то склонен к переговорам. Визит Камиллы, а также их разговор разбередили старые раны, и сейчас ему больше всего хотелось запереться в своей комнате с бочонком пива, или же отправиться куда-нибудь на болота, гоня лошадь во весь опор. Впрочем, он понимал, что ни то, ни другое ему не поможет.
— Намерены ли вы, лорд Давин, добровольно уступить Колиону его исконные владения — деревню Боронушка с прилегающими восемью сотнями акров земли?
— Нет, не намерен, — чуть устало и почти равнодушно ответил Давин, глядя на Гардона.
Они, судя по всему, были почти ровесниками, но однако же было видно, насколько барон предан Увиллу. Это была почти фанатичность, преклонение. При этом нельзя было не отметить, что Гардон — умный и расчётливый человек. Тем удивительнее было то влияние, что оказывал на него его господин.
— Понимаете ли вы, что своим отказом принуждаете его величество короля Увилла начать против вас враждебные действия?
— Вполне, — Давин кисло скривился, услыхав титул Увилла из уст его посланца.
— Его величество просил передать вам ещё кое-что, лорд Давин, — Гардон слегка замялся, словно бы даже смутившись.
— Что ещё?
— Его величество король Увилл готов отказаться от притязаний на спорную территорию в случае, если вы окажете ему честь и отдадите в жёны свою дочь, миледи Солейн.
— Вот как? — воскликнул Давин, и его потухшее лицо оживилось. — Так он прислал вас торговаться? Значит, судьбы обездоленных простолюдинов всё-таки не настолько его беспокоят, раз он готов променять их на жену?
— Простите, милорд, но мои полномочия ограничиваются лишь уже сказанными словами, — учтиво поклонился Гардон, но Давину показалось, что он заметил лёгкое замешательство в его глазах.
— Передайте своему господину, что он слишком далеко зашёл в своих играх, милорд, — отчеканил Давин. — И что это ему не сойдёт с рук. Я объявляю о созыве Стола, и прошу вас передать мой призыв Увиллу. Пусть явится в Танн в первый день осени! Что же касается моей дочери… — дрожь гнева пробежала по спине старого лорда. — Я скорее собственными руками вырву ей сердце, чем отдам в жёны этому подлецу! И эти слова также передайте Увиллу! Слово в слово! И последнее… Передайте ему, что однажды он ответит за то, что совершил. Передайте, он поймёт, о чём я говорю. А теперь вы можете быть свободны, милорд Гардон. Я не хочу больше отнимать ваше время.