"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
В общем, как ни старалась, девушка так и не смогла разобрать, что за болезнь так пугала Германа.
— Не волнуйся, раз я о ней не знаю, значит она скорее всего не опасная. — Подытожила разведчица.
— А есть вообще болезни, с которыми не сможет справиться эта штука? — уважительно посмотрел на агрегат Герман.
— Есть конечно! Некоторые виды ядов, поражения некоторыми видами излучений, тяжелые поражения головного мозга, болезни, вызванные боевыми вирусами или иной микрофлорой. Что, впрочем, не удивительно — подобного вида оружие и изобретено как раз для того, чтобы с последствиями было трудно справиться. У нас такое запрещено уже очень давно, но все равно иногда где-нибудь случается вспышка забытой уже болезни.
Разговор о болезнях постепенно затих — пока болтали
— Ты так и не сказала, куда мы дальше летим? — поинтересовался Герман, накрыв готовое блюдо тканью. — Пусть постоит немного, — пояснил он свои действия.
«А ты так и не сказал, что ТЫ собираешься делать дальше», — подумала Тиана, но вслух озвучивать вопрос не стала. Не хочет пока отвечать — ладно. «Зато я, кажется, придумала, какую плату можно предложить за твою помощь, — мысленно улыбнулась девушка, — Наверняка ты хочешь помочь кому-то из родных и близких вернуть здоровье. Я совсем не против, но будет довольно логично, если за услугу ты ответишь своей!»
Мысль о том, что еще недавно она только и думала, как бы побыстрее избавиться от неприятного варвара в голове у разведчицы даже не возникла. Все-таки разница между путешествием в неизвестность будучи одной или в компании оказалась слишком разительной. Жить гораздо легче, когда есть кто-то, кто постарается тебя вытащить, если ты попадешь в неприятности!
Герман Лежнев, первопроходец
Намеки Тианы на то, что ему пора бы и честь знать Германа не раздражали даже, а скорее расстраивали до невозможности. «Ну да, теперь толку с меня никакого, помощи в поисках дома ждать не приходится, значит, должен свалить куда-подальше, — с горечью думал парень, — Только теперь и прямо отправить домой как-то неловко, потому что мое участие в добивании матки оказалось совсем даже не эфемерным!» — это он пока лежал в капсуле просмотрел записи со своего и Тианы скафандров, любезно предоставленные ему Кусто. С подробными пояснениями что, как и почему происходило. То, что девушка избавилась от загадочного симбионта, Германа даже порадовало. Все-таки идея совать себе в голову какую-то дрянь, пусть и с самыми полезными свойствами парня пугала и вызывала безотчетное отвращение. Пока об этом не думаешь, вроде бы все нормально, но как только упоминается в разговоре, сразу дрожь пробирает. А уж когда Кусто пояснил подробности о том, как проходила операция по удалению… Герман искренне восхитился хладнокровием разведчицы. Методично и планомерно ковыряться в собственных мозгах, не растеряться, когда стало ясно, что все идет не так!
— Я бы, наверное, не смог. Психанул бы, задергался, и все испортил, — прокомментировал Лежнев рассказ ликса.
— Я тоже очень рад, что в тот момент должен был сосредоточенно стремиться к цели и не мог отвлекаться на постороннее! — согласился Кусто. — Иначе непременно попытался остановить ее. Начал бы советовать, что лучше оставить все как есть, подготовиться получше и попытаться потом, позже.
— Вот имей ввиду, что под руку лучше не говорить! А то как драка, так Кусто обязательно нужно срочно узнать какую-нибудь фигню! — попенял парень приятелю.
Нашлось и объяснение «голосов в голове», которые так доставали Лежнева в последние несколько часов пребывания в муравейнике. Он-то думал, что просто бэд трип словил, а оказывается это был последний рубеж обороны убиенной матки. Ментальное давление, которое одурманенный грибочками мозг Германа интерпретировал таким вот образом.
«И все-таки, чего она так стремится от меня
избавиться? — размышлял Герман, готовя ирландское рагу по-киннарски (так он обозвал для себя это блюдо). — Дня не прошло, как принялась выяснять, когда я уже буду сваливать! Еще и по здоровью чуть не комиссовала!»Мысль о том, что жизнь у него теперь гораздо длиннее, чем можно было надеяться, еще не улеглась толком в голове у Лежнева. Он не совсем четко понимал, как к этому относиться. Вроде бы положено радоваться — ну как же, можно столько успеть! За четыреста лет-то! Но ведь долгая по сравнению с остальными соплеменниками жизнь — это одиночество, от которого так просто не избавишься. Любимую женщину не заведешь, она будет стареть гораздо быстрее тебя. Тут с собакой-то вместе умираешь каждой раз, а уж если это будет любимая супруга, в пору вообще жизнь самоубийством кончать. Друзей не будет по тем же причинам. И чего тогда делать? Обосноваться где-нибудь в глуши и жить отшельником, наблюдая за развитием цивилизации отстраненно, как какой-нибудь натуралист? Скучно. А остаться на ликсе явно не получится. Этот аттракцион того и гляди закончится, Лежнев был уверен, что ему это уже четко дали понять. Даже жизнь продлили, явно для того, чтобы отплатить за помощь с муравьями, пусть и невольную.
«Определенно нужно искать себе собственный корабль, — думал парень. — Не хочу зависеть от дамы, тем более такой взбалмошной и не желающей со мной сотрудничать! И чем я ей не угодил? Нормально же общались, да и дело вон какое провернули, пусть и случайно! Хотя взбалмошность — это наверняка последствия удаления симбионта. Меня бы тоже небось штырило и лихорадило если бы я всю жизнь на успокоительном сидел, а потом его резко отменили!»
Тем не менее, пока его еще не гонят, Герман решил придавить свою гордость. Корабль нужен, обязательно, что бы там себе ни думал Кусто. Вот уж с кем у них вообще никакого непонимания. Ликс — свой парень, и если бы не стойкое неприятие Тианы, они бы чудно проводили время! «Не, свой корабль нужен, это без вариантов, — продолжал размышлять Лежнев, — И, желательно, с такой же капсулой. На Землю я пока возвращаться не хочу, но было бы здорово малость подлатать дядю Максима и соседок. Во пенсионный фонд охренеет, если придется им пенсию платить лет сто! Да и какую-нибудь антигравитацию ученым подкинуть. Сколько можно на шарике сидеть?»
— Ты так и не сказала, куда мы дальше летим? — спросил Лежнев, ожидая ответа в стиле «сначала высадим тебя на Земле, а дальше не твое дело».
Обошлось. Тиана поведала, что пока он прохлаждался в капсуле, она таки нашла путевой журнал матки, и теперь хочет повторить ее путь. Как минимум частично. И для начала планирует слетать в систему, в которой муравейник пробыл несколько лет, и, судя по всему, в свое время навел нехило шороху.
— Это всего в шести сотнях световых лет отсюда, — поясняла девушка, с аппетитом уминая рагу. — Причем от твоей планеты мы даже практически не удалимся.
«Ну вот опять, намекает, — настроение у Германа упало несмотря на то, что рагу явно удалось. — Сказать, что не собираюсь сваливать, пока корабль себе не найду? Нет уж. Наберется решимости поставить вопрос ребром, тогда и скажу. Ну или когда сам наберусь». Это подвешенное состояние напрягало самым неприятным образом. «Насколько лучше было, когда она думала, что от меня будет польза! — рассуждал Герман. — Надо было вывернуться и что-нибудь соврать, правдолюб хренов!»
Шестьсот световых лет на скоростях Кусто — это совсем недолго. Лежнев прикинул — трое суток получается.
— Я все это время буду в сопряжении, — продолжала Тиана.
— А в прошлый раз ты позволила мне самому лететь! — слегка обиженно прервал ее Кусто.
— Я нарушила инструкции, — мрачно ответила разведчица. — Считаю, что это было верное решение, иначе Герман бы не выжил, да и мы в одиночку с маткой не справились. Но если когда-нибудь доберусь до дома, боюсь за это придется отвечать. Инструкции пишут не для того, чтобы их нарушали!
— Забавно, у нас есть противоположная поговорка. Правила существуют для того, чтобы их нарушать, — задумчиво протянул Герман. Полюбовался удивленной физиономией девушки — опять что-то не то ляпнул.