"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19

– Кто здесь?

– А кого ты ожидал увидеть? – раздался в тишине голос Тиграна-младшего, который с мечом в руке вышел на свет.

За его спиной появились новые фигуры. В свете бронзовых канделябров, в отблесках трепетного пламени, царь узнал Нубара, светловолосого начальника стражи дворца, а также богатого рабовладельца Кохара, ростовщика Мелкума и еще человек пятнадцать – друзей Тиграна-младшего и своенравных аристократов.

– Твоя большая ошибка, отец, думать, что боги назначили тебя управлять миром! – громко произнес младший сын.

Тигран, окруженный преданными воинами, гневно смотрел на него.

– Твоя Чаша мира, – продолжал юноша, – станет теперь свидетелем новой истории.

– История, – мрачно произнес Тигран, – сама по себе не наказывает. Жизнь накажет за незнание истории! Что касается Чаши, то вода, пролитая на землю, может породить всходы гнева.

Юноша усмехнулся, а потом спросил:

– Тобой уже овладел страх перед переменой судьбы?

Тигран покосился на Меружана, который, стоя с мечом подле него, готов был немедленно ринуться в бой.

– Ты ждешь подмогу. Зря! – крикнул царевич. – Дворец захвачен, караул заперт, дворцовая стража на постах перебита, а тебе остается одно – сдаться на милость победителя. Обещаю, я сохраню тебе жизнь и поступлю так же, как ты с моей матерью: тебя отправят в крепость в горах доживать свои дни. Любимую Чашу ты можешь взять с собой.

Царь с презрением смотрел на сына, потом перевел взгляд на оружие в его руке и спросил:

– Это меч из дамасской стали, не так ли?

– Да, это твой подарок. Этот меч проложит мне дорогу на вершину власти, которую тебе пора передать достойному. Ты стар, зенит могущества позади, против тебя настроена вся армянская знать.

– Причину ненависти в твоей душе я вижу в поведении матери, – враждебно сказал царь. – Ты решился на захват власти, чтобы угодить ей?

– Она, в отличие от тебя, меня любит, ты же унижал, держал на вторых ролях, а в последнее время просто не замечал, будто я пустое место! – с обидой в голосе возопил Тигран-младший. – Ненавижу тебя!

– Ясно, на этой почве был нарушен твой душевный покой, сын. Ничто не может успокоить твоего оскорбленного самолюбия, которое в конце концов перешло в бунт против отца.

– Мое самолюбие говорит, что я смел и азартен, и достоин носить царскую тиару.

– С одной стороны, ты смел и азартен, но с другой завистлив и тщеславен. Ты честолюбивый и чуткий сын своей матери, но трусливый и вспыльчивый по отношению к отцу. Ну, прости, сын, если чем-то тебя обидел.

– Вспыльчивость – черта наследственная. Твои ядовитые насмешки и колкости мне надоели. Говори, ты принимаешь ультиматум?

– Живя как трус, отважным не станешь! Для настоящего мужчины ты труслив, для сильного царя слаб духом.

– Никто не может обвинять меня в трусости! – крикнул Тигран-младший, и его голос разнесся эхом по всему залу.

Где-то за колонной стоял вероломный Васак, через узорчатые прорезные решетки в стене за действием в зале наблюдала коварная Береника, за статуей льва притаился злобный Багдасар, а вся дворцовая челядь – слуги, гарем, рабы, – спасая жизнь, забаррикадировалась в своих комнатах. Тигран старался говорить спокойно и твердо:

– Наши обычаи требуют чтить отца.

Не отвечая, сын глядел на него холодно и надменно.

Царь продолжал:

– Твоя горячность, сын, недопустима, своими действиями ты нанесешь непоправимый ущерб интересам родины.

– Мои союзники – доблестные парфяне, мой идеал – римский легионер. На осколках твоей пресловутой духовности я построю новую великую державу, с которой будут считаться в Риме, но мое царство обойдется без претензий на мировое господство. Я изгоню нахлебников – царей зависимых государств, остужу головы воинственных царедворцев, буду справедливым царем!

– Сплошное самолюбование и отсутствие государственного мышления! Ты неспособен даже подняться над своим эго и, я подозреваю, всего лишь кукла в чьих-то руках! – провозгласил Тигран.

Молодой царевич побледнел. Ему ставилась в вину бездарность, и этого он уже стерпеть не мог.

– Ну так умри ж! – С этими словами он бросился на отца, но меч был тут же остановлен мечом Меружана.

Заговорщики также ринулись в бой, чтобы расправиться с малочисленными защитниками Тиграна. Завязалась схватка, и нападавшие под лязг клинков, подзадоривая себя боевыми кличами, стеной пошли на телохранителей царя. С Меружаном, опытным воином, вооруженным мечом из дамасской стали, фехтовали сразу двое – Тигран-младший и Нубар. Оба двигались резво и напористо, но Меружан, сильный и ловкий боец, хорошо владевший техническими приемами, умело держал обоих, уповавших не столько на технику, сколько на грубую силу. Каждый телохранитель царя сражался с одним или двумя заговорщиками, показывая отличную выучку и сноровку. Аристократ-землевладелец, замешкавшись, получил удар меча в живот и упал замертво. Без оружия остался друг царевича Арак, и тут же убежал в глубь зала. На заговорщиков обрушились мощные удары отважных воинов царя, набравших боевой опыт в многочисленных походах, и сразу трое нападавших выбыли из борьбы, получив серьезные ранения. Но вот пал первый воин из свиты царя, ростовщик Мелкум нанес вероломный удар в спину другому, пролилась кровь третьего защитника.

Бой разгорался, но шансы на победу заговорщиков таили. Рабовладелиц Кохар, смекнув, что все пошло не по плану, потерял самообладание, струсил, бросил меч и побежал с места боя. Ростовщик Мелкум, хитрый, но неуклюжий человек, при попытке коварно всадить меч в спину телохранителя вдруг увидел, как тот, развернувшись, наносит ему смертельный укол мечом в толстую шею.

Тигран, вооруженный только кинжалом, подарком Митридата, стоял неподвижно и смотрел на братоубийственную бойню, думая: «Вступать в бой или уйти? Судьба мне предназначила иное – спасти мир!» Он развернулся и быстрым шагом пошел в зал Военного совета.

Двое заговорщиков сумели все-таки прижать Меружана к стене и ранить его, что позволило Тиграну-младшему получить возможность проскочить в коридор и погнаться за царем. Разгоряченный юноша бежал по длинному коридору, и в мозгу у него пульсировала одна мысль: «Убить царя, стать царем!»

В зале Военного совета царь подошел к висящему на стене знамени – овеянному легендами символу завоеваний, побед и чести, с которым он вел на битвы верных долгу воинов, трепетно взглянул на знамя, потом откинул часть полотнища, взялся рукой за одну из розеток на каменном узоре стены, повернул и вдавил ее. Раздался щелчок, и потайная дверь приоткрылась, дав возможность Тиграну спешно войти в тайное помещение, закрыв дверь за собой.

Тигран-младший, преследуя отца, быстро приближался к залу Военного совета. Его шаги гулко раздавались в коридорах дворца. Войдя в зал, огляделся: царя не было.

– Я знаю, ты где-то здесь. Мать мне рассказывала о потайной двери в этом зале, где стены имеют уши и глаза. Ты ей сам показывал, когда меня еще на свете не было. Тебе не скрыться!

Юноша с мечом в руке лихорадочно обходил зал, нажимая то на барельефы, то на узоры. Сорвав знамя со стены, которое с шумом упало на пол, стал нетерпеливо нажимать все розетки каменного узора. Так и не найдя нужного механизма, он, взбешенный, с затуманенным взором, воспаленным сознанием и сумасшедшими глазами, вышел на середину зала и отчаянно закричал: