"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Глава 22. Ренегат
Увилл нервно ходил по комнате, то и дело зыркая на стоящего Гардона.
— Он именно так и сказал? «Ответит за то, что совершил»? — в который уже раз переспросил он. — Именно такими словами?
— Именно такими словами, государь, — терпеливо отвечал Гардон также уже в который раз.
— И он собирает Стол?
— В первый день осени в Танне, государь, — подтвердил Гардон.
— Значит, он сказал, что я пойму, о чём речь? — вновь после молчаливого шагания по комнате, резко обернувшись, уточнил Увилл.
— Я передал его послание слово в слово, государь.
—
— Я не знаю, о чём они говорили, государь, но миледи лишилась чувств после этого разговора и затем наотрез отказалась встречаться с лордом Давином ещё раз. Она была очень плоха, государь, — с явным участием добавил Гардон. Камиллу в Колионе любили практически все. За исключением, быть может, одного лишь Увилла.
— Где она сейчас?
— Отправилась к себе, государь. Она плохо перенесла обратную дорогу.
— Хорошо, я встречусь с ней позже. Итак, Гардон, мы начинаем?
— Вы о чём, ваше величество? — озадаченно спросил барон.
— Войну с Танном, Гардон! — досадливо бросил Увилл, словно его вывела из себя непонятливость вассала.
— Но… — опешил тот. — А как же созыв Стола?..
— Мы успеем до него, — отмахнулся Увилл.
— Да, но… — растерянно пролепетал Гардон.
И эту его растерянность легко было понять. По существующим обычаям если лорд, чьи владения подверглись оспариванию, созывал заседание Стола, противная сторона должна была воздержаться от агрессии до тех пор, пока не будет вынесено решение всех лордов.
— Что — «но», милорд? — в глазах Увилла плескалось яростное пламя, и теперь словно два огненных луча вонзились в Гардона.
— Стол будет в ярости, государь… — вассал стушевался, но всё же нашёл в себе силы возразить.
— Разве вы ещё не поняли, барон, что мне плевать на Стол? — с величественным презрением отвечал Увилл. — Я пришёл в этот мир, чтобы разрушить старые устои, олицетворением которых является Стол. Если я всегда буду действовать с оглядкой на это сборище, разве осуществлю я когда-либо свою мечту? Мы вступаем в новую эпоху, милорд. В эпоху, где мнение Стола не будет иметь никакого веса!
— Но тогда это ведь будет большая война, государь… Все домены обрушатся на нас. Мы не выстоим!..
— Верите ли вы мне, милорд? — Увилл подошёл к барону и положил руки ему на плечи, пристально вглядываясь прямо в глаза.
— Верю, ваше величество, — словно загипнотизированный этим магнетическим взглядом, проговорил тот.
— Тогда передайте Корли, чтобы готовился выступить завтра.
***
— Почему ты не предупредил меня, что лорд Давин знает обо всём? — едва они оказались в комнате одни, воскликнула Камилла.
Несчастная девушка, едва добравшись до дома, тут же обессиленно рухнула в постель, и так и пребывала здесь до сих пор. Служанка хлопотала возле неё, время от времени меняя холодные компрессы на лбу и груди. Камилла жаловалась на духоту и стеснение в груди, и добрая женщина пыталась таким нехитрым образом «остудить кровь» в области сердца, что, по её убеждению, должно было помочь избавиться от недуга.
Когда Увилл вошёл в комнату сестры, служанка проворно набросила на девушку покрывало, но Камилла всё равно ощущала себя крайне неловко. Всё её существо восставало против того, что она, полуобнажённая, пусть и покрытая, лежала на кровати
перед своим братом и королём. Однако поделать ничего было нельзя — девушка чувствовала себя совершенно разбитой, а потому, сгорая от стыда, ограничилась лишь тем, что натянула покрывало до самого подбородка. Сообразительная служанка, раскланявшись с обоими, поспешила покинуть покои.— Если бы я сказал, ты бы не поехала, — так, словно это всё объясняло и оправдывало, ответил Увилл, присаживаясь на кресло неподалёку от постели.
— Это было чудовищно, Увилл… — Камилле было страшно и неловко отчитывать брата, но слишком уж многое накопилось у неё на сердце. — Ты не должен был так поступать со мной! Я едва не умерла от ужаса и стыда!
— Прости, сестрица, — Увилл изобразил участие на лице. — Я не думал, что у старого хрыча достанет бестактности ляпнуть тебе такое прямо в лицо.
— Но как он узнал?..
— Я допустил оплошность, Камилла, решив дожидаться известия в том самом трактире, через который мы обычно проезжаем по пути из Танна в Колион. Давин знал, что я ждал там известия от тебя и умчался, как только прибыл гонец. Я не хотел говорить тебе об этом раньше, сестра, потому что знал, как тяжко ты перенесёшь эту весть. Поверь, я хотел оградить тебя от всего этого!
— Это ужасно, Увилл… — Камилла боролась с соблазном натянуть покрывало на лицо, чтобы укрыться от этого мира хотя бы на время. — Что теперь будет?
— Тебе не о чем беспокоиться, Камилла, — самым искренним тоном заверил её Увилл. — Он никогда не сделает ничего, что может навредить тебе.
— Но лорд Давин созывает Стол… — слёзы потекли по воспалённым щекам девушки. — Ах, Увилл… Он расскажет обо всём! Гардон говорил, что лорд Давин угрожал тебе. Он сулил, что ты ответишь за то, что совершил!..
— Камилла, клянусь тебе, что твоя тайна останется тайной навек! — молодой человек счёл, что сейчас необходимо проявить максимальную нежность, а потому его тон был горяч и искренен как никогда. — Давин не посмеет причинить тебе боль! А если он и сделает что-либо…
Увилл понимал, что сейчас лучше всего было бы обнять сестру, но та была неодета и лежала в постели, поэтому он ограничился тем, что положил руку на покрывало в том месте, где должна была быть её рука. Он сжал её руку сквозь ткань, словно пытаясь приободрить, но это было точно рассчитанное движение актёра.
— Ах, я натерпелась такого страху… — прорыдала Камилла, принимая за чистую монету участие брата.
— Прости меня, сестрица. Я должен был подумать об этом и, быть может, не посылать тебя к Давину. Но он так расположен к тебе… Я надеялся, что ты сумеешь вразумить его и склонить к позволению женитьбы с Солейн. Лишь тебе было бы под силу подобное, Камилла. Но увы… Старый дурачина предпочёл войну…
— Не нужно говорить так о лорде Давине, Увилл… — с укоризной произнесла девушка. — Он ведь был тебе отцом много лет.
— Отец, который предал меня в критический момент, — отрезал юноша. — Отец, который чинит мне всяческие препятствия вместо того, чтобы помочь тогда, когда он особенно нужен… Но ты права, Камилла, — с благородной грустью в голосе закончил он. — Я не должен говорить подобного. Что бы ни случилось, Давин навсегда останется мне отцом!
Знала бы Камилла, что в этот самый миг барон Корли, подчиняясь приказу её брата, уже отдавал последние приказы офицерам, готовясь выступать против Танна…