"Фантастика 2024-54".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Зухра! Зухра-а-а!
Служанки тем временем тоже выбрались из купальни и вновь направились в сторону гостьи. Их поведение напомнило послушнице реакцию голодных зомби и упырей. С той лишь разницей, что зомби и упырей интересуют кровь и плоть живых, а этих озабоченных рабынь – плоть и утехи для этой самой плоти. Когда рабыни подошли ближе, Хельга не стала стесняться в методах и попросту скрутила руки обеим, связав их шнуром для вызова слуг, который безжалостно срезала кинжалом. Вошедшая на зов Зухра застала очень интересную картину: одевающаяся со скоростью бешеного гепарда чужеземка и скрученные и связанные у ее ног рабыни, с ужасом взирающие на разложенный на ковре колюще-режущий арсенал гостьи.
–
– Я не миледи! – совсем разошлась и без того разозленная послушница и швырнула в сторону Зухры один из своих укороченных мечей, который воткнулся в косяк двери в полулокте от головы наложницы.
Когда Зухра открыла глаза, Хельга уже вытаскивала меч из дерева, чтобы вложить его в заплечные ножны.
– Извини. – Она погладила девушку по голове, та вздрогнула. – Меня очень разозлили, нет, даже взбесили вот эти. – Она ткнула ногой одну из служанок. – Может, у вас это в порядке вещей, но я … – замялась послушница, пытаясь объяснить, чем же ей не угодили. – В общем, у меня возлюбленный есть… – Снова неловкая пауза. – И он мужчина!
Зухра внимательно выслушала сбивчивый монолог гостьи, затем обратилась на местном языке к рабыням. Они стали наперебой ей что-то рассказывать. Пару раз Зухра открыто хихикнула, и это рассердило Хельгу.
– Ну?! – дождавшись окончания незнакомой речи, поинтересовалась послушница.
– Вы обещаете успокоиться? – осторожно спросила Зухра.
– Я постараюсь, – обреченно пообещала Хельга, она уже поняла, что ничего хорошего не услышит.
– Тамар-опа велела им развлечь вас. Сказала, что вы любите девушек и очень изысканные развлечения. И если гостья Саабаха ибн Сулея из дальней страны будет недовольна, то им отрубят головы.
Следующие несколько минут Хельга грязно ругалась на всеобщем, вставляя словечки из эльфийского, подслушанные у Дарвингиля, милительского и тролльего, позаимствованные у Нерканна. Рабыни уже перестали скулить после объяснений Зухры и с интересом вслушивались в незнакомую цветистую брань.
– Скажи Тамар-опе, что я осталась очень довольна. Как только разбогатею, попрошу Саабаха продать мне этих девушек.
– Обязательно передам, – заверила ее Зухра.
– Ты можешь проводить меня к господину Саабаху?
– Нет, – покачала головой Зухра. – Но я могу вызвать слугу, который вас проводит.
Саабах ибн Сулей Харут, как и ожидала Хельга, оказался седовласым старцем в белой чалме, увенчанной белым же пером, в черном халате, богато вышитом серебром и украшенном алмазами. Он сидел на открытой террасе в тени раскидистой чинары на бесчисленном множестве парчовых подушек за низеньким, но широким резным столом.
– Долгих лет вам, достопочтенный Саабах ибн Сулей, – поклонилась Хельга, приветствуя главу клана Харут.
– Мудрости тебе, дитя, – ответил на приветствие старик. – Чем Харуты могут помочь принцессе? – без дальнейших расшаркиваний спросил он.
Хельга чуть рот не открыла от удивления, она-то никак не могла придумать, как убедить главу клана в том, что ее послала Шаира, а тут все оказалось намного проще.
– Принцесса не просит помощи, – твердо заявила Хельга, но, подумав, добавила помягче: – Пока не просит.
– Тогда что привело тебя в мой скромный дом? – улыбнулся Саабах.
– Принцесса желает знать, какое отношение Харуты имеют к свержению ее отца.
– Я бы не говорил о свержении с такой категоричностью, скорее, речь идет о временном отдыхе эмира.
– Значит, вы тоже заговорщики! – резюмировала девушка.
– Милое дитя, не нужно обижать пожилого человека. Вы так молоды, а я так стар, что белые крылья Харутов могут вырасти у вас быстрее, чем у меня.
– Простите, достопочтенный Саабах ибн Сулей, – склонила голову Хельга, – но я
не понимаю ваших слов.– Что позволило принцессе думать, будто Харуты имеют отношение к нынешним временным трудностям эмира? Мы ничем не запятнали себя перед законным правителем. Чем вызвано решение принцессы не доверять нам?
«Ничего себе трудности, – подумала Хельга. – Дворец захвачен, полгорода разрушено местными жителями, охрана дворца перебита, эмир и принцесса в бегах! Это у них называется «временные трудности»!»
– При всем моем уважении, достопочтенный Саабах ибн Сулей, все Харуты помешаны на золоте, это известно каждому в Шауране. Доверять людям, которые превыше всего ставят деньги, очень сложно.
– Не все, что видно на поверхности воды, действительно находится в ней. Большая часть из этого – лишь отражение.
– Что вы этим хотите сказать?
– Нужно смотреть в суть вещей. Стараться заглянуть в глубину, вместо того чтобы доверять искаженному отражению.
– Так помогите мне увидеть то, чего не видно на поверхности! – возмутилась Хельга, ей уже порядком надоела путаная и метафорическая манера общения местных мудрецов.
– Эх… – недовольно вздохнул старик. – Молодое вино такое легкое и ленное. Подумай, дитя. Самри – воины кровавой розы ярости, лучшие воины всех времен. Хорасаны – изворотливые интриганы, ловкости, с которой они ввергают в пучину войны целые народы, может позавидовать сам Создатель. Джамхуры – поборники истины. Знания, собранные и сохраненные ими, делают их практически неуязвимыми. Шарифы… создание ими артефакта, подобного гранатовой чаше, само по себе многое говорит об их возможностях и стремлении к власти.
– Без сомнения, вы правы, – сдержанно согласилась Хельга, ей все еще было непонятно, к чему клонит собеседник.
– Так скажи мне, дитя, что Харуты могли противопоставить столь сильным противникам, чтобы не быть стертыми с лица земли? Наш клан всегда был слишком миролюбив.
– Прямо теряюсь в догадках, – не сдержалась от иронии в голосе Хельга.
Глава клана Харут продолжал, словно ничего не заметил:
– Мы поняли, что должны стать незаменимыми в иерархии Шаурана и в то же время неопасными для других, более сильных кланов, если такое вообще возможно. Вместо военного дела, к которому ни у кого из нас нет призвания, мы стали обучать своих детей основам торга в школах Урук-Тхада, в купеческой гильдии Софьянграда и у портовых менял Элладана. Было трудно. – Старик немного помолчал, собираясь с мыслями. – Было трудно, – повторил он. – Но мы справились. Знания, полученные в иноземных государствах, были тщательно изучены и соединены в единую систему. – Он снова помолчал. – В систему обучения детей клана Харут. Наша методика правления деньгами стала гарантией нашего выживания. Мы почти не пользуемся магией и не склонны к ней так же, как и к военному делу. Только для связи между собой и передачи информации что где почем мы используем простые артефакты. Дети Харутов продолжают жить в иноземье, обеспечивая нас информацией, необходимой для стабильного существования родного клана.
Теперь старик замолчал надолго, налил розового вина в прозрачный хрустальный кубок, задумчиво отщипнул пару блестящих черных виноградин, да так и оставил их на расписном блюде. То ли он жалел о том, что был откровенен перед иноземной девчонкой, то ли обдумывал, что с ней делать дальше. Хельге вообще показалось, что о ее существовании забыли, но она с не свойственной ей терпеливостью ждала следующих слов Саабаха ибн Сулей Харута.
– Харуты стали для Шаурана плодоносящей лозой, – продолжил старик. – Лозой, которую будут холить и лелеять, ибо она рождает лучшие плоды, приносящие процветание и благоденствие эмирату. В последней межклановой борьбе победили Шарифы. Это было очень давно. – Старик снова погрузился в молчаливые думы, прикрыв глаза.